– Пожалуйста. – Он снова сел напротив.
– Но что это тогда за нож такой? Почему тот человек в переулке сказал, что это вы были неосторожны? – вспомнила я.
– Все просто, Элизабет. – Фенир наполнил свой бокал новой порцией грога и отпил на это раз совсем немного. – Это мой нож. Точнее был моим, пока я не потерял его за гранью, во время Хольмудского разлома. И этот нож я не видел уже очень давно. Предвосхищая ваши вопросы, отвечу: понятия не имею, как он вновь оказался в нашем мире, кто его сюда притащил, а главное, зачем подставляет меня. Но я это выясню! Без вас, разумеется. Это ясно, Чарльстон?
Я потянулась к грогу. Погладила края кружки, обняла ее руками, подняла к губам и сделала несколько крупных глотков. Горло обожгло, желудок и вовсе что-то громко буркнул в ответ, неприятно пораженный моими новыми пристрастиями.
– Закусывайте, Чарльстон, – посоветовал Фенир. – Еще не хватало вам напиться, а мне нести вас на себе и слушать похабные студенческие анекдоты!
– Я не знаю таких, – сказала, отпивая еще немного. В голове шумело, а руки слегка подрагивали от пережитого стресса. – Ну, разве что с черным юмором…
– Ну-ка, ну-ка?
Профессор, который в тот момент меньше всего походил на человека ответственного, ведущего одну из важнейших дисциплин в академии, чуть подался вперед. Подперев щеку кулаком, он усмехнулся и кивнул: мол, готов слушать, жги!
Я пожала плечами: хозяин – барин, сам попросил.
– Идет по кладбищу некромант, видит – могила раскопана. Мародеры обворовали труп и бросили все как есть. А внутри девушка лежит изуродованная, видно, под колеса кареты попала или что-то такое… Ну, он решил ее “поднять”, допросить и найти мародеров по свежим следам. Сказал заклинание, ждет. Она восстала. Села такая в гробу, осматривает его, потом себя… Задумчиво так смотрит, удивленно немного. Он и спрашивает: “Что с вами произошло? Как вы погибли”. Ну, стандартная процедура допроса. Она недоуменно отвечает: “Сама не пойму! Вышла на дорогу, в носу засвербило… А дальше темнота. Это что я, бл…ть, чихнула так, что ли?!”
Договорив, я отпила еще немного грога.
Фенир же, замерший в одной позе напротив, даже не моргал. Смотрел на меня откровенно шокированно. Потом поднялся и поманил к выходу.
– А поесть? – Я ткнула вилкой в кусок мяса.
Профессор поежился и предложил:
– Хочешь, бери еду с собой? И уходим. Мне неудобно в твоем присутствии, Чарльстон. Всякого я повидал, но ты меня реально пугаешь. Еще и выпила, осмелела… Признайся, может, это ты девушек убиваешь?
– Я?!
– А что? Судя по твоему чувству юмора, по тебе психиатр плачет. Проверить тебя, что ли, за казенный счет? Может, ты над животными моими в лаборатории издеваешься, пока я отлучаюсь!
– Больше, чем вы, издеваться над ними невозможно, – парировала я, заворачивая мясо в большую салфетку. – В клетку их посадили, а ведь они тоже живые, хоть и…
– Нечисть, – закончил за меня Фенир, потому что я замолчала, не договорив. – Все они – твари другого мира, порождения хаоса! Дайте им немного воли, и сами прибежите ко мне с криками о помощи.
– Кстати, о ней. – Я поднялась, сжимая в руках еду. – Мне и правда уже нужно. Кое-что. От вас.
– Снова?! – возмутился профессор. – Помилуйте, Чарльстон, я только что спас вас от группового изнасилования! И, возможно, от смерти. Есть же какие-то нормы морали? Пределы там…
Я кивнула, продолжая смотреть на Фенира глазами, полными смиренья и мольбы.
– Что вам нужно? – вздохнув, спросил он. – Если речь о продолжении нелепого расследования, начатого вами, то ответ сразу – нет. Тех девушек я действительно не убивал, но в вашей смерти буду косвенно повинен. Вы ведь неадекватны, Элизабет! Пойти за мной в порт!..
– Я шла спасать жертву!
– Угу. – Он вдруг засмеялся, запустил пятерню в волосы на затылке. Забегал по комнате. – Прекрасно! Тогда скажите, если бы я убивал кого-то, как бы вы помешали?
– Я позвала бы на помощь.
– Кого? Пьяных матросов?
– Полисмагов!
– Шутите? Даже если бы вы добежали в целости до их отделения, за это время я бы прикончил девицу. Значит, вы не спасли бы ее.
– Я бы быстро бежала!
Подбородок сам упрямо вздернулся, не желая признавать полный провал миссии по спасению жертвы…
– Так! – Фенир ткнул в меня пальцем. – Если еще раз даже заподозрю слежку, то первое – уволю из лаборатории, второе – пущу слух о нашей связи, третье – обеспечу неуд по своему предмету!
– Это отвратительно! – возмутилась я. – Вы не посмеете!!!
– Почему?
– Вы же уважаемый профессор!
– Кто сказал?
Я помялась. И правда, никто не говорил…
– У меня почти нет принципов, – развел руками Фенир. – Я сам себе порой противен. А уж вам-то насолить мне будет только за радость. Ясно?
– Ясно. – Я заискивающе улыбнулась: – Только кто сказал, что мне хочется и дальше расследовать ваше дело?
– Оно не мое!
– Хорошо-хорошо.
– И чего же ты хочешь тогда, о горе мое?!
– Чтобы вы стали моим наставником!
Профессор закашлялся. Дошел до стола, допил одним махом мой грог и попросил:
– Подробнее, Чарльстон! Мне слишком хорошо помнится недоразумение с колбой. Выражайтесь яснее. Наставником в чем?
И его взгляд соскользнул с моего лица к области груди, да там и застрял.
– Я хочу попросить вас познакомить меня с тем, о чем вы знаете не понаслышке. Многие из моих знакомых могли бы рассказать теорию, но, как я теперь знаю, вы и на практике в этом вопросе профи!
Фенир заулыбался, сделал шаг навстречу.
– Звучит чертовски верно! А кто тебе про “профи” поведал?
– Библиотекарь.
Профессор нахмурился.
– Стоп. Ей-то откуда знать?? Мы с ней никак не пересекались! Хотя… Несколько раз я и правда вдрызг напивался и мог… Что она сказала? Я был хорош?
– Она дала мне вашу книгу, – пояснила я, вдруг понимая, что профессор думает о чем-то совсем не том. – Учебник. И в нем было упоминание о том, что вы лично встречались с дохинай.
Фенир вскинул брови, совсем помрачнел, покосился на пустой графин, переспросил:
– Элизабет, ты можешь толком сказать, о какой практике речь?!
– Об изучении нечисти, конечно, – улыбнулась я. – Вы ведь в этом ас! И не боитесь их ни капли! А я хочу проект про дохинай писать. Помогите мне, профессор!
– Чарльстон! Ты ненормальная!
– Нет.
– Да! Это не вопрос был, а утверждение!
