Необычно насыщенного цвета, оранжевая ткань сияла и струилась, словно молодой мед, переливаясь и играя мягкими складками. Под шелком была нежнейшая подкладка из почти прозрачной, но прочной ткани, край же широкого декольте и подол просто пенились, такими необычно красивыми тут были кружева.
— Можно мне к нему дотронуться? — затаив дыхание, я осторожно взялась двумя пальцами за юбку, и обомлела от необычного ощущения — это было, как прикоснуться к чему-то живому, невесомому.
— Ой, беда… — меж тем принялся вздыхать продавец, щелкая языком и закатывая от горя глаза.
Проследив за его взглядом, я увидела то место, которое все-таки было испорчено. Это была небольшая дыра на лифе, и еще несколько — чуть пониже.
— Мыши?.. — я даже посочувствовала, потому что, по всей видимости, это платье королеве уже не подаришь.
— Горе мне, — заплакал вдруг китаец, и платье выскользнуло из его рук.
Я же продолжала держаться за его края, поэтому оно перешло в мои. Приложив, хоть и подпорченное, но все-таки чудеснейший из нарядов к себе, я просто обомлела — и загорелась желанием во чтобы то ни было заполучить его себе. Тем более, что платье мне было как раз в пору.
— Не сокрушайтесь, — успокоила я китайца, — я выкуплю у Вас это платье.
— Ох, красавица, — но тот не переставал плакать, — это не мой товар. Во дворце императора Шин самая искусная портниха шила это платье. А шелк… Шелк для него был изготовлен из коконов, собранных императорскими дочерями. А кружева. Они ведь тоже — из тончайшего шелка. Горе мне. Смерть мне.
— Не печалься, — я, как могла, успокоила купца, — завтра мы с отцом едем к королеве, и я попрошу у нее это платье — для себя. Ведь у меня день рождение — восемнадцать лет. И ты — поедешь с нами. Не бойся, я смогу убедить королеву подарить мне его. И ты будешь спасен.
Так оно потом и вышло. Это платье было самым ценным и дорогим для меня подарком. Дырочки я спрятала, украсив порванную ткань желтыми цветами, вышитыми мной шелковыми нитками, купленными у китайца, и платье от этого стало даже еще более красивым.
Всего один только раз я одевала на себя эти оранжевые шелка — когда к нам в гости приезжала королева. И чтобы угодить ей и поблагодарить за щедрый подарок, я облачилась в ее наряд. Взамен же подарила свою вышитую картину — парящих в синем небе голубей, и крохотного котенка ангорской породы, который потом вырос и превратился в любимца королевы.
С тех пор прошло пять лет, и я только любовалась своим платьем, боясь повредить его и приберегая к особому случаю.
ГЛАВА 7 — Предложение руки и сердца
— Оранжевое платье? — я видела, как на губах Альбины вдруг заиграла лукавая улыбка. — А кто он, этот лорд Вартимор?
— Ах, разве ж ты не слышала? — я заговорщицки сощурила глаза, так как эта пышка была самой большой сплетницей не только в нашем замке, но и, наверное, на всех просторах королевства.
Именно от нее я узнавала самые свежие новости. Альбина дружила с сотней служанок по всем округам, и как-то умудрялась добывать от них сведения, которые считались, в общем-то, секретными.
— Это… Синяя борода?
— Попридержи свой язык, — одернула я служанку.
И та сразу же остепенилась.
Бережно неся в руках платье, она помогла мне его надеть. Сюзанна, вторая горничная, расчесала и заплела мои длинные волосы, уложив часть из них над челом короной, другую же красиво распустив по обнаженным плечам.
Поправив на груди кулон, я вышла за дверь. Но на лестнице замерла в нерешительности.
"Ой, я же забыла про вышивку", — вдруг вспомнила о просьбе отца и, не мешкая, я возвратилась вспять.
— Что-то забыли? — убирая мою постель, Сюзанна согнулась вдвое, и я увидела край шелковых алых панталон, крепко сжимающих ее кожу над коленками и обшитых белыми кружевами.
Это я их подарила девушке пару месяцев назад, так как такой фасон давно уже вышел из моды, и хоть никто не видел мое белье, но все равно, мне не хотелось выглядеть некрасивой даже там — у себя под юбками.
— Альбина, — позвала я сплетницу, — посоветуй мне, какую из своих работ показать лорду Вартимору?
— Конечно же, эту, — взяв из туалетного столика корзинку, она вытащила оттуда розовую салфетку, расшитую яркими фиолетовыми и желтыми цветами, а по уголкам — золотыми вензелями ВА. — Она волшебна.
— Ты думаешь?
— Но вы же сами спросили, госпожа. Как по мне, так просто глаз не отвести.
— Хорошо…
Так, с салфеткой в руках, я и вошла в гостиную.
Отец и лорд Вартимор сидели на диване, листая лежащую перед ними какую-то древнюю книгу с гравюрами, и о чем-то мило говорили. Я даже залюбовалась на открывшуюся моему взору идиллию.
— Ах, ты уже здесь? Проходи, — увидев меня, отец кивнул.
Лорд Сергей быстро встал и, сделав несколько шагов в мою сторону, остановился в выжидательной позе.
Я подошла и протянула ему руку. Бережно сжав мою ладошку в своих огромных лапищах, он поднес ее к губам; поцеловал, а потом, словно невзначай, пальцем провел по коже. Словно жаром обдало меня от его прикосновений, и я вздрогнула.
— Вы… что это? — я попыталась возмутиться.
Но как только подняла лицо и взглянула в его глаза, язык мой онемел, а грудь пронзила острая боль. Дерзкий и чарующий взгляд Вартимора поразил меня, словно молния. И мне вдруг невыносимо захотелось, чтобы он продолжал держать мою руку в своих — хоть и целую вечность.
Именно тогда этот чертовски красивый мужчина привязал меня своим взглядом к себе, поработил мое сердце, сломил волю, уничтожил ум, испепелил рассудок.
"Нет, — мысли мои спутались, дыхание стало частым, грудь в обрамлении белых кружев начала вздыматься. — Я не должна так поступать, так думать. Ведь этот человек — чудовище. А какие слухи о нем ходят. Ну и что из того, что он пригласил меня на танец? А отец… О чем они там говорили? Почему он позволил лорду прийти в наш замок? И что скажет бабушка? Отец воспользовался тем, что она больна; он не понимает, какие последствия могут быть от этого визита? А вдруг Вартимор поступит со мной так же, как с Лизой, Наташей и другими девушками? Но не все ли равно? Что ему от нас нужно? Неужели… Но он на целых десять лет старше меня, к тому же вдовец. А его двое детей? Ах…"
И пока я, дрожа, мучилась от подобных мыслей, отец, беззаботно уставившись в книгу, начал что-то объяснять лорду.
— Вот что я нашел среди описей путешествий, а также карты, — сказал он, как будто бы меня и не было теперь в комнате, — этот морской путь проложили еще далеко до возникновения у нас флота. Подумать только. На деревянных плотах, с вином в бычьих пузырях и мешком сухарей можно было отправиться через весь океан.
— Знаете, та коллекция древних артефактов, хранящаяся у меня в замке (о ней я говорил Вам в прошлый раз, на балу), так у меня есть древнеегипетский папирус, и вот в нем нет именно этого мыса, который изображен на картах — в книге знаменитого путешественника Кузьмы Индикоплава, это ведь его рукопись?
