Я ошалело оглянулась назад, и увидела, что бабка отбросила в сторону деревянную ляду в полу, и за ней открылся широкий и темный лаз.
— Полезай туда, — скомандовала ведьма.
— Но я боюсь… — подойдя к краю, я замерла в страхе, так как внизу была сплошная темень, тянуло сыростью.
— Держись за вон ту веревку, не бойся, — и как только я ухватилась за ее край, карга с силой толкнула меня в спину.
* * *
А дальше, обдирая о стены локти, и ударяясь то плечом, то коленями, я все-таки приземлилась на твердую поверхность. Следом за мной сюда прыгнула старуха, за плечами ее топорщился огромный мешок.
— Ага, вот тута теперь мой дом, — щербато улыбнулась она… А потом, щелкнув пальцами, материализовала какой-то свет. — Пошли.
Спотыкаясь и таращась по сторонам, я шла за ведьмой по длинному коридору подземелья, удивляясь, как это у нее получалось освещать пространство, ведь в протянутой вперед руке по сути ничего и не было. Потолок здесь был слишком низкий, и мне все время приходилось пригибаться, чтобы к концу пути вся голова не была засыпана землей. То тут, то там из стен торчали корни, в одном месте даже сочилась влага, и я, вступив в небольшую лужицу, забрызгала себе подол платья. Наконец, миновав последний поворот, мы вышли в какое-то помещение, его стены были выложены из серого камня, красиво отсвечивающего, словно его покрывал иней.
— Ну вот мы и пришли, — указав мне на крепкую деревянную лестницу, ведущую куда-то вверх, сказала старуха. — Поднимайся.
Сама же ухнула мешком о землю, сквозь него в разные стороны сразу же заструились тонкие серебристые полоски света.
Взявшись руками за поручни, я быстро полезла к дощатой перегородке, наверное, за ней и был выход на поверхность. Легонько толкнув, я и вправду оказалась в ярко освещенной комнате. От непривычки зажмурившись, я уперлась руками в края и вылезла наверх. И о чудо — опять оказалась все в той же самой избушке, из которой только недавно сбежала.
— Что ты там замешкалась? — окликнула меня снизу старуха, — дай руку, помоги.
Нагнувшись над лазом, я вытащила ведьму в ее же жилище.
— Но как это? — проведя рукой по знакомой мне прежде обстановке, спросила я. — Мы что, возвратились обратно?
— Да, это мой дом, — хихикнула старуха. — Вот только теперь он находится в совершенно ином месте, там, где ему и положено быть. А на старом месте остался пень…
— Ага, я помню, — срывающимся от волнения голосом сказала я. — Но мне нужно домой, маменька будет беспокоиться. Куда вы меня привели?
— Ты пообещала, — напомнила мне старуха. — Сейчас я все тебе объясню, мы совершим обряд, и ты будешь свободна пойти туда, куда только захочешь.
— Правда? Вы меня не обманываете? — от волнения на моих глазах показались слезы, а губы задрожали.
— Ведьмы всегда держат свое слово, запомни это. В ином случае…
— Но бабушка, милая, я не хочу становиться ведьмой.
— Уже слишком поздно, — рявкнула старуха. — Или ты хочешь, чтобы я вернула тебя назад, к гнилому пню и рассвирепевшим разбойникам?
— Нет… — прошептала я.
— И учти, если что-то теперь пойдет не так, то сгинем мы обе, ты и я. Одно неверное движение, неточно слово — и мы превратимся в ослизлую грибницу, навсегда окажемся под землей, и лишь изредка сможем пробиться наверх плодовыми телами. Грибы будут собирать в лукошко, чтобы сварить из наших частей суп или высушить. А все остальное время мы будем гнить под землей, тонкими нитями расползаясь во все стороны.
— О нет… — от этих слов я задрожала, словно осиновый лист. Мне и вправду не хотелось становиться ведьмой, ведь в таком случае я навсегда утрачивала свою невинность, чистоту и становилась по ту сторону добра. Но и исчезать под землей, превращаясь в какой-то лишайник, тоже не желала. Поэтому из двух зол выбрала меньшее.
* * *
И пока я думала, ведьма подошла к печке, быстро разложила дрова и зажгла огонь.
— Тащи сюда ведро, — показала она крючковатым пальцем на деревянную кадушку, из которой совсем еще недавно пил воду разбойник.
Взявшись руками за дужку, я с силой оторвала ведро от лавки. Не привыкшая поднимать такие тяжести, я чуть не упала, перегнувшись пополам, но все-таки понесла воду к печи. Там уже вовсю хозяйничала ведьма. Вылив воду и ухватив рогачи, она засунула небольшой чугунок в задымленное отверстие плиты. Словно завороженная, я смотрела как Варвара, пришептывая и сплевывая, бросает туда какие-то сухие травы и семена. Потом протяжно замяукал кот, он будто бы материализовывался из воздуха, постепенно превращаясь из бледного пятна в ярко-рыжее животное.
— Эйфелль, подойди сюда, кыс-кыс-кыс, — позвала его хозяйка, присаживаясь возле вовсю пылающих челюстей, внутри которых кипело варево. — Смотри, вот твоя будущая госпожа, скоро ты будешь принадлежать ей.
— Мяууууу, — истошно завопил кот, запрыгивая на руки ведьмы.
Я тоже не была в восторге от такого хозяйства. Зачем мне кот?
— А, еще Лучик, — и ведьма свистнула. Вдруг прямо над моей головой хрустнула балка, на которой удерживался низкий потолок, и оттуда вниз полетел какой-то комок. Ударившись оземь, он жалобно запищал, забарахтался, так что от жалости я присела и, ухватив в ладони, подняла оттуда крохотного серенького зверька, он сразу же притих, мигая черными глазенками-бусинами.
— А зачем мне нетопырь? — спросила я, совершенно не брезгуя малышом. — Разве он может жить в неволе?
С детства я имела странность — любовь к мышам, жабам и ящерицам. Запросто могла брать их в руки, рассматривать, говорить с ними. Летучие ушаны вообще казались мне чем-то загадочным. Наблюдая, как они со свистом рассекают по ночному небу, я всегда хотела рассмотреть этих зверьков вблизи. И вот же — получилось.
— Эйфелль и Лучик будут твоими фамильярами, — пробубнела Варвара. Теперь в ее руках оказался костяной гребень, которым она принялась расчесывать свои длинные космы, бросая оторванные волоски в огонь, тот сразу и с треском пожирал их.
— Фамильярами?.. А что это? — озадаченно спросила я, пальцем лаская Лучика по брюшку. Он лежал, не шевелясь, свернувшись в маленький комочек.
— Вообще-то, они духи, твои помощники — в магии и по хозяйственным делам тоже, — закончив расчесывать волосы, ведьма принялась заплетать их в косу. — Ты не смотри на этих тварей, как на кота и мышь, фамильяры обладают разумом, как у человека. Так им удобней везде проникать, чтобы шпионить — для тебя же. А также Эйфелль и Лучик станут твоими лучшими друзьями.
— Но… а как же я смогу с ними общаться? — удивилась я, разглядывая мышонка, которому, по всей видимости, понравилась.
— Сможешь, — четко отчеканила ведьма. — А вот без них тебе не выжить. Ведь та сила, которую ты получишь, очень огромная, и найдутся охотники, желающие ее у тебя отобрать. Вот тут-то тебе и прислужатся эти, как ты думаешь, зверюшки.
