Он соскучился по ней. Облетая позиции своих войск и раздавая королевское благословение, он провел много времени в одиночестве и раздумьях. И в воспоминаниях. В воспоминаниях о едва-едва начавшемся счастье. О том неведомом ему ранее наслаждении, которое он вкусил впервые — о любви.
Анна, крохотная, но такая сильная женщина! Упрямая девочка, которая только учится быть грозной Королевой…
Владу нестерпимо хотелось прижаться к ее юному телу, почувствовать ее тепло, ее доверчивую податливость, отыскать под пахнущим свежестью шуршащим бельем ее тонкую талию и притянуть к себе поближе, прижаться к ее животу и почувствовать нет, угадать ее желание, услышать глубокое частое дыхание…
Все это ожидало его там, за Вратами; наверное, никто в целом мире не знал, где находится вход в них там, за пределами королевского сада. Тщательно скрывая эту тайну, Влад каждый раз возвращался к ним пешком, в образе простого странника, одевшись в неприметные поношенные серые одежды и надвинув на лоб капюшон. Не на быстрых крыльях Короля Ворона, со сверкающей короной на голове, но как простой человек. Мало ли людей странствует по свету?.. Кто станет следить за бедными странниками?
Этот раз не был исключением.
Влад хорошо знал эти места; он уже узнавал знакомый редкий лесок, остатки храма, разрушенного много лет назад, и пьедестал, с которого когда-то варвары низвергли статую богини. Каждый раз, проходя ближе к выщербленному временем и пламенем войны камню, Влад мысленно просил благословения и напряженно прислушивался к лесной тишине. В мерном поскрипывании сосен на ветру и редких трелях птиц ему чудился женский голос, вплетающийся тонкой лентой в симфонию звуков, и Влад с облегчением думал, что благословение она ему дала.
В этот раз во время нехитрого ритуала ему почудилось, что ветер, налетевший с реки, принес ему обрывок песенки, пропетой прекрасным звонким голоском, и Влад насторожился. Эти места были пустынны, необитаемы; кому тут петь? Или это его тоска по Анне играет с ним злую шутку?
Однако Влад мысленно поблагодарил богиню — мало ли, может, она о чем-то предупреждает его? — и осторожно, с оглядкой ступил под сень леса.
Не успел он сделать и нескольких шагов, как путь ему преградил неизвестный; длинный черный плащ обтягивал широкие плечи незнакомца, тень от широких полей изрядно потрепанной шляпы скрывала его лицо, но Влад безошибочно угадал, кто перед ним.
— Коршун, — выдохнул он, разглядывая, как трепещу пушинки на белоснежном пере на шляпе заклятого врага. — Зачем ты тут?
— Неужели сам не знаешь? — усмехнувшись, произнес Коршун, поднимая лицо. Вечерний свет блеснул тревожным розовым отсветом в его темных маленьких глазах, подчеркнул все шрамы, все уродство на его лице, и Коршун оскалил зубы, разглядывая Влада. — А ты сейчас не похож на Короля. Ни дать, ни взять — оборванец.
— Сейчас я не Король, — ответил Влад, небрежно заложив руки за пояс. Обманчивое движение; Коршун еще раз усмехнулся, глазами отыскивая оружие Короля. — Сейчас я солдат, один из тех, кто защищает королевство Воронов. Так что ты зря встал на моем пути, Коршун. Мы с тобой мирно не разойдемся.
Маленькие злые глазки Коршуна ярко сверкнули, он нарочито медленно, лениво вытащил из ножен узкий длинный меч и преспокойно, словно занимаясь чем-то безобидным, обыденным и мирным, оглядел клинок, пару раз махнул им, рассекая со свистом воздух.
— Я и не собирался, — голосом, полным яда, ответил Коршун, — расходиться с тобой мирно, Король Воронов. Я так долго тебя искал; подкарауливал, следил, чтобы поймать пустого и свободного от магии. Так неужто ты думаешь, что я упущу свой шанс убить тебя?
