— Я боюсь его, — честно призналась Мари, — Он всегда говорит мне, что он во всем мне поможет, но я не уверена в том, что он, и вправду, хочет помочь, — она вновь подняла голову и посмотрела в глаза парня, — Но… Ты сказал, что бы ни случилось… А что может случиться, Джу?
— М-м, — слегка пожевал он свои губы, — Ну, к примеру, кто-нибудь придет вдруг сюда, или Тэус, или Гейб, и надает мне по башке за то, что я превышаю тут свои полномочия. И все на этом… Финальные титры… Видала ты меня тогда…
Мари инстинктивно вжалась в его объятия. Она все еще продолжала опасаться, что все его слова лишь часть какой-то сложной, коварной игры, но ей, все равно, необходимо было уцепиться хотя бы за что-то. Ведь она уже, действительно, не понимала ни куда ей идти, ни во что верить. И поэтому Мари отчаянно цеплялась сейчас за него, как утопающий цепляется за первую попавшуюся соломинку.
— Помоги мне сбежать отсюда, Джу, — еле слышно всхлипнув, попросила она, — Помоги мне, если ты можешь. Я умоляю тебя… Я никогда раньше никого не просила о помощи, но сейчас… Я прошу о ней тебя…
— Сегодня ночью, — ответил он, снова заботливо погладив ее по голове, — Я раздобуду кое-что, что мне необходимо для того, чтобы приготовить для тебя один напиток. Ты выпьешь его и впадешь в кому.
Мари вздрогнула и уставилась на него затравленным, испуганным взглядом.
— Да не бойся ты так, мышь, — невозмутимо продолжил Джу, — Это всего лишь временный эффект. Когда ты очнешься в местном морге, то я буду рядом, чтобы помочь тебе оттуда смыться.
— А разве мы не можем просто взять и уйти отсюда вместе? — с надеждой в голосе спросила она, — Я имею в виду, отвести там глаза персоналу… Или как ты там все это делаешь…
Джу отрицательно покачал головой.
— Давай, Мари, мы так с тобой договоримся, — безапелляционно заявил он, — Либо ты мне веришь и делаешь все так, как я скажу. Либо ты мне не веришь, и тогда я просто ухожу отсюда…
Услышав это, Мари вдруг снова почувствовала страх. Такая неожиданная и резкая категоричность парня просто не могла ее не настораживать. И в голову ей тут же вновь влетел вихрь параноидальных сомнений.
«Вот если бы Джесс тоже был сейчас здесь, — отчаянно подумала она, — И подтвердил бы мне то, что это единственный правильный выход…».
— Решать тебе, — словно отвечая на ход ее мыслей, продолжил Джу, — До утра у тебя есть время обо всем подумать…, — он как-то слегка удрученно покачал головой и вдруг добавил, — Прими, наконец, уже то, что ты просто зациклилась на этой психушке… И тебе даже, наверное, кажется, что ты здесь уже давно. Может быть недели, месяцы или годы… Хотя прошло всего лишь два дня, Мари! Два чертовых дня!! И это все оттого, что твой разум хочет верить в то, что этот мир наконец-то реальный, в отличие от той нулевой отметки, где ты находилась до этого. Но это вовсе не так!! Ты просто поверь мне, мыша моя, что все в этом нынешнем мире, то есть практически все вокруг нас, ты действительно способна изменить. И, если бы ты только поверила в это на все сто процентов, то ты смогла бы не просто сама с легкостью выйти отсюда, но, и вообще, одним лишь только волевым усилием уничтожить и всю эту психушку, и все, что с нею связано, к чертям…
— Я не совсем тебя понимаю, Джу, — растерянно пробормотала Мари, — Ты сейчас говоришь, почти что как Тэус, и, честно говоря, пугаешь меня этим… И я уже… Я просто начинаю путаться во всем…
— Я уже говорил тебе, — заметил Джу, — Представь, что все, что происходит вокруг тебя в последнее время, всего лишь твой персональный лимб, а ты просто должна найти свой выход отсюда. И, как бы там ни было, так или иначе, но я действительно хочу помочь тебе в этом…
Мари неуверенно кивнула. Вопросов у нее по-прежнему оставалось гораздо больше, чем ответов. А вновь замаячившая тема поисков выхода начинала действовать ей на нервы. Но почему-то она была уверена, что Джу не врет ей хотя бы в том, что весь этот мир такая же фальшивка, как и предыдущий. Лишь только более сложная и многоцветная. Слишком уж много несостыковок в нем было.
