– Так вот, уважаемый Дональд Харрис из «Вашингтон пост», я клянусь, что никогда, ни одной минуты не работал в КГБ! Могу поклясться хоть на Библии, хоть на кодексе строителей коммунизма! Или соглашусь провериться на полиграфе – пожалуйста! Ни-ког-да! Я даже в здании, где находится эта организация, не был ни разу. Так что извините, господа, порадовать вас нечем. А смелый я потому, что говорю правду, а за правду у нас все-таки не сажают.
Страус опять чуть улыбнулся и посмотрел на меня – мол, понял!
– И кстати, Дональд, вы чего так защищаете Тухачевского? Вы знаете, что он творил на Тамбовщине, когда усмирял восстание крестьян? Его за одно это следовало расстрелять! Он травил газом хлорпикрином местных крестьян – женщин, детей, стариков! Повстанцам-то доставалась самая малость – он всю округу отравил! А еще – захватывал в заложники семьи повстанцев и просто первых попавшихся крестьян и расстреливал их в устрашение бунтовщикам! Кстати, власть большевиков ему запретила брать заложников, но он уже тогда был слишком самостоятелен и не выполнил распоряжение. Его еще тогда следовало уничтожить. И вот представьте, если бы заговор таких военачальников был осуществлен – они договорились бы с Гитлером и вместе с фашистами поделили бы мир! И действовали бы так, что вы, американцы, просто умылись бы кровавыми слезами – думаете, отсиделись бы за океаном? Нет, дорогие мои, не отсиделись бы. Во главе с Троцким страна превратилась бы в такое чудовище, что вам бы и в дурном сне не приснилось. Так что Сталин оказал услугу всему западному миру, расстреляв военачальников и уничтожив Троцкого. Вам спасибо надо ему сказать, а не мазать грязью при каждом удобном случае!
– Красиво! – не выдержал Страус. – Я не знаю, как там было на самом деле, но так все вывернуть мог только настоящий фантаст! Уверен, ваша книга будет иметь успех. Дональд – ты проиграл! Ха-ха-ха… Майкл – матч твой! Выиграл! А теперь о главном. Мы ведь здесь собрались не для того, чтобы вспоминать каких-то там мертвых советских военачальников и давным-давно умершего Сталина. Мне лично эта тема не интересна. Я хотел посмотреть на то, что собой представляешь ты сам, Майкл. Теперь вижу – у нас есть шанс на успех. Именно шанс, а не гарантия успеха. Как опытный, старый издатель я тебе скажу вот что: никто не знает, будет ли иметь успех та или иная книга. Никто. Даже я, а у меня чутье, как у гончей, идущей по следу. Кроме того, формат твоей книги немного не тот, что обычно применяется в нашем издательстве. Твоя книга – развлекательная сказка для взрослых.
– Как и книги Толкина, – невозмутимо вставил я.
– Как и книги Толкина, – кивнул Страус. – И Толкин имел успех, верно. Наше издательство иногда называют яслями для авторов. У нас печатаются и начинающие авторы, если уровень их текстов достаточно высок. Дональд почитал твою книгу и сказал мне, что ты пишешь достаточно хорошо и уж точно не хуже того же Солженицына. И вот в совокупности все эти факторы все-таки убеждают меня в том, что книгу нужно попробовать издать. Небольшим тиражом, но все-таки издать. Я вижу это так: начальный тираж будет в пределах пяти тысяч экземпляров. Это пробный тираж. Если он разойдется так, как мы ожидаем, – допечатаем еще. С пяти тысяч экземпляров ты получишь десять тысяч долларов. Если суммарный тираж составит двадцать тысяч экземпляров, то твое роялти увеличится на пятьдесят процентов. Если тираж превысит пятьдесят тысяч – роялти с каждого экземпляра книги в два раза выше. Ну и так далее. Я, конечно, сомневаюсь, что будут такие высокие тиражи – наш читатель привередлив и к незнакомым именам относится с подозрением, особенно к русским фамилиям, но… наше издательство славится тем, что выискивает перлы среди навоза и представляет их миру. Надеюсь, что ты окажешься таким перлом.
