— салат из запеченных баклажанов с петрушкой и козьим сыром
— севиче из белой рыбы
— устрицы
— ростбиф с яблочным чатни
— тартар из говядины
Горячие закуски
— фуа-гра с джемом из инжира и свежей зеленью
— жареные колбаски из дичи
— жареный камамбер с брусничным вареньем
— лисички в сметане
Супы и первые блюда
— консоме
— суп из белых грибов
— чаудер
— тыквенный суп-пюре со сливками
— ризотто с трюфелями
Основные блюда
— камбала в сливочном масле с лимонным соусом (миньер)
— барабулька с виноградными листьями
— утиная грудка с джемом из инжира или апельсиновым джемом
— жареный цыпленок, фаршированный сушеными абрикосами
— королевская оленина
— телячьи котлеты «Софи» с трюфельным соусом
— пилав по-маргилански
Десерты
— шоколадный фондан с соусом из манго
— липкий финиковый пудинг с карамельным соусом
— сырное ассорти с медом и орехами
— чернослив с начинкой из лимонного крема
— «Зеленые аллеи»
Решили не подавать эльфийских блюд, кроме «Зеленых аллей». Пока что все они удаются Фреду хуже, чем Дэвиду — а зачем нам сравнение не в нашу пользу. Рецепт же пилава привез мэтр Корстон из оркских степей, расхвалив это блюдо чрезвычайно. Хаким был в восторге — он вырос в тех краях, вроде бы даже какая-то часть оркской крови у него была, и пилав любил с детства. Норберт опробовал приготовленную Хакимом экзотику и дал добро на подачу нового блюда в день Д. Конечно, пришлось поломать голову (и ноги) с пряностями, но я добыла все, что полагалось по прописи, даже совсем уж небывалую на нашей кухне черную зиру из Парса.
Я посмотрела на экран, отражающий камеру наблюдения в главном зале.
Да, я забыла сказать, что Норберт решил вывести камеры наблюдения не только к себе и на стол метрдотеля, но и в мою комнату. Разумно, мне кажется — случись что, кто-то из троих (не считая маркиза Делиньяка) заметит.
Главный зал был забит битком. За одним из столов я заметила Гвендолен еще с одной дамой и двумя кавалерами; за другим внезапно увидела графа Вальдруна с дамой. Сердце мое ухнуло в пропасть… и я вдруг ужасно огорчилась. Зачем он пришел вместе с королевской свитой, да еще и не один?
И колокольчиков сегодня не было…
Ее величество королева Клотильда появилась, как и было оговорено, ровно в девять, в компании двух фрейлин. Джонатан отвел их в кабинку и подал меню. Мне было очень любопытно, что же выберет ее величество; честно говоря, мы в ресторане даже держали пари — я, например, была уверена в консоме и телячьих котлетах, и даже поставила золотой. Впрочем, это для нас событие и день Д, а для королевы, наверное, обычный ужин, просто не в своей малой столовой, а в городе…
Джонатан вернулся на кухню с заказом. Все столпились вокруг его волшебного блокнота, исписанного закорючками. Такой жуткий почерк я встречала еще разве что у врачей-немагов, только аптекари и разбирают…
— Ну? — озвучила общий вопрос Майя.
В голосе Джонатана, объявляющего меню, звучала торжественная медь.
— Для ее величества — салат из помидоров, консоме, пилав и… — еще и паузу сделал, зараза! — липкий пудинг!
— Ага, я выиграла! — Майя сделала не очень приличный жест и заплясала по кухне.
— Еще бы тебе не выиграть, — пробурчала я под нос, — если ты ставила только на свой липкий пудинг… Ладно, дорогие мои, давайте-ка работать! Нехватало еще, чтобы сегодня случился прокол!
— Да не волнуйся, Лиза, все давно на мази, уже начинаем подачу.
Около полуночи ее величество элегантно поднялась из-за столика и, любезно кивнув Джонатану, отправилась к карете. Можно было расслабиться и выдохнуть…
Глава 25
Суббота тянулась, как капля переваренного варенья.
Вальдрун не объявлялся. Не присылал цветов. Экран коммуникатора оставался пуст и темен.
Оказывается, страдания героинь романтических комедий, которые показывают по головидео, довольно болезненны изнутри.
Нет, не подумайте, что я бездельничала — градус интереса к нашему ресторану в светском обществе после визита подскочил до вулканической температуры. Повара метались по кухне втрое быстрее обычного, и все равно не могли угнаться за спросом. Мы затянули шатром из толстой ткани, по примеру оркских ковровых тканей, нашу летнюю веранду и поставили там обогреватели. Поддержка каждого из десяти обогревателей стоила восемнадцати золотых в день и часа работы мага в ранге ординатора седьмой степени, но это дало нам двадцать пять новых столиков. Четыре новых официанта — и Лили в том числе, — включились в обслуживание, и тоже не успевали.
— Может быть, мы пошли по неправильному пути? — спросила я у Норберта, сдувая с носа прилипшую прядь волос — в очередной раз мне пришлось подключиться к нарезке овощей. Пилав стал суперпопулярным блюдом, а морковку для него можно только нарезать ножом на тонкие палочки определенного размера. Хаким надо мной только посмеялся, сказав, что на базаре в его родном Маргилане пожилые орчанки нарезают морковку огромными ножами с такой скоростью, что и нож не разглядеть…
— Что ты имеешь в виду? — Норберт тоже не сидел в кабинете за рюмкой келимаса — он нарезал ростбиф.
— Я где-то читала про ресторан, которым был знаменит свой труднодоступностью. Вроде бы там была только летняя веранда, и ресторан работал, соответственно, только в теплую погоду, когда не было дождя. Они могли задирать цены как угодно, потому что поужинать в этом ресторане было признаком исключительности.
— Хм… Идея, конечно, привлекательная. Особенно сегодня. — Нож соскочил, и Норберт помянул темного и всех его приспешников. — Но все же мне это не кажется правильным. Мы хорошо готовим, и именно поэтому к нам идут.
Он посмотрел на меня внимательно и сказал:
— Иди-ка ты умойся и передохни немного. По-моему, морковки хватит уже на десять порций…
Я и в самом деле бросила проклятую морковку, умылась холодной водой, заварила ромашку, сказала «Ringa!» для охлаждения настоя и положила себе на глаза компресс. Вытянув ноги и откинув голову на маленькую подушку, я сидела в плетеном кресле и думала… нет, вовсе не о графе Вальдруне, и не о цветах, которые сегодня так и не принесли. Я представляла себе во всех красках, как будет выглядеть зал во втором здании «Оленьего рога» — деревянные гладкие стены, легкие шелковые портьеры, золотистые скатерти — и было мне хорошо. Именно это вИдение мне предстояло донести в понедельник до Норберта и мастера-архитектора, с которым мы должны были встретиться в свой единственный свободный день.
