До домика мисс Вильсон оставалось совсем немного, когда я почувствовала странное жжение в области живота. Предчувствие. Тревожное предзнаменование.
По периметру тропинки росли кусты терновника, и я развела их ветки в сторону, чтобы спрятаться за них на время. Показалось – вот-вот случится новое видение, и тогда свидетелей могло набраться немало.
Однако, просидев около минуты на сырой земле за живой изгородью терновника, я не испытала ничего нового и даже сумела выровнять дыхание. Только тревожность никак не отступала. В последний раз подобное приходилось испытывать, когда меня почти раскрыли в Арьпийских горах. Пришлось срочно “убить” Мелоди Роук, коей я на тот момент числилась, и бежать.
Но что могло напугать сейчас? Из мыслей меня вырвали шаги – несколько человек шли по тропинке, тихо переговариваясь и останавливаясь рядом со мной.
– Вы очень помогаете нам, – сказал мужчина, и я напряглась, поняв, что точно знаю его голос, но еще не в силах вспомнить, откуда именно.
– А вы подставляете меня, – ответила… мисс Вильсон. – Я бы не хотела вас больше видеть у своего дома.
– Не волнуйтесь, под этой личиной меня никто не узнает, а дело…
– Вы нарушили нашу договоренность и пришли сюда, – перебила его подруга моей покойной матери. Голос ее слегка звенел от недовольства. – Прошу вас, уходите. Все, что узнала по обозначенному вопросу, я сообщила. Девушка действительно решила, что видела дохинай в стенах академии, но Виктор Фенир развеял ее фантазии. Как вы знаете, он прекрасный специалист по нечисти, а ложь я бы почувствовала. Профессор не лукавил – дохинай здесь не было.
– Что ж, прекрасно. Спасибо вам и…
– И всего доброго! – прекратила беседу мисс Вильсон. – У меня больше нет времени, простите.
Послышались тихие шаги в сторону домиков. Ее собеседник еще немного постоял рядом со мной, что-то пробурчал недовольно и тоже двинулся прочь. В противоположном от собеседницы направлении.
А я… Я сидела ни жива ни мертва, озаренная внезапным воспоминанием: тот же мужской голос был в моем недавнем видении, где говорил, что на территории академии и в Карингтоне в целом происходит нечто противоестественное. Серый Пастырь… И мисс Вильсон разговаривала с ним. Да, скорее всего, ее заставили, принудили выйти на контакт. Но, как бы там ни было, доверять ей отныне я не могла.
Обняв себя за плечи, подумала, что придется возвращаться в комнату к Хельге и Виктории, и сразу отсекла эту мысль.
Находиться там было страшно.
Идти в лабораторию – опасно.
Но ведь был еще один вариант – сделать дело, которое откладывала очень давно. Тем более что завтра наконец предстоял выходной день.
Осторожно выбравшись из своего укрытия, я вернулась к учебным корпусам, нашла в расписании дополнительные факультативы, посещаемые Хельгой и, дождавшись ее, махнула рукой.
– Меня ждешь? – удивилась соседка.
– Да. – Я постаралась беззаботно улыбнуться. – Знаешь, у меня появились дела. Важные. И просьба. Я планирую уехать сегодня на западную окраину города, повидать свое имение. Вернее то, что от него осталось. Побывать на могилах родителей. Ностальгия накрыла…
– Понимаю, – кивнула Хельга. На ее лице отразилось сочувствие, но вслух она ничего больше не сказала.
– Так вот, – продолжила я, – могла бы ты найти профессора Фенира и передать ему, что меня не будет? Знаю, он немного разозлится, и заранее прошу у тебя прощения, если сорвется и скажет тебе что-то неприятное, но…
– Я понимаю, – отмахнулась Хельга. – Ты много лет не была там. Все нормально. Но где твои вещи? Или ты еще не собралась?
– Достаточно того, что со мной. Так ты передашь ему?..
– Само собой. – Хельга покачала головой: – Он тебя совсем извел! У тебя круги под глазами и взгляд такой затравленный! Деспот этот Фенир. Езжай, Лизбет, ты заслужила этот маленький отдых.
– Спасибо.
Распрощавшись с соседкой по комнате, я покинула территорию академии, наняла карету и отправилась в поместье Чарльстонов, до которого было около полутора часов езды. Там же, неподалеку, располагался гостиный двор, в котором я планировала остановиться и тщательно обдумать целесообразность продолжения учебы.
Страх смерти был все еще силен. Видение, в котором я проваливалась в бездну под натиском неопознанной нечисти, с огромной вероятностью было моим будущим. И избежать его я могла бы, например, просто уехав.
Пришло время привести мысли в порядок, побыть наедине с собой и понять, насколько благородное дело – риск.
* * *
Семейное имение располагалось в пригороде Карингтона. Всего пара часов езды в экипаже, и возница высадил меня у когда-то ухоженных кованых ворот, а ныне обвитых плющом.
– Мисс? – удивленно начал он. – Здесь же ничего нет. Вам точно сюда?
– Точно, – откликнулась я, добавляя: – Здесь есть воспоминания.
– Но как же вы доберетесь потом до города? Может, вас подождать?
– Не стоит. Здесь полчаса пешком до ближайшего постоялого двора, я доберусь сама. Не переживайте.
С этими словами я отпустила не в меру сердобольного мужчину, подождала, пока он скроется за поворотом дороги, и только тогда пошла к воротам, чтобы толкнуть внутрь проржавелую дверь.
Ключа не требовалось: замок уже давно кто-то снял как бесхозный, да и вообще, за годы моего отсутствия из имения разворовали все, что не пострадало от пожара. А таких вещей было до боли мало.
Например – статуя с крошечными эльфами, она когда-то стояла на вершине фонтана, где я любила сидеть вечерами. Сейчас же я прошла по поросшей мхом дорожке, заглянула в мутные воды лохани, некогда величавшейся помпезным словом фонтан, и с грустью двинулась дальше, к пепелищу…
Когда-то тут стоял дом, большой и родной, с преданными слугами и светлыми стенами. Сейчас же осталось лишь несколько самых стойких стен и камень фундамента. По сути ничего, только тень ушедшего величия…
Помню день после пожара, когда разобрали обломки и отвезли их подальше, тогда еще оставалась надежда найти моих родителей живыми – вдруг им тоже повезло, как и мне, но увы. Вначале нашли мать, а затем и отца…
Стоило об этом вспомнить, как слеза скатилась по щеке, и я смахнула ее рукой. Родителям бы не понравилось, что я слишком себя жалею. Они всегда учили меня быть сильной, наверное, только благодаря этому я сумела быстро приспособиться к жизни в одиночку и не наломать дров.
Хотя могла бы.
Помню, как вскрывали завещание отца, по которому все имущество переходило в мои руки. Правда, имение – гордость нашего рода – сгорело, и мне достались лишь счета в банках и земля, где догорала память о былом счастье. В первую же неделю после этого меня посетили незнакомые люди и предложили выкупить весь участок. Разумеется, я отказала, хотя деньги предлагали приличные.
