— Даже так? — сощурился барон. — Что ж, похвально. Просто… я как бы немного знаю женский пол, и если женщина владеет искусством магии, то, конечно же, она способна будет изготовить себе снадобье, защищающее ее от нежелательно беременности.
— От нежелательной?.. — я просто изумилась, потому что с детства слышала стенания маменьки о невозможности забеременеть еще раз: то ли по болезни, то ли в связи с иными причинами, но я была единственным ребенком, и мои родители по этому поводу горевали.
— Действительно, дорогая моя женушка, в этом вопросе вы слишком наивны, но ничего, со временем вы приобретете кое-какой опыт, и ваши убеждения поменяются. Только вот надеюсь, что к тому времени вы успеете подарить мне сына.
— Я хочу мальчика и девочку, — сказала я, сразу же прикусив себя за язык, вспомнив, чем ради этого необходимо будет заниматься.
— Похвально. Очень даже похвально.
* * *
Подойдя к брошенному на пол халату, барон Экберт поднял его и, облачившись, сел на удобное кресло — прямо напротив кровати.
— Получается, что с выбором я не прогадал, — взяв со столика, стоящего рядом с диваном, графин с янтарной жидкостью, он налил себе немного в стакан, сделал глоток. — Так вот, дорогая женушка, в те дни, когда вам необходимо будет посещать ведьмину избушку, ездить туда вы будете на лошади.
— А как же я узнаю туда дорогу? — вдруг всполошилась я, вспомнив о том, что до сих пор попадала в потаенное местечко сквозь лаз, ну и — сидя в седле рядом с бароном Экбертом.
— Я прошепчу магическое заклятие, и ваша лошадь сама привезет вас туда, куда нужно, — хмыкнул барон, отпивая еще глоток. — И как же вас угораздило-то принять дар ведьмы? Что, старуха не могла подыскать себе более опытной и сильной девицы?
— Так получилось… — обреченно выдохнула я, так как и сама была не рада новым обязанностям, вот только избавиться от них пока что не могла и не умела.
— Что ж, не велика беда, — успокоил меня барон. Допив стакан, он поднялся и потянулся всем телом. — Да… я вот что думаю, — бросая недвусмысленные взгляды в мою сторону, так что я, испугавшись, как бы за всем этим не последовала новая "игра", быстро укуталась в одеяло, сказал он, — у меня возникло желание…
— Но… Возможно… только утром… хорошо? — просипела я, все-таки ощущая тянущую боль в промежности. А еще я успела заметить кровь, изливающуюся оттуда, поэтому мне как бы и не хотелось терзать свое измученное тело. Также я боялась за свое здоровье, как-никак, а такие непомерные усилия могли сказаться на моей способности стать матерью — не единожды.
— Вот в этом-то как раз и проблема, — доливая из графина, упрямо продолжил барон Экберт. — Я же вас предупредил — я и раньше не привык сдерживаться, и не намерен делать это в дальнейшем. Ваши права, Милена, как моей супруги, будут полностью удовлетворены по первому же вашему требованию, а вот мои… я как-то не совсем уверен, что одной вам это по силам.
— Так что же делать? — сползая по подушкам вглубь кровати, спросила я.
— По случаю того, что все-таки это наша первая брачная ночь, я предлагаю вам выбор: или вы облегчите мое состояние, лаская меня ртом, или…
— Или?.. — пугаясь первой фразы, я уже ужасалась услышать вторую: он что, намерен проникнуть в меня сквозь…
Конечно же, я была осведомлена в вопросах анатомии, и теперь понимала, что если мужчина не предлагает мне проникнуть в женское естество, то это может быть или рот, или отверстие в попе. А иначе что? Но если первое (в связи с моим положением супруги) было нормальным положением вещей, второе (в связи с тем, как действовал в отношении меня барон) — приемлемо, то третье…
"О боже, — мысли мои превратились в рой пчел, — это же грязно, узко, неестественно. Хотя… Я ничего не понимаю. Почему я никогда раньше не думала об этом? И что маменька? Разве она не могла просветить меня? Что ж… припоминаю… она говорила что-то о его опытности, и что такой мужчина способен сам… Но, у кого мне спросить? Приходиться разве что довериться своему мужу и… магу?"
— Или я позову служанку, — прервал мои боязливые размышления барон.
— Служанку… — это не могло прийти мне на ум — девушке, совершенно неискушенной в таких вопросах, к тому же даже не могущей себе представить — как это: в постели моего мужа будет лежать другая?
— Милена, дорогая, — барон Экберт двинулся в мою сторону, — ты действительно еще дитя, и я несказанно рад этому, но…
— Я согласна обласкать вас… губами, — потупив взор, простонала я, решив, что раз уж мой брак будет именно таким, так пускай хотя бы в первую брачную ночь наше ложе не осквернит другая женщина.
— А у вас получится? — сбрасывая из плеч халат, мужчина уверенной походкой подошел ко мне.
— Я… я не знаю…
Подняв взгляд от шелковых простыней, я устремила его туда, где должен была располагаться мужской член барона. А он уже приобрел свои формы, встал и дыбился, угрожающе устремившись головкой в мою сторону.
— Ну же, иди сюда, Милена, — протянул в мою сторону руки барон, — спускайся с ложа, так тебе будет удобней.
Покоряясь его приказу, я стала босыми ногами на ковер, низко согнув голову и потупив взгляд. Взяв меня рукой за подбородок, мужчина подвел мое лицо, несколько мгновений пытливо вглядывался в глаза, а потом оттянул большим пальцем нижнюю губу, обнажая зубы. Представив, чего именно от меня ожидают дальше, я неожиданно для самой себя возбудилась. Тело предавало меня раз за разом, наполняясь неведомой мне силой, а теперь — трепеща только от одной лишь мысли о том…
— Присядьте, так вам будет удобно, да и мне тоже, — приказал барон.
Я покорилась. Утонув коленями в мягком ворсе ковра, я сразу же ощутила крепкую руку мужа на своем затылке, другой он погладил мои губы, опять погружая туда палец, на сей раз указательный.
— А теперь ухватитесь за него, — прошептал барон, немного склонившись ко мне, — ну же…
Взяв палец губами, я легонько коснулась его кончиком языка, потом позволила ему проникнуть глубже.
— А теперь посмотрите, Милена, сюда, — убрав руку, мужчина взял ею свой член, — правда же, он красив?
Я не знала, что ему ответить, потому что впервые видела вблизи грешное тело мужчины, и мне было как-то совестно восхвалять его, но и промолчать я тоже не могла. Бросив украдкой взгляд, я ощутила ноющую боль в промежности, словно там снова оживал мой израненный бутон. Вот только я не могла позволить так немыслимо истерзать его в первый же день после свадьбы. Да, это тело было красивым — упругие узкие бедра, поблескивающая смуглая кожа, туго натянутая на животе… треугольник жестких волос, подбирающийся к пупку… Затем меня опьянил этот запах — аромат здорового и властного мужчины, распространяющийся от слегка темноватой и сморщенной мошонки, а также упругого ствола, нацелившегося мне прямо в…
— Он красивый, — простонала я, и вправду восхищаясь совершенству природных форм, сотворенных в этом мужчине высшими силами, самим творцом — ибо как должно было быть в ином случае? А также инстинктивно насаживаясь губами на мягкую головку, красиво изогнутую вверх — потому что мне этого хотелось.
