— Нельзя допускать такого дурака к управлению приютом, — проговорила я. — Детей жалко. У мистера Райли явно проблемы с головой. Он какой-то странный, будто…
— Будто под заклятием, — закончил за меня лорд де Отерон.
Я опешила и моментально замолчала. А ведь правда… Пустой, безжизненный взгляд, полное отсутствие воли…
— Как вы догадались? — с досадой спросила я.
Почему я не поняла этого раньше его? Что я за ведьма такая глупая? Эх… Меня извиняло лишь то, что я занималась самообучением по старым книгам и никогда не практиковалась у настоящих магов.
— Большой опыт общения с колдунами и ведьмами, — спокойно улыбнулся Брайан.
Сердце сделало резкий кульбит и ухнуло в пятки.
— Вот как, — выдохнула я, с трудом вернув на место отвисшую челюсть.
Негоже воспитанной даме стоять с открытым ртом перед джентльменом.
— И… много на вашем пути встречалось… ведьм?
Задала вопрос, а сама почувствовала, как коленки затряслись от страха. Неужели он что-то подозревает? То, что граф неглуп, я давно поняла, но спектакль уже начат, роли распределены, и пьесу придется доиграть до конца! Вот только что мы играем? Трагедию? Комедию? Фарс?
Свернуть на полпути не получится, будет только хуже. Мне вдруг стало плохо. Голова закружилась от одной мысли о том, что, если так и дальше пойдет, одна ведьма-самоучка возьмет и допрыгается до двойного оскорбления от семейки Купер. Брат обесчестил невесту, сестра явилась в дом и свела с ума немногочисленную драконью родню с самим великим и ужасным во главе. Не оправдает ни один суд. Да до него и не дойдет — разъяренная толпа порвет истинное зло в моем лице на части, и дело с концом…
— Достаточно, — прервал мои невеселые мысли лаконичный ответ.
— Что будем делать с мистером Райли? — Я перешла на заговорщицкий шепот и скосила глаза в сторону распахнутой двери.
— А вы что предлагаете? — Его сиятельство тоже понизил голос.
— Может, его… того? — произнесла еще тише.
— Вы уверены, что ситуация требует столь радикальных мер?
— А разве нет?
— Я думаю, директора можно временно лишить права подписи.
— Ну… да. А я о чем?
— Хм… Я подумал, вы замыслили кое-что не совсем законное, — хмыкнул граф. — Но решил всецело поддержать, де Отероны своих не бросают.
— Всевышний! — вспыхнула я. — Ваше сиятельство, вы намекаете на смертоубийство?
— Нет, конечно! Как вы могли подумать, Элизабет? Да за кого вы меня принимаете? У меня, кстати, большой холщовый мешок имеется в карете, как раз для подобных ситуаций. Главное — вовремя избавиться от тела.
— Ваше сиятельство!
— Да, Элизабет?
— Тьфу на вас…
— И только? Элизабет, вы, право, жестоки. Я рассчитывал на нечто большее за свою помощь в сокрытии хладного трупа…
Взгляд его хищной лапой скользнул по губам, царапнул острым когтем шею и нырнул в соблазнительную ложбинку, видневшуюся в вырезе. Несмотря на то что на мне было надето вполне целомудренное платье, я себя чувствовала практически обнаженной, настолько откровенно этот наглый дракон любовался прелестями своей мнимой невесты.
Вот правильно сказала та малышка, зря я не взяла с собой зонтик. Сейчас бы треснула Брайана по похотливой физиономии, чтобы временно потерял ориентиры и отдохнул пару минут в ближайших кустах.
Внезапно откуда-то сбоку вынырнул уже знакомый мне паренек. Тимми снял изрядно потрепанную, слишком большую кепку и поклонился.
— Доброго денечка, миледи и милорд, — поздоровался мальчик. — Мне сказали, что вы за мной посылали, так я здесь. В полном вашем пользовании. Только сразу скажу, если дело в той козе, что я привел третьего дня, я не знал, что она чья-то. Ежели хозяин объявился, то мы завсегда отдадим животинку. За вознаграждение, конечно, я же нашел, и мне положена награда.
— Какой смелый юноша, — похвалил граф.
Хотя Отерон говорил совершенно серьезно, зеленые глаза его улыбались. Какие же они у него красивые, глаза. Яркая, неестественно яркая зелень. Такой радужки просто не бывает у людей. Даже у ведьм не бывает. Только у них. У драконов…
— Да, я такой. — Тимми гордо задрал подбородок, на котором багровела свежая царапина.
— Я вызвал тебя совсем по другому делу, Тимми. С козой разберемся после. Вчера вы подарили этой даме драконье яйцо, верно?
— Нет.
— Как нет? — опешила я от такой откровенной лжи.
— Бить будете? — немного подумав, уточнил мальчик.
— А есть за что? — тут же нашелся его светлость.
— Господам повода не надо, им только за радость хворостиной огреть, некоторые мараться не хотят — велят кучеру мутузить. — Тимми жалобно всхлипнул, картинно вытер нос рукавом для пущего эффекта, но при этом в поблескивающих откровенным любопытством глазах мальчика не было и тени страха.
— Я тебя не трону, — пообещал Брайан.
— Врете поди. — Паренек прищурился и смачно сплюнул в сторону.
Несмотря на оскорбление, граф и бровью не повел.
— Всевышний видит, если я обманываю! — Дракон торжественно приложил руку к сердцу, склонив голову на грудь. — Пусть пошлет мне в жены сварливую мегеру! В качестве наказания.
Тимми засмеялся, обнажая ряд неровных зубов. Мальчишка заметно повеселел и решился наконец рассказать правду. Его сиятельство внимательно выслушал, перебив всего один раз, чтобы уточнить место находки.
— Значит, Воронье ущелье, — задумчиво проговорил он. — Не так далеко отсюда.
— Мы там все ягоды обобрали, больше нет, — печально вздохнул ребенок.
— Проводишь туда?
— Так я ж сказал, нет больше, — попытался втолковать мальчик. — Да и вы в своих щегольских туфлях ноги быстро натрете, жалко вас.
— А себя, значит, не жалко? — прищурился дракон.
— Мы ко всему привычные, я могу на другой конец города сбегать и до обеда вернуться, — похвалился Тимми. — Когда газеты продавал, весь центр исходил! А потом я заболел, и мамка тоже слегла, я-то выкарабкался, а она…
Голос мальчика дрогнул, он прикрыл веки, силясь не заплакать. Эта пара мгновений показалась мне вечностью. Захотелось протянуть руки, прижать к себе, приласкать и утешить, но маленький мужественный человечек не нуждался в моем сочувствии. Он справился с внезапно нахлынувшей болью, вытер скатившуюся по щеке одинокую слезинку грязным рукавом рубашки и… улыбнулся.
— Идти не придется, у нас есть карета, — заявил Брайан. — Хочешь прокатиться?
— А можно на козлах, рядом с возницей? — просиял тот. — За поводья подержаться страсть как охота. Я, когда вырасту, куплю повозку и буду перевозить крестьянам муку на мельницу. Накоплю денег и женюсь на Идке.
