– Вы иногда удивительно наивны, Лизбет. Это же мой кабинет. Если мне понадобится, я даже сквозь стены сюда попаду. И вдвойне наивны, если считаете, что мой брат идиот, не поставивший даже простейшей защиты.
С этими словами он вырвал у меня из рук папку и вместе с ней плюхнулся в соседнее кресло. Стоило ему лишь коснуться листа бумаги, как на ней стали проявляться еще письмена.
О чем конкретно там говорилось, я прочесть не смогла, но Фенир изучал ее с откровенным интересом. Иногда хмыкал, иногда хмурился.
Я уже собиралась тихо уйти, когда магистр оторвался от чтения.
– Вот любопытно, Чарльстон, – неожиданно произнес он. – Родство с нечистью может иногда проявляться в некоторых людях, весьма и весьма любопытно. Велье выпустился из академии, где учился я, на несколько лет раньше. Жил в Хольмуде, работал некромантом, кистей и красок в жизни не держал. И когда все случилось – тоже оказался в разломе. И вот, по возвращении с изнанки, когда магический дар, казалось бы, полностью исчез – купил мольберт и теперь рисует. Странно?
– Странно, но при чем тут родство с нечистью? – осторожно спросила я.
– Ну, ты же помнишь про русалок, которые подкидывали детей-смесок в наш мир.
Я округлила глаза. Разве не сам Виктор рассказывал нам на занятиях, что такие дети преследуются, да и выглядят мужчины от таких союзов весьма и весьма приметно. Чешуя, перепонки…
– Нет, все не так плохо, как ты подумала, – усмехнулся Фенир, когда я ему озвучила свои мысли. – Он лишь потомок одной из таких смесок. Внешне от нечисти в нем осталось немногое, и все же, вероятно, это позволило ему частично сохранить дар, пусть и в видоизмененном виде – он рисует мертвых, как живых.
Я поежилась. Прозвучало все это жутковато.
– Гадость, – поделилась мнением.
– Зря ты так. У него отбоя нет от клиентов, – Фенир наконец отложил папку в сторону, встал с кресла и подошел к клетке с урхином, чтобы вытащить того наружу. Еж довольно фыркнул, а Виктор продолжил: – Либо у меня есть еще один вариант.
– Это какой? – заинтересовалась я, наблюдая, как преподаватель гладит ежа по иглам. Почти как я альрауна.
– Из разлома вернулся не Велье, а кто-то другой с его личиной, и все эти годы скрывается среди нас. Поэтому мне придется взять нашего колючего друга в Ланчестер, чтоб в случае чего он помог мне определить темную магию. В этом плане у него чуйка гораздо лучше моей.
– Понятно… – протянула я, даже немного позавидовав тому, что ежа с собой берут, а меня нет.
– Ты, кстати, тоже едешь, – обронил небрежно Фенир.
– Я? Зачем? Вы же говорили держаться подальше от этого дела.
На что Фенир сгрузил урхина на пол и, повернувшись ко мне лицом, произнес:
– Я не помню лиц ни одного из своих умерших родственников. В прямом смысле слова мне нечего заказывать у Велье. А у тебя… – тут даже он осекся. – Извини, Лизбет, если тебе это сложно, но придется немного разбередить прошлое. Заказ я оплачу сам, с тебя только воспоминания.
Я невольно покачала головой.
– Да, – припечатал магистр. – Или больше не лезь в это дело. Решай.
Хотелось отказаться. Я даже рот открыла, собираясь ответить, и головой протестующе замотала. Но, так и не сказав ни слова, промолчала.
Все мое естество буквально кричало, что пройти мимо всех этих смертей и интриг невозможно, что они рано или поздно доберутся и до меня. Видения, посещавшие раньше, также свидетельствовали о необходимости моего вмешательства.
– Если поеду с вами в качестве нанимателя, вы должны и после держать меня в курсе, – наконец заявила я, обнимая себя руками за плечи, чтобы немного скрыть волнение. – Виновен Велье или нет – не имеет значения. Пообещайте, что не станете утаивать от меня сведений.
– Не слишком ли много ты просишь? – Фенир усмехнулся. – И потом, зачем тебе это все? Неужели и впрямь девичье любопытство настолько сильно?
Я отвела взгляд, не в силах смотреть на магистра.
– Да, мне интересно. И я готова вам помочь только за рассказы о том, как продвигается дело.
– А если меня задержат по подозрению в убийствах? Будешь приходить ко мне в камеру, чтобы послушать новые версии? – Виктор веселился, продолжая неотрывно за мной наблюдать.
Я отступила вглубь лаборатории, чувствуя, что мне мало воздуха в одном с ним помещении и притворяясь, что проверяю, хорошо ли закрыла клетку гидреныша.
– Если вас задержат, то я сразу потеряю к вам интерес, – бросила через плечо как можно более небрежно.
– Таковы все женщины, – грустно вздохнул Фенир. – Коварные! Меркантильные… любопытные. Что ж, хочешь быть в курсе моих похождений и их последствий – я согласен. После поездки к Велье можешь спрашивать о чем угодно. А я буду отвечать. Но потом не вороти нос – сама просила.
Я кивнула.
Обернулась.
Он улыбался. Стоял все там же и не давал расслабиться, сводя с ума взглядом.
Не понимая своей реакции, я, тем не менее, нашла в себе силы гордо вскинуть подбородок и пройти мимо. Почти пробежать. Немного не успела…
– Лизбет! – Виктор схватил меня за запястье, сжав его и едва заметно потянув на себя.
Я вздрогнула, сердце забилось как сумасшедшее, в груди будто все сжалось, не давая нормально дышать, а в висках запульсировало.
– Кажется, это твое.
Я все-таки снова на него посмотрела. Прищурившись, сделала шаг вперед, схватила протянутый мне плащ. Дернула на себя, и тот с легкостью скользнул вниз. Мою руку тоже выпустили из заточения. Но, прежде чем я ушла, комната вокруг покачнулась.
Ахнув, я сама схватилась за плечо преподавателя и, зажмурившись, увидела странную картинку: Виктор бежал по коридорам академии с самым свирепым выражением лица. Сбив с ног кого-то из студентов, он, даже не извинившись, промчался дальше, на ходу формируя в руках файербол. А потом швырнул его в… мою дверь. Точнее, в дверь комнаты, где жили мы с Хельгой и Викторией. Та вспыхнула и осыпалась пеплом, и за ней была тьма.
Я резко вздохнула и раскрыла глаза, пугаясь того, что еще могла увидеть.
Фенир стоял недвижим, ожидая, когда я сама приду в себя. Ни тебе предложения помощи, ни поддержки, ни вопросов, ни озабоченности моим состоянием… О боги, да он же наверняка решил, что я, как множество других девушек академии, хочу понравиться ему!
Я подняла взгляд и проговорила, стараясь казаться равнодушной ко всему случившемуся:
– Простите, мне нужно хоть немного поспать. Голова закружилась.
Он чуть приподнял одну бровь.
Неловко отступая, я отпустила его плечо, за которое держалась до сих пор, как утопающий за спасательный круг, и увидела, что ткань его пиджака осталась безжалостно смятой.
