— Но войти туда никак нельзя раньше времени, которое предопределено судьбой.
— И как же узнать о роковом часе? — игриво покусывая былинку, я тем временем, словно случайно, оперевшись спиной о нагретый камень стены, немного приподняла подол платья — ровно настолько, чтобы можно было увидеть кружевной край панталон.
— О нем написано в хрониках… рода… — поняв мой намек, муж приблизился ко мне, так что я ощутила на своем лице его возбужденно дыхание.
— А хроники сокрыты в склепе, — подытожила я, решив навсегда покончить с магической метафорой. — Так что…
В следующую минуту, прижав меня к стене, Рауль запустил свои дрожащие от нетерпения руки мне под юбки и, найдя верхний край панталон, стянул их из меня, целуя каждый освобождающийся сантиметр тела. Сам же, лихорадочно действуя пальцами, расстегнул свой дорогой пояс, инкрустированный камнями и украшенный золотой вышивкой, освободив бедра от одежды и таким способом — свой вздыбленный мужской орган тоже. Потом мужчина навалился на меня всем телом, обнимая и целуя ежесекундно, ища сладкого забвенья. Пальцы его проникли под нежный шелк лифа и, притронувшись к твердым горошинкам моих грудей, ласково их сжали. Продолжая ласкать чувствительную кожу, Рауль прижимался ко мне животом, и я ощущала на своем теле его мужское естество, дрожащее в нетерпении проникнуть в мои святая-святых. Но я не хотела торопить события и решила растянуть процесс.
— Присядь, — прошептала я, нежно притронувшись к его упругому и большому члену рукой.
— Что…
— Я хочу, чтобы ты кое-что сделал.
А затем, когда увидела темно-сливовые глаза у себя между колен, хохотнув, набросила на голову мужчине юбки.
— Ласкай меня так, — приказала я, сама же прижалась спиной к теплому камню, гадая, как же поступит Рауль.
Между ног у меня было мокро, я вся трепетала от возбуждения, но все-таки мне хотелось чего-то необычного, волнующе-трепетного. И муж исполнил мою волю. Вот я ощутила, как его руки прикоснулись к коленям, потом, стянув вниз шерстяные чулки, пальцы проследовали выше, добрались до нежных складочек, нырнули внутрь…
— Ах, — выдохнула я, — как же сладко.
Затем одна рука легла мне на мягкий бугорок, находящийся внизу живота, другой Рауль обхватил мою попку сзади, погружая пальцы в ее расщелинку. Надавливая ладонью спереди, он ласкал мои складочки другой рукой, доставая снизу, нежно шевеля пальцами и постепенно погружая их в истекающее соками сокровенное. Затем я почувствовала, как горячее дыхание Рауля подымается все выше. Он, наверное, также взопрел, укрытый юбками, находясь под ними. Но, словно шмель, громко дыша, приникнув к сладкому нектару губами, начал его слизывать, проникая языком туда, где я больше всего его желала. Легонько надавливая, водя кругами, облизывая, он щекотал то место, от прикосновения к которому мое сознание покидало тело и, улетев в неизведанные края, позволяло телу цвести, благоухая и взрываясь искрами радости и счастья.
Я металась спиной по шероховатой каменной кладке стены, обдирая руки до крови, так как, боясь прекратить чудесное действие, разворачивающееся у меня под юбкой, хваталась ими за что попало. Я до крови кусала губы, когда Рауль, задыхаясь от нехватки воздуха или же удушенный ароматами греховных страстей, продолжал ублажать меня, стоя коленями на траве, лицом же приникнув к расцветшему женскому естеству. Вот его действия стали настойчивей, агрессивней, на один миг мне даже сделалось больно, потому что мужчина, не сдержав порыв, легонько прикусил меня за одну из складочек, и я вскрикнула. Но кричала я не только из-за боли, неожиданная и резкая волна сладострастия, разбуженная безудержными ласками внизу, вызвала не менее низменный порыв и у меня. Повинуясь ей, я вырвалась из рук и губ Рауля и, ничего не говоря, молча сдернув с него юбки, запрокинув их себе на голову, повернулась спиной. Согнувшись и оперевшись о каменную стену ладонями, я выпятила свой задок, но потом, мгновенно передумав, ухватилась руками за оголенную плоть и, громко постанывая, развела в стороны половинки ягодиц, давая Раулю понять, что мне от него нужно.
И мужчина не мешкал. Погрузив палец одной руки мне в попку и шевеля им там, он резко насадил мое женское естество на свой торчащий орган, так что я только охнула. А дальше, продолжая действовать рукой, он делал медленные но глубокие проникновения, и пальцем, и членом, доводя меня до потери сознания. Я не понимала, что происходило, но слезы вдруг так и хлынули из моих глаз, все тело забилось в мелкой дрожи, которая все нарастала.
И вот, доведенная до изнеможения, я готова была упасть на землю, потому что от столь сладостной и невыносимой пытки можно было б и умереть. Я этого боялась остатками сознания, которое еще теплилось в моем теле. Я была на пределе, мне казалось, что еще мгновение — и я взорвусь, разлечусь в клочья. И в этот момент Рауль остановился. А потом, убрав руку, снова насадил меня на свой член до упора.
Разрядка наступила, экстаз ураганом обрушился на каждую клеточку моего тела, сметая всякие преграды, горячая сперма хлынула в мое нутро — и вдруг наступил штиль. Все произошло очень быстро, но, тем не менее, я громко огласила окрестности парка своим криком, возвещавшим о том, что наслаждение от плотской любви для меня, слабой женщины, превыше всяких там семейных тайн и зловещих гротов.
После всего я чувствовала себя настолько же опустошенной, как и переполненной. Поэтому, не стыдясь стоящего передо мной, все еще с приспущенными штанами мужчины, присела тут же, у его ног, и щедро помочилась на траву. Рауль все это время стоял и улыбался, а его член, подрагивая, начал постепенно приобретать волшебную форму моего нефритового стержня. Так что не успела я закончить процесс, как уже держала его во рту, с удовольствием лаская головку губами и языком, а мужчина производил движения взад-вперед, медленно проникая все глубже в мою глотку.
Я не сопротивлялась, напротив, мне было до одури приятно заниматься такими ласками, и, закрыв глаза, я отдалась этому волшебному занятию целиком, снова не контролируя ни чувств, ни эмоций, ни ощущений. А они, меж те, все нарастали, так что я снова ощутила пульсацию у себя между бедрами, в женском сокровенном. И, не в силах подавить порыв, запустила туда руки, сама себя лаская, притрагиваясь пальцами к волшебному бугорку. В этот раз брызги света, возвещавшие меня о наступлении экстаза, совпали с мощным выбросом спермы, которую я глотала, захлебываясь, так как ее было слишком много. Поэтому, выпустив из уголков губ, опухших от любовных ласк, две струйки, я с мольбой посмотрела вверх — там стоял мой повелитель, мой поработитель плоти и души, мой любимый муж Рауль де Альбе.
— Люблю тебя, — прошептал он. — Ты так обворожительно красива, когда стоишь на коленях, а из ротика вытекает сперма, что я…
Затем, присев и взяв меня двумя пальцами за подбородок, он поцеловал мои глаза, щеки, губы, выразительно их облизав — свою же сперму.
— Теперь я в Туманный грот — больше ни ногой, — прошептала я, позволяя мужу подтянуть на мне панталоны (уложив туда прежде свой шелковый платок) и расправить юбки.
