— Это те, кого убивают за одно их существование за то, что они своими смрадными глотками наполняют воздух неистребимой вонью, тухлятиной!.. — орал Барбарох, чувствуя смятение в душе Бьянки и пытаясь ее хоть как-то заставить действовать с ним сообща.
— Неправда, — раздался насмешливый голос, и искалеченный Королевой Коршун-посол выступил из тени. — Коршуны питаются только свежей добычей. Она еще трепещет в когтях, она еще свежа и тепла, когда Коршун проглатывает ее сердце…
Он не боялся Двуглавого; ноги его, обутые в остроносые, с загнутыми носками сапоги ступали уверенно и твердо, каблуки, окованные железом, звонко цокали, и каждый шаг болезненным звуком впечатывался в слух Двуглавого и испуганным эхом многократно повторялся, катаясь по каменному узкому коридору и полупустому залу.
— Какая ты необычная, смелая девушка, — вкрадчиво произнес Коршун, хотя его разбитые губы с трудом произносили слова внятно, и Бьянка почти не поняла, что он говорит. Она уловила смысл его речи интуитивно — и замерла, не понимая, почему он не нападает.
«Пусти меня! — рвался, бесновался Барбарох, протягивая свои призрачные руки к голове Коршуна. — Я раздеру его на множество мелких кусочков, я!..»
«Уймись, — холодно прервала его Бьянка. — Куда тебе веси переговоры. Мясник не ровня Королю; руби свои туши и не пытайся вмешаться, когда говорят Высшие».
— И как славно, — продолжил Коршун, подходя ближе, на очень опасное расстояние — призрачные руки озверевшего, почуявшего крови Барбароха летали у него перед носом, пытаясь дотянуться до горла. — Как это славно, что ты нашла способ выбраться оттуда…
Слово «оттуда» прозвучало как-то особенно зловеще, так, что мороз пробежал по коже девушки.
— Откуда это — оттуда? — спросила Бьянка надменно, притворяясь, что тоже ничуть не напугана. — Я всего лишь поднялась по паре десятков ступеней. Это не так трудно, уверяю вас. В доме моего отца лестниц превеликое множество. Помню, летом я только и делала, что бегала вверх и вниз по этим лестницам; из танцевального зала в столовую, знаете ли…
Коршун засмеялся, замотав головой, словно изумляясь каким-то своим мыслям.
— Для тебя это все равно, что подняться по лестнице? — произнес он. В его голосе было недоверие и восхищение. Темные глаза его пытливо вглядывались в белоснежное лицо Бьянки. — Кто ты? Даже Высший из Воронов не может сделать это. Даже Король Воронов — с трудом. А ты сделала. Как тебе это удалось?
— Куда ты столкнул меня, Коршун? — прошептала Бьянка в страхе. Ей показалось, что пол под ее ногами задрожал и разверзся, и она снова летит вниз, вниз, вниз. Но это было лишь обманчивое ощущение, Бьянка, подавив приступ паники и головокружения, взяла себя в руки и снова глянула на Коршуна, теперь уже зло. — Что это за место было?
— Кузница Магии, — угодливо ответил Коршун, с интересом наблюдая — Колодец Времени. У нас нет такого милостивого Короля, — Коршун хохотнул, — чтобы раздавать благословение налево и направо. Каждый Коршун черпает магии столько, сколько сможет унести, из Колодца. А добываем мы ее из всех, кого бросаем казнить. Чик — и нет головы, и кровь стекает в общий источник вместе с магией. Твоя магия должна была пролиться точно так же, как и у сотен других жертв и потом напитать нас. Но ты, кажется, убила палачей — дело почти невозможное! Они ведь бессмертны. А потом ты вернулась сюда. Вышла в мир живых. Как тебе это удалось? Все, кто был послан тебя остановить, погибли. Кто ты, дорогая? Я еще не видел такого чуда, а живу я не так уж мало.
Бьянка припомнила тех людей, что разорвал Барбарох; разумеется, они встретились ей не случайно!