Влад рассмеялся, показав белые крепкие зубы, чуть качнул головой и откинул капюшон своего поношенного плаща.
— Ах, вон оно что, — протянул Король, — ты рассчитываешь, что я ни капли магии не оставил себе? Ты рассчитываешь на то, что я ослаб?
— Разве нет? — тихо и вкрадчиво произнес Коршун. — Разве нет? Я чую, я знаю точно — ты не сможешь докричаться до своих Доорнов, магический голос твой чуть слышен! И тебе придется биться со мной один на один, как одному из твоих солдат. Самому. Мечом, но не магией. И я убью тебя, Король Воронов. Я сильнее. Я.
— А меня, — Влад недобро прищурил свои льдисто-зеленые глаза, — меня самого, ты, значит, совсем ни во что не ставишь и сбрасываешь со счетов?
— В точку! — со страстью ответил Коршун, весь дрожа от объявшего его нетерпения. — В точку. Изнеженный слабый мальчишка…
Его кровожадный меч пропел, рассекая воздух, обрушившись на Короля; в этот коварный, быстрый, как полет стрелы, удар Коршун вложил всю жажду победы, что жгла его сердце. Но его черный меч не достиг своей цели; меч Короля, до того металлическим поясом обвивающий его талию, пропел высоким голосом, разворачиваясь, составляясь из отдельных пластин, и со звоном сшибся с оружием озверевшего от жажды крови Коршуна.
— Хитрый, демон, — с ненавистью выплюнул сквозь изломанные зубы Коршун. — Но тебе не победить меня твоими изнеженными руками!
— Проверим, — выдохнул Влад.
Коршун не зря уповал на свою силу и на бессилье и усталость Короля; фехтовальщиком он был искусным и сильным, его удары заставляли Влада отступать, шагать по каменистой дорожке вглубь леса, отбиваясь от хищного узкого черного клинка, и на искалеченном жутком лице Коршуна все уверенней и злее расцветала страшная улыбка.
— Твой последний миг пришел! — прокричал он. Слова его были сильно похожи на клекот кровожадной птицы.
— Скажи, — выкрикнул Влад, рубясь яростно и отчаянно, — скажи, на что ты рассчитываешь?! Вороны не покорятся тебе! Не признают королем! И Бражник нападет на тебя при любом удобном случае!
— Не нападет! — выдохнул Коршун.
Черной грязной тенью метался он над землей, его длинные ноги танцевали страшный танец смерти, и казалось, что ослабевший Король вынужден отступать все дальше и дальше под его яростным натиском.
— Он не выпустит тебя из Врат, — выдохнул Влад, ловко увернувшись от очередной атаки Коршуна. Черный узкий клинок, промахнувшись, яростно полоснул по стволу сосны, оставляя белую рану, сочащуюся прозрачной смолой. Коршун взревел, вырвал меч из дерева и снова обрушил яростный удар на Короля Воронов, который, казалось, был окончательно измотан и обессилел.
— Анна, — продолжил Король, пятясь против ветра, и его черные волосы ерошились, длинные пряди хлестали по щекам, падали на глаза. — Моя милая Королева Анна, она не уступит тебе трон. Она прирежет тебя, как свинью, заколет кинжалом, вынув его из рукава свое сорочки, когда ты, пьяный, будешь праздновать свою победу.
— Не заколет! — с хохотом выкрикнул Коршун, мечом рассекая со свистом воздух.
Его цель, его победа, которая была так близка, опьянила его. Его глаза сделались почти бессмысленны, словно Коршун ничего не видел кроме ускользающей от него фигуры Короля. Он бил и бил, нападал и нападал, атаковал, рубил, стараясь догнать уворачивающегося от его ударов Влада, и, казалось, что никакая сила в мире не способна остановить его. Но все его атаки приходились в пустоту, и редкий выпад достигал хотя бы клинка Короля Воронов; тот отбивал бешеную атаку ловко и быстро и ускользал, как язык пламени, заставляя Коршуна заваливаться вперед, хватать пустоту скрюченными пальцами.
