Конечно же, я понимала, что энерговампиризм – это плохо, и тем не менее, альраун не был виноват в том, что очень хотел жить и кушать. Кстати, о еде…
– А его чем кормить? – спросила у Фенира, который сейчас нарезал мясо у стола.
– Понятия не имею, – отозвался преподаватель. – Говорю же, их последний раз видели черт знает когда. И исследовали тогда же. Возможно, будет молоко, возможно – мясо. Если он так долго маскировался под кота у Вильсон, значит, имеет достаточно хорошие навыки выживания.
– Или он подкармливался самой Вильсон, – мрачно добавила я, зная об одиночестве женщины.
– В любом случае мы попробуем все варианты, не хотелось бы угробить последнего представителя.
В этот миг я даже подумала, что, возможно, не все потеряно с бессердечностью Фенира к нечисти, но он тут же “исправился”:
– Ну, либо все же добьем, чтобы не мучился. В любом случае выпускать из этой лаборатории на естественную кормежку я его не собираюсь, а профессор Вильсон вряд ли захочет потерять пару лет жизни, чтобы покормить питомца.
В клетке раздалось грустное “мяу”. И вновь пара ярких глаз уставилась на меня так, будто я единственный спаситель. И нет, предложенное молоко альраун пить отказался, расплескав его лапой и тут же зарыв, будто самую гадкую в мире гадость.
Через полчаса я ушла из лаборатории. Усталая и задумчивая.
Очень хотелось прийти в комнату и сразу же рухнуть в подушки, чтобы уснуть, особенно памятуя, что в пять утра снова надо быть на ногах. С другой стороны – у меня еще не был написан доклад по травологии…
Ученье – свет? Может, и так, но основную массу знаний приходится впихивать в голову как раз в ночи.
В комнате никого не оказалось. Похоже, соседки также увлеклись учебой, поэтому компанию в написании доклада мне составляли лишь соптимусы. Я даже потрепала одного за листик… А еще был Лапушка. Но куклу я предусмотрительно трогать не стала, помня о хитро выдуманной защите от посягательств, поставленной Викторией. Нет уж, даже ядовитые хищные растения Хельги безопаснее.
Когда поставила последнюю точку в работе, устало откинулась на спинку стула и в этот момент поняла, как сильно хочу есть, ведь чаепитие у Вильсон не задалось. Взглянув на часы, на коих было уже порядка восьми вечера, с прискорбием поняла, что столовая уже не работает.
Выход оставался один – выйти за ворота в город и прикупить что-нибудь там. Благо в перемещениях студентов никто не ограничивал, главное было – соблюдать непреложное правило: вернуться в академию до десяти вечера.
Быстро собравшись, я покинула комнату и уже через десять минут шагала по городской брусчатке. Уходить далеко от академии я не собиралась, тем более что и не требовалось. На близлежащих улочках было предостаточно кафетериев для вечно голодных студентов, не все из которых предпочитали столовскую пищу.
Впрочем, было тут и несколько дорогих ресторанов, но к пафосу я не стремилась. Выбрав небольшую кондитерскую, которую любила посещать еще пять лет назад, я села за столик у окна и принялась ждать официантку. Кроме меня никого не было, потому и обслуживание оказалось быстрым. Мне принесли чай и вишнево-клубничный пирог и, пока я с аппетитом ковыряла угощение, в кафе зашел еще один посетитель. Это был мальчишка лет двенадцати в залихватской кепке и с кипой газет в руках. Он прямиком направился к стойке, где натирала стаканы хозяйка заведения.
– Миссис Нелли, доброго вечера.
– Привет, Том, – отозвалась она. – Что, уже закончил смену?
– Да, голоден как волк. Правда, выручка сегодня оставляет желать лучшего. Никого не интересуют пятничные новости перед большим субботним выпуском.
Хозяйка поставила перед мальчишкой тарелку с пирогом, при этом не требуя денег, из чего я сделала вывод, что этот ребенок ей явно знаком и небезразличен. В помещении царила тишина, и потому, даже не желая прислушиваться, я стала свидетельницей их разговора.
– Спасибо, миссис Нелли, – поблагодарил малец. – А как ваша дочь?
– В порядке. Помогает сейчас на кухне. Я стараюсь ее теперь не отпускать далеко от дома. Все эти страшные убийства девушек с рыжими волосами пугают. А она у меня такая солнечная…
– Люди говорят – это мафьяк, – с набитым ртом согласился мальчишка. – Сегодня вот еще одну девушку нашли. Бедняжка.
– Ах! – испуганно выдохнула хозяйка, хватаясь за сердце.
– Вон посмотрите, на первой странице фото, – продолжил стращать мальчонка.
Женщина подцепила из кипы верхнюю газету и уставилась во все глаза в статью. В этот момент не выдержала и я.
– Можно и мне взглянуть?
– С вас два медяка! – тут же выпалил оживившийся мальчишка и, получив деньги, выдал газету.
Я успела лишь развернуть передовицу. Хватило полувзгляда, чтобы опознать жертву – девушку из последнего видения. Красивая, даже будучи мертвой. Прикрыв глаза, я вспомнила обрывки увиденного. Она спешила к клиенту, которому не отказывали. И что-то подсказывало мне, был им Виктор Фенир.
Не доев заказанное, я сложила газету и поднялась, подзывая к себе мальчишку.
– Можно тебя на минуту? Том, так ведь?
– Так, мисс.
– Я хочу знать, что говорят про эти убийства на улице? У меня лучшая подруга рыженькая, и мне тревожно за нее.
– Пять медяков, и расскажу самые свежие сплетни, – шмыгнув носом, заявил горе-информатор.
– Четыре! – из принципа ответила я.
– Уговор. – Мне протянули чумазую ладошку.
Улов оказался небольшим. Итак, кто-то и правда убивал рыжих девушек. Но! Если в газетах писали о троих, то среди бродяг все знали – произошло уже как минимум пять подобных смертей. Причем вторая жертва была блондинкой и проживала на другом конце огромного города. Все погибшие зарабатывали на жизнь одним и тем же способом, хотя знакомы не были. Поговаривают также, что убивает их кто-то из богатых обезумевших клиентов, но полисмаги пока не спешат с официальными обвинениями. Вот и все.
В академию я вернулась в самом плохом настроении. Застав в комнате Хельгу, поделилась купленными с собой сладостями. Часть отложила для Виктории. Потом были очередь в душ и долгожданный сон.
А спустя пару часов меня разбудила Виктория.
– Лизи, эй! Лиз!
Я распахнула глаза и увидела испуганное лицо соседки.
– Тебе, должно быть, кошмар приснился, – сказала она. – Ты так стонала, аж мурашки по коже. Хочешь, дам воды?
– Хочу. И побольше. – Осторожно присев в постели, попросила я. – Чтоб можно было утопиться.
– Ого! – Вики хмыкнула. – Всего пара дней работы с профессором Фениром, и уже такие упаднические настроения. Это из-за него?
– Угу, – не стала придумывать иных причин я. Иногда лучше просто молчать и кивать, и люди сами придумают, как развивались события.
