За спиной ведущего актеры мимикой и жестами изображали сцены из выпуска: убийства, войны, несчастные случаи, свадьбы, спортивные состязания. Программу завершал прогноз погоды, который разыгрывали гримасничающие артисты в костюмах солнца и облаков.
Такие же театры-телевизоры в эту же самую минуту передавали те же самые новости почти по всему городу.
Добравшись наконец до дома, я рухнул в кресло и повесил кусочек сыра перед мышью, чтобы включить проигрыватель и послушать кусочек старого доброго джаза. Я очень любил эту музыку.
Джаз...
Некогда он, вероятно, вызывал желание курить и заниматься любовью. Ведь само слово «джаз» на сленге означало «любовь». Впрочем, у меня джаз неизменно вызывал желание пить.
Закрыв глаза, я мысленно представил себя в роли парящей птицы... Ведь как бы то ни было, мною совсем недавно выстрелили из катапульты, и я пролетел от Квинса до Манхэттена!
Раздался стук в дверь.
За стеклянной створкой я разглядел чей-то стройный силуэт.
– Умоляю, помогите! Без вас я пропала, – вполголоса проговорила незнакомка.
Не раздумывая, я позволил ей войти и предложил свое кресло.
Это была сногсшибательная женщина.
Черный костюм, подогнанный точно по росту, короткая юбка, нисколько не скрывавшая длинных ног в чулках в сеточку и туфлях на высоких каблуках. Губы, накрашенные вызывающе красной помадой, и брови, подведенные карандашом.
Она была сама элегантность, что крайне редко встречается у современных девушек. Их скорее можно отнести к стилю хиппи, тогда как моя гостья полностью соответствовала джазовой музыке, которую медленно выталкивал из себя мой проигрыватель или, если точнее, донельзя уставшая, но по-прежнему стремящаяся добраться до сыра мышь. Посмотрев на выпученные глаза грызуна, я испугался, что тот не выдержит даже до конца отрывка «Fever»
[3]
.
Женщина поправила прическу. Я налил гостье рюмку виски, и она выпила маленькими нервными глотками.
Незнакомка кратко объяснила, что ее отец в прошлом принадлежал к группировке «Ангелы Ада» и ему до сих пор так и не удалось порвать со страстью к мотоциклам на бензиновом двигателе.
– Он вскоре будет повешен, – вздохнул я с мрачной уверенностью. – И это совершенно правильно. Мой отец был убит в бою с отрядом «Ангелов Ада». Я ненавижу их.
– Нет, его не повесят. Потому что вы спасете его.
– Я не могу. Меры по борьбе с загрязнением окружающей среды только что вновь ужесточены и...
– Я всего лишь прошу вас образумить отца, пока еще не слишком поздно. И заплачу вам за молчание.
Музыка неожиданно прекратилась. Вероятно, мышь в проигрывателе умерла от инфаркта. Я отправился на кухню за новым грызуном (их называют батарейками и утилизируют в цветочных горшках – все ради заботы об экологии) и поместил его в аппарат. Зазвучала композиция «Stormy Weather»
[4]
.
– Почему я? – Разговор продолжился.
– Мой брат сказал, что вы лучший. Он работает директором департамента в КНМ.
– Вы – сестра Джона Альвареса? Я виделся с ним всего несколько минут назад. Он никак не мог рассказать вам о завершении нашего дела.
Она сомкнула и разомкнула длинные ресницы:
– Он сказал, что вы благородный человек и работаете с потрясающей эффективностью.
– Я действительно успешно решил его «небольшую проблему».
– Он навел справки, прежде чем обратиться к вам. Он заверил меня, что редко встречал настолько честного и высоконравственного человека.
– Лесть на меня не действует. Кстати, где вы раздобыли мой домашний адрес?
– Я следила за вами, – призналась она. – Я не хотела приходить к вам как официальная клиентка.
Я, частный детектив, естественно, почувствовал досаду из-за того, что не обнаружил слежку. Меня вели как новичка – и кто? Какая-то женщина, а я даже не сумел ее засечь. Гостья тем временем приблизилась и прижалась ко мне грудью:
– Умоляю, помогите. Спасите моего отца.
Я заколебался. Она воспользовалась моим замешательством, чтобы впиться в меня губами и поцеловать с ненасытной страстью.
– Поверьте, я буду вечно вам признательна. Джаз заиграл медленнее: мышь отвлеклась, пораженная поведением моей гостьи.
– Меня зовут Сабрина Альварес, – выпалила она на одном дыхании. – Я всего лишь скромная актриса театра новостей, но я отдам вам все, что у меня есть.
Теперь я понял, почему на ней такой нелепый наряд. Актриса! Эта несчастная вынуждена каждый вечер изображать на уличных подмостках драмы, происходящие в нашем мире.
– Месье Толедано, если вы откажетесь, у меня не останется никакой надежды. Мой отец безумен. Совершенно безумен. Но он не злой человек. Нужно всего лишь поговорить с ним, убедить его.
В уголке ее глаза показалась слеза и, смешавшись с тушью для ресниц, прочертила на щеке длинную темную дорожку.
– Кажется, вы ранены, – прошептала девушка, запуская руку под мою наполовину расстегнутую рубашку и поглаживая волосы на моей груди где-то около сердца.
Я не очень хорошо помню, что произошло потом, но мы занимались любовью. И редко когда еще в моей жизни я ощущал такую уверенность в том, что совершаю глупость. Огромную глупость.
На следующий день мы отправились в путь.
Мы долго ехали на запад, и вот я припарковал свой красный 18-скоростной «форд-мустанг» возле небольшого дома, уединенно стоящего в отдаленном предместье.
Было очень жарко. После многочасового верчения педалей на автобане очень хотелось пить. Моя пассажирка также обливалась потом. Надо сказать, пикантный наряд, который она надела, дабы убедить меня помочь ей, на самом деле совсем не подходил для условий более... спортивных. В итоге ей пришлось кое-где порвать свою одежду. Вместе с тем зрелище ее роскошного тела стало для меня дополнительной мотивацией к ведению расследования.
Дом казался нежилым.
– Папа! Папа!
Никто не ответил. Но едва я приблизился к задней части строения, как меня поразили незнакомые шум и запах.
– Не может быть!..
Я бросился вперед. Моим глазам предстало необычайное зрелище.
Невысокий старик с длинной седеющей бородой и носом, напоминающим нос самолета, в кожаном шлеме и круглых очках со стеклами из сиреневой слюды, восседал на двухколесном механизме. Такие устройства я до сих пор видел лишь на фотографиях и иллюстрациях к романам в жанре «хоррор».
