* * *
Со сна меня пробудил мелодичный женский хохот, раздающийся как будто бы где-то рядом. Встав с кровати, я подошла к окну и, выглянув наружу, залюбовалась фонтаном, чаша которого была сделана из белого мрамора. Струйки воды, подлетая вверх, мелодично позванивали, ударяясь в подвешенные над чашей бронзовые колокольчики, потом рассыпались дождем; его туман, попадая в яркие лучи заходящего солнца, создавали радугу. Вокруг фонтана стояли милые скамеечки, во все стороны разбегались желтые аллейки и цвели несколько розовых кустов. Поблуждав взглядом по яркой зелени газона, краем уха я снова уловила смех, он раздавался как будто бы из глубины коридора. Обувшись в атласные туфельки, я подошла к двери и выглянула наружу. Там не было никого, но смех все-таки долетал до моего слуха — наверное, из одной из комнат. И мне стало любопытно.
Выйдя из опочивальни, я пошла на звук. И вскоре очутилась возле белой с позолотой двери, которую поторопилась открыть. За ней оказалась одна из спален, но немного меньшего размера. Яркий свет проникал сюда из высокого окна, заливая стены и мебель, отбрасывая блики от зеркала в венецианской раме, под ним же стояла обычная кровать, без балдахина и хоть какой-нибудь завесы. На кровати лежал мой муж, барон Экберт де Суарже, совершенно голый, поверх него, в позе наездницы, сидела одна из девиц, прислуживающий мне утром. Бесстыжая не имела на себе никакой одежды, кроме кружевной косынки и крохотного передничка, которым был закрыт ее живот и то место, где они с бароном совершали греховничество.
— Ах, барон, — воскликнула я. — И что же…
Но потом, вспомнив наш вчерашний разговор, сразу же умолкла, поникнув лицом и опустив руки.
— Да, я слушаю вас, баронесса, моя жена, — ничуть не смутившись, мужчина продолжил уверенные и ритмичные толчки — снизу. Служанка же немного испугалась, потому что перестала смеяться, поняв, что попала в неловкую ситуацию, но, тем не менее, не поспешила спрыгнуть из члена моего мужа.
— Я просто хотела найти вас, чтобы… спросить о планах на вечер.
— Ради этого совершенно незачем было самой бродить по замку, — ровным голосом ответил мне барон, — позвали бы прислугу.
— Но… я как-то забыла… — прошипела я, — устремив в сторону миловидной девицы испепеляющий ревнивый взгляд, способный убить кого угодно.
— Дорогая, — перехватив "удар", муж решил разрядить обстановку, — простите, но не могли бы вы обождать меня в своей спальне? Я через несколько минут приду, и мы поговорим.
— А можно меня туда сопроводит вот эта служанка? — капризно надув губки, сказала я.
— Именно эта?
— Да, сделайте одолжение, именно эта, — у меня на глазах появились слезы, и я, кажется, даже топнула ногой, сразу же ощутив укол и ревности, и страха — как бы мне не досталось за эту дерзость. Хотя… Свидетелей моей выходки не наблюдалось (прислуга не в счет), поэтому гордость мужчины я не уязвила, напротив. Громко гоготнув, барон Экберт, ухватив бедняжку за талию, снял ее из себя. Я сразу же отвела взгляд, чтобы не любоваться тем, чем не положено.
— Ты слышишь, Кети? — поднимаясь с кровати, сказал барон, — быстро оденься и проводи свою госпожу в ее опочивальню.
— Слушаюсь, мой господин… — промямлила девушка, быстро облачаясь в серенькое платьице и обвязываясь фартучком. Потом, на ходу застегивая пуговки и обуваясь в тапки, служанка пошла в мою сторону и остановилась у двери.
— Так я жду? — спросила я, бросив прощальный взгляд в сторону изменника.
— Идите уже, идите, — взгляд барона был заинтересованно-лукавый.
И не зря; видно он что-то понял и ожидал моей следующей реакции. Потому что только за нами закрылась дверь, и мы с ней очутились в коридоре одни, я сразу же набросилась на несчастную, вцепилась пальцами в ее волосы и принялась дергать туда-обратно, пиная снизу ногами.
— Ах, госпожа… баронесса, — взмолилась девушка, — я ни в чем не виновата, отпустите меня, прошу вас, пощадите.
— Пощадить? — шипела я, словно застигнутая врасплох змея. — Да я тебя уничтожу. Я вырву все твои патлы, расцарапаю лицо, изуродую так, что больше никто и не глянет в твою сторону, за-ра-за.
— Господин барон мне приказал, — как могла, защищалась она, ловко изворачиваясь от моих пинков и ногтей, — что мне было делать? Не могла же я его ослушаться? Ну зачем вы так, мне же больно… отпустите…
— Приказал, говоришь? Больно? А мне разве не больно? — и я сделала контрольный удар в лицо, попав Кети прямо в нос, что-то хрустнуло, потекла кровь. И только это остановило меня от дальнейших истязаний, в принципе, ни в чем не повинной бедняжки.
Запыхавшаяся, я отпустила орущую служанку, и она тут же унеслась прочь, прикрывая израненное лицо руками.
— Что за крики? — в эту минуту дверь отворилась, и в коридор выглянул барон, мне показалось, что лицо его было довольным, он ухмылялся. — Вы что, наказывали служанку?
— Да, — рявкнула я, рассерженно отвернувшись, но уходить мне не хотелось.
— И за что же, позвольте спросить?
— За то… за то… зачем вы только что изменили мне с нею? — вдруг сорвавшись на крик, зарыдала я.
— Господи, Милена, — барон Экберт подошел ко мне и, нежно обняв за плечи, прижал к себе, стараясь успокоить, — мы же обо всем с вами вчера поговорили, разве нет? Отвечайте, был разговор?
— Да… — всхлипывала я. — Но я так не хочу, не могу.
— И я не могу, — ответил мне муж. — Но ничего не поделаешь, такова ситуация, и вам следует примиряться, или же… потерять свое здоровье, отдаваясь мне по десяти раз за день. Вы к этому готовы?
— Нет…
— Ну, тогда не обессудьте, уж такой у меня темперамент, — отстранив от своей груди, мужчина внимательно посмотрел мне в лицо. — И я ни за что не буду менять своих привычек, причиняя себе вред. Вы меня понимаете? И то, что вы стали свидетелем неприятной для себя сцены… в этом только ваша вина, Милена. Незачем за мной шпионить, вам же от этого будет только хуже. Обещаете больше так не делать?
— Обещаю… — постепенно приходя в себя и осознавая, что, по сути, поступила не совсем правильно, я громко шмыгнула носом.
— И еще, служанка ни в чем не повинна, и я впредь запрещаю вам протягивать руки и бить девушек, вы меня слышите?
— Слышу…
— И последнее, — прислонив меня к стене, барон Экберт отошел на несколько шагов, — отныне и навсегда во всем слушать меня, не нарушать мое пространство, и только в таком случае вы будете счастливы, Милена.
А потом, не сказав больше ни слова, мужчина резко развернулся и уверенно зашагав прочь, бросив меня одну.
* * *
Правда, через минуту я услышала торопливые шаги, и возле меня возникла Леонида. По ее глазам я поняла, что совершила чудовищный поступок — так жестоко избив Кети.
— Госпожа баронесса так неожиданно проснулись, — глядя как будто бы мимо меня, стараясь быть обходительной, но все-таки с холодком в голосе сказала девушка. — Я к вашим услугам.
