Лавиния встала, но ее остановила Катя:
— А мне что делать?
— Извини, на допрос я тебя взять не могу. Не положено. Но обещаю ответить на пять твоих вопросов, ответ на которые у меня будет. Годится?
— На семь. Ну, число семь же гораздо лучше? — и девочка хитро улыбнулась.
На сей раз до Ла Перье они доехали в экипаже городской Стражи минут за двадцать. Небольшой домик рядом со знакомой кондитерской все так же был тих, занавески задвинуты наглухо, не вился и дымок над каминной трубой.
— Она на месте, одна, — сообщила Лавиния, посмотрев магическим зрением.
Стражник дернул за веревку колокольчика, немного подождал и дернул еще раз.
— Кажется, нас не хотят пускать, — хмыкнул Алекс.
— Я вижу по ауре, что она стоит возле входа, — госпожа Редфилд поглядела на Карвера.
— Мадам Руссо, это городская Стража! — громко сказал тот, стукнув кулаком по косяку.
— Что вам угодно? — раздалось из-за двери.
— Пожалуйста, откройте дверь, мне нужно поговорить с вами. Это не займет много времени.
— Уходите, я больна и не могу принимать гостей!
— Мадам Руссо, у меня всего пара вопросов, но они не терпят отлагательств. Мне кажется, будет лучше впустить нас, чем развлекать переговорами соседей и клиентов кондитерской.
В доме замолчали. Карвер вопросительно посмотрел на Лавинию, она сказала тихо:
— Стоит, не двигается.
Дверь открылась. Старшая горничная отеля «Эден» стояла на пороге, кутаясь в серую шерстяную шаль и выжидательно смотрела на незваных гостей. Наконец, она сделала шаг назад, бросив равнодушное:
— Проходите.
За спиной Алекса с грохотом защелкнулся замок, и он даже вздрогнул. Хозяйка тем временем, не оборачиваясь, прошла по коротенькому коридору к арке. Арка вела в небольшую гостиную, и как-то сразу стало понятно, что чужие тут бывают редко, а своих у Флоры Руссо нет.
Встав посередине комнаты, женщина сложила руки на груди и будто выплюнула:
— Спрашивайте!
Присесть никому не предложили, и сыщики правильно поняли, что им предлагают быстро задать вопросы и покинуть помещение. Шаг вперед сделал Карвер:
— Мадам Руссо, мы знаем, что во время празднования двенадцатого декабря вы получили письмо магвестником, после чего сразу же покинули вечеринку. От кого было письмо?
— Переписка — частное дело каждого гражданина, — монотонно ответила Флора, — я имею право не отвечать.
— Безусловно, — согласился Карвер. — Но тогда я имею право задержать вас для выяснения обстоятельств на трое суток.
Хозяйка дома пожала плечами:
— Собраться дадите, или так и идти, в пижаме?
В этот момент начальник городской стражи дернулся от неизвестно откуда прилетевшего подзатыльника, а в голове у него злой голос прошипел: «Ты ее сейчас доведешь до кондиции, она даже имя свое назвать откажется!». Он откашлялся и примирительно поднял ладони:
— Флора, давайте просто поговорим, а? Может, у нас и сведения неверные…
— Да почему же, — все так же равнодушно ответила она. — Все так, прилетал магический вестник. От кого, не скажу.
— Не надо, — весело согласилась Лавиния. — Собственно говоря, мы и сами знаем. Записку вам прислала сестра, Виола. Она несколько растерялась, поскольку ее дочь, а ваша любимая племянница, не на шутку увлекшаяся препаратами, расширяющими восприятие, убила человека. Она почему-то решила, что курьер привез лично для нее наркотические средства. Когда оказалось, что по указанию ее мужа, барона Штакеншнейдера, доставлены вовсе даже отрезвляющие вещества, Камилла расстроилась и ударила гонца по затылку тем, что подвернулось под руку, каменным шаром. Потом, ясное дело, запаниковала и кинулась к маме. Так все было?
Мадам Руссо промолчала, но по выражению ее лица понятно было, что рассказ соответствует действительности. Наконец она разлепила губы и хрипло спросила:
— Ну и что вы от меня хотите, если уверены, что все вам известно?
— Две вещи интересуют меня, — ответила госпожа Редфилд, и на сей раз тон ее был предельно серьезен. — Во-первых, знала ли Камилла, что курьер — ваш бывший муж?
— Нет, — проронила Флора. — Не знала. Она вообще мало что соображала в тот момент. Второй вопрос?
— За каким Темным вам понадобилось тащить тело в отель и устраивать весь этот цирк?
Лицо мадам Руссо дрогнуло. Она взглянула на Лавинию, перевела взгляд на Алекса и попросила:
— Вы не могла бы налить мне чаю? С молоком, если не трудно, горло болит. На кухне уже заварен, я как раз собиралась…
— Сейчас принесу…
Пока он разыскивал чашку, подогревал уже слегка остывший чайник, разогревал молоко и составлял все это на поднос, в гостиной вовсю шел разговор. Войдя, Верещагин услышал только слова Флоры:
— Когда я стала женой Джозефа Кенвуда, я даже не подозревала о его вере. Вот поверите, почти три года мы прожили вместе, но я даже не знала имени его бога.
— А сейчас? — голос Лавинии был мягким.
— И сейчас не знаю. Муж приехал с островов Ламан Карибе, родился он в Порт-о-Пренсе, и эту веру привез оттуда. Имени этого бога я не знаю, но все правила, которые следует соблюдать, с тех самых пор помню наизусть.
— Джозеф не заставлял вас перейти в его веру?
— О, нет. Наоборот, когда я, влюбленная дурочка, заговорила об этом, он очень резко оборвал меня и велел даже и не думать о такой чести.
Поставив на столик возле мадам Руссо чашку с чаем, Алекс отошел в сторону, встал рядом с Кенвудом и стал слушать. А Флора отпила из чашки, помолчала и сказала:
— Одно из правил, которые заучила я тогда, двадцать лет назад, относилось к умершим. Тело нужно похоронить в тот же день до заката в каменной пещере. Нагим, как приходит в этот мир любой. Если же это сделать невозможно, его нужно обложить камнями или поместить во что-то, что их имитирует. Поэтому ванна…
— А почему вы не оставили тело в шале? Надо полагать, там нет недостатка в ванных? — спросил Верещагин.
Посмотрев на него без интереса, мадам Руссо ответила:
— В «БельФлер» ванные комнаты отделаны деревом. А в сьюте «Бовари» — мрамором.
— Логично, — пробормотал Алекс, чтобы не молчать.
ГЛАВА 21
В экипаж городской Стражи мадам Руссо села спокойно, без сопротивления. Впрочем, сознавшись в том, что именно она переместила тело убитого в отель «Эден», Флора вообще стала вялой, безразличной ко всему вокруг. Ее зарегистрировали и разместили в последней свободной камере в здании Стражи.
Пока дежурный сержант Буле проделывал все положенные процедуры, Лавиния и Алекс в кабинете начальника Стражи совещались.
