Почти не дыша и страдая от жуткой тошноты, я ждала, что же скажет Алекс. От его слов зависела моя жизнь (ну и, конечно же, от дальнейших действий Ларисы, от реакции миллиардера — на это известие).
— Ну, у нас почти все было, — его слова прямо-таки резанули меня по сердцу.
— Почти? Это как?.. Она что, таки устояла против твоих чар? И ты не привез мне компромат?
— Мне пришлось немного повозиться. Скажу по правде, мне было немного страшно…
— И отчего?
— Андрей. Он постоянно приходил в самый неподходящий момент. Но все же…
А дальше была пауза.
— Давай, не томи. Так было или нет? — взвизгнула Катарина и взмахнула плеткой. Та со свистом рассекла воздух, но ударила одну из деревянных балок, так что даже вздрогнул сидящий на ней и хищно оскалившийся сатир.
— Я полизал ее щелку, потом заставил пососать свой член…
Снова пауза.
— Ого. Восхитительно, чудесно, — не выдержала дамочка. — И что?..
— … и насадил потом, как положено.
— Алекс, мальчик мой, не хочешь ли ты сказать, что наша Ларочка беременна от тебя?
— Нет…
Не удержавшись на ногах, я сползла спиной по стене и села на пол.
— Точно? Ты в этом уверен?
— Ну конечно. Во-первых, Катарина, посчитай сама, все ЭТО между нами случилось неделю назад, а у девочки срок какой?
— Ага, ну да… А во-вторых?
— А во-вторых, я в нее не кончил, пожалел.
— Пожалел?
— Понимаешь, я боялся этой возможной беременности, как огня. Ведь если бы так получилось, что Лариса понесла бы от меня, то все-таки это был бы мой родной ребенок, понимаешь?
— И что из того?
— Я бы не смог тогда бросить ни его, ни его мать…
— Глупый, а аборт?
— … и аборт делать тоже не позволил бы, это же грех.
— Господи. Да оставь ты эти свои романтические сопли, — нарочито томно простонала Катарина. — Тоже мне еще мужчина. Но все равно, измена была, так что если не выгорит с тем, что я задумала, вынуждена буду представить Андрею неопровержимые факты. И тогда он выбросит эту деревенскую потаскуху обратно в ее болото.
— А мне девчонку жаль, — промычал Алекс.
Я же, сильно сжав пальцы в кулаки и, скрепя зубами, поднялась с пола. Как дошла до калитки, как садилась в машину — ничего не помню.
"Вот и верь после всего людям, — думала я, всю дорогу умываясь слезами и не видя ничего перед собой. — А сама? Как же я отблагодарила своего спасителя? Подписала с ним контракт, пообещала… И потом, ведь до сего момента — я, честная девушка, все время колебалась, выбирая между состоятельным и надежным мужчиной и этим подлым альфонсом, этим проститутом, зарабатывающим на жизнь продажей своего тела и шантажом. Все, больше никакой лжи. Я сейчас же откроюсь Андрею, признаюсь ему во всем — сама — прежде, чем это сделает его мачеха. Я не хочу больше пребывать в этой мерзости, не хочу лгать, не хочу бояться, каждую минуту ожидая разоблачения. Да, последствия могу быть ужасными, и я должна бы подумать о ребенке… Но я-то о нем как раз и думаю, именно о нем, и если…"
Открывая дверцу, Геннадий даже испугался моего вида.
— Что с вами? Может, в больницу? — всполошился он, подавая мне руку, чтобы помочь выбраться из машины.
— Нет, не надо… спасибо большое… все хорошо… — прошептала я, ощущая себя последней тварью, понимая, как же низко пала. И все ради кого? Ради чего? Вот до чего довела меня страсть и безрассудство, моя неопытность.
Высшие силы все-таки спустили меня с небес на землю…
* * *
Поднявшись в свои апартаменты, я кое-как привела себя в порядок. А потом, совершенно разбитая, упала на кровать. Ухватившись руками за волосы, продолжила рыдать.
Такой и застал меня вечером Андрей.
— Ты что это? — строго спросил он, подойдя к кровати. — Это что еще за шутки? Лара, эй.
— Мне плохо… — стонала я, не смея взглянуть в глаза обманутому мной мужчине.
— Ты ничего не ела. Что случилось… Господи, неужели?… Лариса, как твое здоровье, как малыш? С ним ведь все в порядке? Говори.
Он схватил меня за плечи и повернул к себе лицом.
— С ребенком все нормально, — прошептала я.
— Фух. Ну, тогда что? Что за муха тебя укусила? Может, кто-то обидел? Ты не должна так нервничать и плакать, ты нарушаешь условия контракта, а также — вредишь моему сыну, сейчас же успокойся.
— Андрей…
— Говори.
— Андрей… ой, не могу…
— Ну что ж такое, девочка? — и вдруг я увидела в глазах мужчины слезы. Меня это тронуло до глубины души, ведь я даже не надеялась, что он такой, что может испытывать такие чувства — ко мне.
Я никак не решалась начать этот разговор, но понимала, что говорить необходимо. Потому что рано или поздно за меня сделает это мачеха Андрея. Лучше уж я.
— На, попей воды, — метнувшись туда-обратно, мужчина протянул мне стакан с прозрачной жидкостью.
И только осушив стакан, я смогла выдавить из себя то, что было нужно.
— Понимаешь… ой, нет, не могу, не знаю, как начать, — садясь на кровати, я громко всхлипнула, а потом вытерла нос краем пижамы.
— Вот еще, замарашка, — сквозь слезы улыбнулся мне Андрей. — Как же ты мило выглядишь — вот такая, можно поцеловать тебя в нос?
— Но…. я…
Только Андрей меня не слушал, схватив за щеки, он приблизил свое лицо ко мне и, вытянув губы, чмокнул, как ребенка.
— Говори, что стряслось? Ага, дай угадаю. Ты была у моей мачехи, и она тебя обидела?
— Нет… Хотя, не совсем не так… Впрочем, совсем не так… только… Андрей, прости меня.
Не справившись с вдруг нахлынувшими эмоциями, я сползла на пол и упала перед миллиардером на колени, расстелив вокруг головы волосы.
— Да что ж случилось? Зачем ты так унижаешься передо мной? Тебе нельзя, ты моя женщина, к тому же — беременна моим ребенком, сейчас же встань.
И он, силой подняв меня на руки, усадил прямо к себе на колени.
— Андрей, я не достойна тебя, — прогундосила я в нос. — И все-таки будет лучше, если я стану на колени, мне так будет проще.
— Ну ладно, если тебе так хочется…
И снова я стояла перед ним, словно кающаяся грешница (ею я, по сути, и была).
— Прости меня, Андрей, я совершила чудовищный проступок, я изменила тебе, — выпалила я, коснувшись лбом пола.
— Что?.. Когда и с кем?
Он не кричал, но голос прозвучал сухо и сурово, и мои руки задрожали. Не имея сил держаться, я всем телом упала на пол, словно половая тряпка, и распростерлась ниц.
