Или как там говорил Тавьер? Мир один, фрагменты разные? Сейчас эти слова казались особенно пустыми и глупыми, потому что граница между самой Олирой и всем остальным миром виделась нерушимой.
Женщине начало казаться, что она сходит — или уже сошла с ума, когда стены этой маленькой реальности рухнули под действием внешней силы. Не в буквальном, конечно, смысле. Просто безопасник без стука распахнул входную дверь, что заставило королеву дернуться. Поддержал, как рассеянно подумала Олира, собственное утверждение о фрагментах: мир-то, наверное, разрушить не так просто…
Подумала и очнулась, и тут же подскочила с места, с молчаливым вопросом взглянув на Тавьера.
— Гарнизона Белой крепости больше нет. Это война, — спокойно и твердо сказал Тавьер. Плечи Олиры бессильно поникли — чуда не случилось, а безопасник столь же уверенно продолжил: — Но повода для паники тоже нет. Армия небольшая, просто ударный кулак. Территорию захватить легко, здесь поможет быстрая короткая атака, а вот удержать ее — куда сложнее, шансов у них нет. Наша армия утром выступит.
— Но неужели они сами этого не понимают? — Голос Олиры прозвучал сипло, женщина откашлялась. — На что-то же рассчитывают!
— Пока неясно, — признал Тавьер. — Но все обязательно выяснится. Они явно пробиваются к горам, это, полагаю, связано с недавним затворничеством северян. С ним тоже разберемся. Правда, придется поменять вам начальника охраны, Тагренаю надо уехать.
— А почему именно ему? — пробормотала женщина.
— У него хорошо получается вершить грандиозные дела, да и опыт контакта с северянами солидный, — усмехнулся непонятно чему безопасник. — Что касается северо-восточных соседей, канцлер действует по официальным каналам, потребовал объяснений и заявил протест. Наше посольство уже эвакуируется… неофициальными путями, посол Пеналона взят под стражу вместе со всей миссией. Остальные соседи наблюдают. Больше никто не желает вступать в конфликт. И, скорее всего, не пожелает. Пеналон явно рискнул из-за договоренности с северянами. В общем, нет никаких причин для паники, — повторил Тавьер. — Ситуация неприятная и сложная, однако это не конец света. Турану важен король, но король — это еще не весь Туран.
— «До последней капли крови», — тихо пробормотала Олира девиз королевской семьи. Зябко обхватила себя руками за плечи. — У меня дурное предчувствие, — поделилась она дрогнувшим голосом. — Мне кажется, все совсем не так легко и одной стычкой не ограничится.
— Просто вы переволновались, — заверил ее Тавьер. — Надо отдохнуть.
Женщина судорожно кивнула, нервно закусила губу: утешений она явно не слышала. А потом вдруг сделала то, чего безопасник совершенно не мог ожидать. Шагнула вперед, уткнулась лбом в его плечо и обхватила за пояс, крепко вцепившись в плотную ткань кителя. То есть мужчина сначала отреагировал инстинктивно, осторожно обнял узкие плечи и только потом осознал, что происходит.
И растерялся. Он и вспомнить не мог, когда последний раз оказывался в таком замешательстве и настолько не знал, что делать и говорить. Здравый смысл подсказывал, что правильнее осторожно отстранить женщину, заверить ее, что все будет хорошо, и уйти, позволив выплакаться в одиночестве. Но у Тавьера просто не поднималась рука это сделать. Олира мелко дрожала, и странно, что еще не плакала.
Некстати вспомнился Грай с его дурацким высказыванием про сильных мужчин, которых хлебом не корми, только дай помочь слабой женщине. Безопасник мысленно грязно выругался и — неуверенно, едва касаясь, погладил королеву по волосам.
— Все будет хорошо, ваше величество, — заверил он негромко.
— Простите, Ильнар… Я… Я сейчас успокоюсь, это… временно, — срывающимся голосом прошептала Олира.
