Ухватив кулон дрожащими пальцами, я еле-еле смогла его открыть. И вдруг произошло нечто такое, чего уж точно не могло быть. Ослепительно яркий свет вдруг хлынул изнутри, и в его лучах я увидела, как птица, хранящаяся в ракушке, выпорхнула наружу. Делая виражи и хлопая крыльями, она увеличилась в размерах, подлетела к зеленоватому кругу, ударилась всем телом о стекло, а потом, словно снежинки, сбрасывая перья, полетела вниз и, сделав круг над гробом, медленно опустилась туда, сев на его край.
Яркое пятно, освещающее тело мертвеца, стало еще ярче, и он вдруг ожил.
Схватившись обеими руками за рот, я медленно сползла спиной на землю и, подогнув коленки, стала наблюдать, как мертвец сел на своем ложе. Глухо постанывая, он поднял руки и начал тереть ими свои почерневшие веки. А когда смог их открыть — комнату озарил еще один свет, льющийся уже из его пустых глазниц.
— Кто ты? — прорычал мужчина, тело которого, вместо одежды, покрывали белые полоски ткани, а в короне ярко блеснул темно-синий сапфир — камень королей. — И что тебе надо от меня?
Я не знала, видел ли меня труп, поэтому промолчала.
Но вот синяя птица из моего кулона забила крыльями, и несколько перышек упали в гроб; взяв их и приложив к лицу, мертвец вдруг обрел глаза.
Я ужаснулась, когда прозревшая голова повернулась в мою сторону и синие зрачки уставились мне в лицо.
— Это твоя птица, царевна? — спросил у меня мертвец.
— Да… — собравшись с духом, прошептала я так тихо, что еле-еле сама себя услышала.
— Меня зовут Рамзесс Ра-За, — хватаясь почерневшими ладонями за край своего гроба, труп перебросил ноги — и встал ими на землю, гордо выпрямив спину и голову в короне. — Я — восьмой фараон Нового Царства. Много тысячелетий я покоился в своем саркофаге, с тех самых пор как дух мой навсегда ушел в Царство мертвых. Придворный лекарь сделал из моих останков мумию и положил ее в этот саркофаг. И я должен был покоиться тут вечно. Но воры разграбили гробницу, похитив также и мои останки.
Синяя птица, слетев с саркофага (теперь я знала, что это был именно он), сделала несколько кругов в воздухе и опустилась на ладонь мумии.
"Что же теперь защитит меня, раз птица покинула кулон? — думала я, напрасно вглядываясь внутрь ракушки, но она была пуста. — Я как-то разбудила мумию, и теперь, чтобы отомстить своим обидчикам, она уничтожит меня"
— Не бойся, царевна, — меж тем Рамзесс Ра-За сделал в мою сторону два шага, вытянув вперед руку, на которой сидела птица. — Я благодарен тебе за то, что ты принесла сюда свет и позволила моему духу хоть на время возвратиться в забальзамированное тело, так как мне нужна помощь, и ты способна мне ее оказать.
ГЛАВА 7 — Просьба мумии Рамзесс Ра-За
— Что… я… должна сделать… — спросила я, понимая, что выхода отсюда все равно нет, но раз мертвый фараон хочет о чем-то меня просить, возможно (если мне удастся ему помочь) — то потом он меня отпустит.
— Посмотри сюда, — делая еще несколько шагов в мою сторону, мумия засверкала синими глазами, и в их сиянии я увидела, что показывает она на остаток своего левого уха. Почерневшее, оно все-таки сохраняло форму, и я не понимала, что же я должна была там увидеть.
— А теперь сюда, — развернув голову, мертвый фараон прикоснулся почерневшим пальцем к своей щеке, и я вдруг обомлела: остаток высохшей плоти правого уха украшала золотая сережка в виде кошки, такая же была и у лорда Сергея Вартимора.
Я не знала, что мне думать, все мысли и чувства вдруг перемешались, в глазах померкло — и в голове моей раздался гул — словно в пчелином улье.
— Многие злодеи перевозили мою мумию, — поглаживая руками птицу, Рамзесс Ра-За перевел свой взгляд на нее, и я наконец-то смогла выдохнуть тот воздух, который собрался в моих легких, угрожая разорвать их на куски. — Первые не открывали саркофаг, боясь проклятий. Потом, когда тело мое попало в Рим, некто осмелился поднять крышку — и был сражен ужасной болезнью. А дальше… Сила первого проклятия иссякла, и все те, кто завладевал моей телесной оболочкой и ее посмертным убежищем после, уже не страдали. Но только потому, что не нарушили самый главный запрет, о котором предупреждала магическая надпись в подножном свитке, понятная всем — они не снимали из плоти бальзамирующей ткани и не трогали украшений, так как все они знали о том, что участь посягнувших на это будет ужасной.
— И… что… как… — срывающимся голосом я хотела спросить, почему сережка фараона была в ухе лорда Вартимора, но мои зубы стучали так, что я просто захлебывалась словами.
— Последним, тот, кто приобрел мою мумию, был отец хозяина этого замка.
— Лорд Генри Вартимор? — наконец-то я смогла сказать хоть что-то внятное.
— Покупая статую Баст, он вынужден был купить и мой саркофаг, так как в ином случае никто бы не продал ему богиню. За это он расплатился кольцом своей жены, и, по завету Баст, я сразу же забрал душу этой женщины, законной жены хозяина замка, с собою в Царство мертвых.
— О боже…
— Я получил свое возмездие, поэтому позволил лорду Генри Вартимору и дальше жить, к тому же приумножил его богатства, так как он должен был устроить для меня вот эту комнату-усыпальницу, достойную тела фараона.
Мой страх понемногу отступал, я слушала мумию Рамзесса Ра-За, а сама сопоставляла в голове то, что уже знала и видела.
"Возможно, — размышляла я, — внешность здешних мужчин — это последствия пребывания тут мумии? А странное поведение лорда Сергея… и его сережка…"
— Я мог бы лежать тут вечно, ничто не нарушало мой покой, да и дух мой был утешен душой молодой женщины. Но в один из дней в мою усыпальницу пробрался мальчик — сын хозяина замка. Он был слишком юн и, впервые увидев мое тело, не испугался, а смело приблизился и даже посмел снять из моего уха сережку. В наказание за это, я сделал так, чтобы мальчишка одел ее на себя. И с тех пор я управлял его телом, завладел разумом, пользовался силой.
— Теперь я понимаю…
— Я наложил на него заклятие.
— И все из-за сережки? Но как же смерть еще нескольких невинных? И ты их тоже погубил?
— Как-то, в один из дней, невзирая на запрет, сюда пробралась еще одна женщина. Она была молодой и красивой, к тому же — как я понял — только что стала женой сына хозяина замка, молодого лорда. Женщина не причинила мне вреда, она только смотрела. И если бы она тогда ушла, возможно, я бы не стал трогать ее душу. Но вслед за ней в усыпальницу вошел ее муж, лорд Сергей. И я сделал так, как завещала Баст — я увел и ее в Царство мертвых. А потом еще одну, родившую детей…
— Ты убил и ее? Так это все ты? Четырех женщин ты забрал с собой всего лишь из-за проступка мальчишки?
— Только трех, — сказала мумия. — Четвертая спаслась, так как хозяин замка расторг с нею брак, когда она одной ногой уже стояла между мирами.
— И где она теперь?