– Права на аудиопостановки? На фильмы? На спектакли? На мультипликационные фильмы? Это должно остаться у меня. Вы претендуете только на издание в бумаге, правильно?
– О! Да ты бизнесмен, господин Карпов, – Страус ухмыльнулся и недоверчиво помотал головой, – ты надеешься еще и на лавры в Голливуде?
– По-моему, Наполеон сказал, что каждый солдат носит в ранце маршальский жезл. Так почему бы и мне не носить в портфеле статуэтку Оскара?
– Ха-ха-ха! Молодец! А он мне нравится, господа! – Страус ткнул в мою сторону указательным пальцем и закивал: – Да, да! Именно так! Надо смело ставить перед собой самые высокие, самые безумные задачи и идти к ним, невзирая ни на что! Правильно, Майкл! Я буду только рад, если тобой заинтересуется Голливуд. И если такое случится – надеюсь, что ты и нам выделишь толику прибыли, а? Ты же не жадный? Хе-хе-хе…
– Ну как тебе сказать… кто не любит деньги? Они дают свободу. Иллюзорную, конечно, но свободу. Человек, у которого есть деньги, смотрит в завтрашний день с уверенностью – он более свободен, чем тот, у кого денег нет. Я люблю вкусно есть, хорошо одеваться. А для того я много работаю, заставляю свой мозг трудиться в полной мере – так разве я не заслужил достойной оплаты моего труда? Признания своих современников?
– Согласен, – серьезно сказал Страус, согнав с лица улыбку. – Добавлю только, что нужно поддерживать талантливых людей. И зарабатывать на них хорошие деньги! Ха-ха-ха! Я рассчитываю хорошо на вас заработать!
– Ну так что, господа, – вмешался Махров, – вы договорились или нет? Издаете нашего автора?
Переводчик перевел, и Страус согласно кивнул:
– Да! Наша беседа убедила меня в том, что книгу следует издать. Подготовьте трехсторонний договор, завтра мы его подпишем. Условия я уже озвучил. Что касается прав на аудиоспектакли, фильмы, другие способы распространения книги, они остаются у автора. Если Голливуд когда-нибудь и в самом деле заинтересуется этой книгой – ваше право вести переговоры с ним так, как вы пожелаете. Одно только скажу тебе, Майкл: если они все-таки выйдут на тебя – сообщи мне. Ты человек неопытный, и эти акулы тебя просто прожуют и выплюнут. Я же сделаю так, что ты не останешься без своего куска. Ну и мы… не останемся без кусочка! Ха-ха-ха…
Сидели мы еще часа два. Ели, пили, разговаривали – нет, не о политике. О книгах, о жизни. О женщинах говорили! Например, Пегги спросила меня, какие типы женщин мне нравятся, блондинки или брюнетки. Я ответил, что нравятся мне стройненькие, спортивные, красивые женщины – вот как она, такие. Чем вызвал у Пегги довольную улыбку и благодарный кивок.
Страус пытался со мной разговаривать о теннисе, но, увы, я не мог поддержать разговора в этом направлении – никогда не интересовался теннисом. А возможно, что и зря! Сейчас бы не пожимал плечами, как болван.
А вот когда речь зашла о стрельбе и рукопашном бое – тут я уже был как рыба в воде. Главное для меня – не допустить анахронизма. А остальное – мне тьфу одно. Как зашел разговор? Да опять влез тот же самый Дональд, решивший достать меня окончательно. Он спросил, какой солдат лучше – советский или американский, если объективно судить по их умениям и показателям. Я прямо-таки всей своей спиной чувствовал, как мой переводчик впитывает все мной сказанное и «пишет» на ус.
Кстати, скорее всего наша беседа вообще записывалась. Я в этом практически уверен. Договоренность о месте встречи была достигнута заранее, так что времени, чтобы «зарядить» кабинет, было более чем достаточно. Да и повод немаленький – этот Дональд, вероятно, работает на ЦРУ. Если не штатный сотрудник, то внештатный – точно. Впрочем, как и все наши корреспонденты, выезжающие за рубеж. Жизнь такая, время такое.