— Долго я была там? — тихо произнесла Бьянка, всматриваясь в лицо Коршуна.
Раны, нанесенные ему Королевой, зажили, но не побелели еще; в волосах не стало больше седых прядей, а суровое некрасивое лицо не покрылось морщинами, и все же что-то изменилось в Коршуне, что-то неуловимое, но важное, отчего Бьянка тотчас поняла — она пробыла в подземелье не несколько часов, а намного больше.
— Несколько месяцев, полагаю, — угодливо подсказал Коршун, спрятав рук за спину и покачиваясь на носках сапог. — Пару-тройку. Может, чуть больше.
Бьянка замерла, прислушиваясь к окружающему ее миру; что там, за стенами замка, как изменился мир? Живо ли еще королевство Воронов, или за эти два месяца Коршуны растерзали его, приведя свой подлый план в исполнение? Исчезли ли двор, Король, его замок? Погибла ли знать? Исчезло ли само место, что Бьянка занимала? Она все еще Высшая из Воронов — или уже никчемная, одинокая нищенка, чью родню истребили в жестокой войне, а дом разграбили жестокие завоеватели? Ей есть куда вернуться или же она всего лишь яркий кусочек рассыпавшейся мозаики, которая растерялась, побилась, и из нее уже не составишь прежней картины? Бьянка ощутила страшную, гнетущую пустоту и тишину, и еще одиночество, чудовищное, гнетущее, такое, какое ощущает тот, кто все потерял. Она была еще жива, но ей казалось что жизнь ее уже кончена.
Этот испуг, невинное замешательство не укрылись от Коршуна, и Бьянке показалось, что он стал еще более хищным и омерзительным.
— Ну, так что, дорогая, — вкрадчиво произнес Коршун, разглядывая перепачканное лицо Бьянки, — может, ответишь, кто ты, и… согласишься быть моим агентом?
Этот невинный вопрос встряхнул разум Бьянки, осколки разбитого мира перестали тревожно звенеть в ее голове, и она усмехнулась не менее опасно и цинично чем сам Коршун. Агентом! Значит, война Воронами еще не проиграна. Значит, Король еще жив, не захвачен Коршунами, и план их не приведен в исполнение! Интересно, почему? Что помешало? Бьянка почувствовала себя увереннее, земля перестала уходить у нее из-под ног и страх отступил.
— Я Двуглавый, — преступным хриплым голосом ответила она, подражая голосу Барбароха. — Ужас королевства Воронов, а теперь и твоего тоже.
— А, вот оно что! — проговорил Коршун. — Слияние Сил и Умения! Глупые Вороны! Они всего боятся, даже собственной тени, и такое редкое и сильное существо тоже объявили монстром и пригрозили немедленной расправой! Нет, Коршуны не такие; наша инквизиция не хватает всех без разбору и не уничтожает то, что может принести пользу. Мы не боимся магии так, как боятся ее Вороны. Так что, ты подумала? Будешь служить мне?
— Тебе? — насмешливо и отчасти брезгливо ответила Бьянка, смерив Коршуна взглядом. — Я, Высшая из Воронов? Я, Двуглавый, истребитель твоего двора — тебе, Коршуну, служить?!
Бьянка непочтительно расхохоталась. Коршун ходил около нее кругами, но тронуть не смел. У него тряслись от жадности руки — Двуглавый вытащил очень много магии из тайного хранилища, больше, чем кто-либо еще, — Коршун очень хотел бы завладеть ее силой, но прикоснуться боялся, вспоминая судьбы тех, кто отправился усмирять разбушевавшуюся Белую из Рода Воронов вниз, в Кузницу Магии.
— Но у тебя нет иного выбора, — так же мягко и вкрадчиво продолжил свои уговоры Коршун. — Тебе некуда возвращаться.
— Еще скажи, — насмешливо протянула Бьянка, — что ты выиграл в этой войне! Что Король мой пал!