Тавьер обреченно вздохнул, но обнял королеву крепче. Происходящее имело явственный привкус безумия. Безопасник настолько привык, что люди от него шарахаются, это было частью сознательно избранного образа страшного цепного пса, что подобное поведение… деморализовало.
Странно. Непривычно. Тревожно.
Сколько лет прошло с тех пор, когда он последний раз вот так же обнимал дрожащие плечи женщины, ищущей защиты и утешения? И обещающей, что никогда больше…
Воспоминание оказалось неожиданно болезненно-острым, словно резкий удар под дых. Плеснуло застарелой злостью и обреченностью, и Тавьер едва успел преодолеть первый порыв — выругаться и оттолкнуть. Сжал зубы, прикрыл глаза, задышал глубоко и ровно, как учили бесконечно давно, на занятиях по контролю за силой.
Нужно успокоиться. Он ведь понимает, что обстоятельства совершенно другие, и, по меньшей мере, глупо сравнивать две эти ситуации и двух этих женщин. Королева перед ним точно ни в чем не виновата, поэтому очень плохая идея — срывать на ней собственную злость и… пожалуй, страх. Не перед вторжением на севере, конечно, а перед самим собой. Страх повторения того кошмара. Страх подпустить кого-то слишком близко.
Последнее признание вдруг принесло облегчение. Тавьер давно ничего всерьез не боялся, отвык, не распознал страх сразу. А если ты знаешь врага в лицо, с ним проще бороться.
Неожиданно, да. Мужчина был уверен, что все это осталось в прошлом. Ошибся, что поделать! Но даже хорошо, что все вскрылось при таких мирных, не несущих угрозы обстоятельствах. А решение… найдется. В конце концов, мало, что ли, в Тайной канцелярии надежных специалистов по мозгам!
Они стояли так довольно долго, молча и неподвижно, и каждый старательно боролся со своими чудовищами. Первой справилась Олира, которой крепкие объятия как раз помогали, а не создавали новых проблем. Сейчас, чувствуя себя — пусть ненадолго! — защищенной, она действительно верила, что все будет хорошо. Отсюда война виделась маленькой и нестрашной. И почему-то женщину совершенно не беспокоили репутация человека, которого она обнимала, и все то, что она о нем слышала и знала. Просто с ним рядом было спокойно.
— Скажите, Ильнар… Королева Дайра умерла не случайно, да? — тихо спросила Олира.
— Это вам Урих сказал? — хмыкнул мужчина.
— Он.
Несколько мгновений Тавьер колебался с ответом. А потом решил рискнуть. Если он хочет, чтобы королева правила, не перекладывая заботы на чужие плечи, не стоит скрывать правду. Потому что она имеет свойство всплывать в самые неподходящие моменты.
— Да.
— Ее убили… вы? — чуть дрогнувшим голосом продолжила женщина, не шевелясь.
— Нет. Но я нашел человека, который это сделал, — ровно пояснил Тавьер.
— За что? — напряженно проговорила Олира, запрокидывая голову, чтобы заглянуть мужчине в лицо.
Задала очень правильный вопрос, из объятий выворачиваться не стала, сыпать обвинениями — тоже, и это внушило безопаснику оптимизм. Неужели он в ней не ошибся?
— Дайра шантажировала короля.
— Как? — опешила Олира. — Чем?!
— Наследником, — пожал плечами Ильнар. — Хотела власти. А король не мог развестись, вернее, мог, но это гораздо сложнее и муторней. Кроме того, Дайра обещала отравить жизнь новой королеве, она бы это сделала и вполне могла пойти на убийство, которое непременно означало бы скандал с родней новой королевы. Повода отсылать лаккари через всю страну, чтобы обезопасить будущую королеву и наследника, не было, а создать его — тоже непросто. Ссылка же дочери лакката без веского повода вполне могла спровоцировать раскол в Совете. А так… нет человека — нет проблемы. — Он усмехнулся. — Ераший рассмотрел и оценил все варианты, на этот он согласился далеко не сразу.