Мари также скептически считала, что до утра вряд ли что-то сможет измениться или же просто подсказать ей, стоит ли верить словам Джу или нет. Ведь доверие — это один из видов веры. А вера лежит за пределами любых рациональных объяснений. Ты либо веришь, либо нет. И это иррационально. Потому что это сфера духа, а не разума. Но сейчас тяжелые сомнения терзали душу девушки, пытаясь разорвать ее в разные стороны. На одной чаше весов, при этом, были опасения возможного обмана, а на другой — страх того, что парень просто уйдет, оставив ее одну. И именно эта безысходность сложившейся ситуации интуитивно подсказывала ей, что все это может оказаться, в итоге, лишь ловко расставленной на нее сетью. Ведь, как ни пыталась она поверить в откровенность Джу, но пока еще ей это совсем не удавалось…
* * *
Весь оставшийся день Мари была погружена в собственные мысли. И все это время Джу лишь терпеливо ждал, стараясь ничем ей не мешать. Он не отвлекал ее никакими разговорами, но Мари, как ни странно, постоянно ощущала какую-то незримую поддержку, исходящую от него. Из-за этого девушке почему-то казалось, что Джу, в итоге, примет любое ее решение, к какому бы она ни пришла. И даже если она скажет, что решила остаться в больнице, чтобы дождаться прихода Энни, то он, возможно, только ответит ей что-нибудь вроде: «твое право, мышь», чтобы затем бесследно исчезнуть отсюда.
Какие бы сложные взаимоотношения у них ни были, Мари совсем не хотелось, чтобы он уходил, но, к сожалению, вовсе не она была сейчас тем, кто диктует условия сделки. У Джу были свои собственные правила, и он также, как и Джесс, продолжал о многом умалчивать, но Мари, все же, начала приходить к выводу, что она как-будто бы даже немного привыкла к нему. Как многие люди, к примеру, с течением времени привыкают к трудному, невыносимому характеру кого-нибудь из своих родственников.
Несмотря на то, что в психиатрической больнице, в-целом, соблюдается весьма жесткий распорядок дня, а в общем отделении имеются еще и чокнутые соседи, которые, также как и медики, могут запросто зайти в твою палату в дневное время, Мари сегодня никто особо не тревожил. Девушка словно бы попадала всем в слепое пятно, что заставило ее предполагать, что это также какие-то фокусы Джу, которые парень устроил для того, чтобы у нее было время спокойно и продуктивно подумать. И, если это действительно обстояло так, то Мари была весьма благодарна ему за это.
«Если этот мир ненастоящий, то это могло бы объяснить, в какой-то степени, то, как именно он это делает, — размышляла Мари, — Как могло бы объяснить и многое другое… Например, то, почему ни Энни, ни Джоуи не видели Тэуса. Или то, почему шприц, торчащий в моей капельнице, вдруг куда-то бесследно исчез. Ну, а если, все же, рассматривать альтернативный вариант, то можно предположить две различные версии объяснения событий. По одной из них у меня окончательно съехала крыша, и я путаю между собой реальность и галлюцинации травмированного мозга. Это, в свою очередь, также может исчерпывающе объяснить все. Как исчезновение предметов и людей, которых, на самом деле, просто-напросто никогда и не было, так и фантастические способности Джу, который, на самом деле, и никакой не Джу вовсе, а лишь моя соседка по палате, которую я путаю в своей голове с каким-то вымышленным мной персонажем. Однако, если рассуждать логически, то можно легко опровергнуть данную версию, поскольку уже одно мое здравое рассуждение о том, что я чокнулась, как и о том, каким именно образом я путаю реальность и вымысел, говорит о том, что я вряд ли сошла с ума… Или нет? Разве реально сумасшедшие люди обычно не верят в свои галлюцинации на полном серьезе, или я не права? Хотя, с другой стороны, принимая сейчас версию о том, что я вовсе не сошла с ума, я именно это и начинаю делать, то есть я начинаю верить, что мои галлюцинации вовсе не галлюцинации, а лишь какая-то иная реальность, которая имеет свое логическое объяснение… Вот же блин…, — Мари начала с болезненной напряженностью тереть свой пульсирующий висок, — Вот интересно, моя проблема в том, что я слишком много думаю или в том, что я просто думаю как-то неправильно?»
