Я не успела заметить, как мы взлетели в воздух и оказались сидящими на вершине сугроба, каждый в персональной ямке, будто в кресле. Не поняла я, и того, как передвигался Айвен, и до сих пор не знаю, но делал он это с огромной скоростью, так что вся дорога не заняла и десяти минут. А пока мы плыли над бесконечным белым пространством под бесконечным черным небом, в голове у меня крутились строки:
Рост у меня
Не больше валенка.
Все глядят на меня
Вниз,
И органист я
Тоже маленький,
Но все-таки я
Органист.
Я шел к органу,
Скрипя половицей,
Свой маленький рост
Кляня,
Все пришли
Слушать певицу
И никто не хотел
Меня.
Я подумал: мы в пахаре
Чтим целину,
В вoине - страх врагам,
Дипломат свою
Преставляет страну,
Я представляю
Орган.
Я пришел и сел.
И без тени страха,
Как молния ясен
И быстр,
Я нацелился в зал
Токкатою Баха
И нажал
Басовый регистр.
О, только музыкой,
Не словами
Всколыхнулась
Земная твердь.
Звуки поплыли
Над головами,
Вкрадчивые,
Как смерть.
И будто древних богов
Ропот,
И будто дальний набат,
И будто все
Великаны Европы
Шевельнулись
В своих гробах.
И звуки начали
Души нежить,
И зов любви
Нарастал,
И небыль, и нечисть,
Ненависть, нежить
Бежали,
Как от креста.
Бах сочинил,
Я растревожил
Свинцовых труб
Ураган.
То, что я нажил,
Гений прожил,
Но нас уравнял
Орган.
Я видел:
Галерка бежала к сцене,
Где я в токкатном бреду,
И видел я,
Иностранный священник
Плакал
В первом ряду.
О, как боялся я
Свалиться,
Огромный свой рост
Кляня.
О, как хотелось мне
С ними слиться,
С теми, кто, вздев
Потрясенные лица,
Снизу вверх
Глядел на меня.
(стихи Михаила Анчарова)
Мы оказались стоящими у ворот заставы, а вокруг нее вновь простиралось ровное снежное поле, ни следа не было видно в лунном свете, ни кочки, ни кустика, только белая гладь и черные тени на ней, моя и Джона.
- Сандрррааа, ты принесешь нам еще песни? Через луну? - выдохнул гулкий голос в моей голове.
Глава 31
К моему облегчению, раненый лейтенант, оставленный мною с кружкой грога и обезболивающим амулетом, был жив. Более того, он героически обошел поселок заставы и убедился, что в том же состоянии сна находится весь личный состав. Спал командир, спал маг-медик, спали бойцы и ездовые собаки. Правда, наладить связь и вызвать помощь лейтенанту не удалось: коммуникаторы и Сеть по-прежнему не работали, а сдвинуть тяжеленного связиста, прижавшего дверь изнутри, ему было не по силам.
Ничего, нас уже трое бодрствующих, сейчас мы что-нибудь придумаем. Хорошо бы еще как-то так исхитриться, чтобы Джон не заболел. Сейчас я ему тоже грогу сделаю...
Привести в чувство капитана Виксенгарда, мэтра Свальбю или связиста никому из нас не удалось. Впрочем, особо мы и не совались: сильные ментальные заклинания, да еще и наложенные темным магом... Нет, тут главное - не навредить.
Я напоила обоих мужчин грогом, обновила обезболивающий амулет лейтенанта, попутно выяснила, что его зовут Карл Йоханссон, и служит он тут всего второй месяц.
- Джон, а неужели у тебя нет какого-нибудь способа связи с дворцом? Такого специального, который только наследникам престола выдают? - поинтересовалась я на всякий случай.
Принц только развел руками:
- Увы. Был, конечно, тревожный амулет, даже два - перстень и часы. Оба у меня забрали сразу же, перед тем, как в эту ледяную штуку запихнуть.
При воспоминании о ледяной клетке его явственно передернуло.
- Простите, ваше высочество, но ведь течет где-то у вас во дворце, - меланхолически заметил лейтенант. - Больно уж много о вас знали те, кому не положено. Куда и когда едете, какие амулеты... Течет, точно.
- Да, похоже на то. Дай только вернусь домой, устрою там такую чистку по всем правилам, чтобы даже мыши в норах от страха икали.
Мы расхохотались. Вообще, после того, как мы с Джоном вернулись на территорию заставы и нашли Йоханссона в относительном порядке, нас накрыла и не покидала
некоторая эйфория. Любая, самая незамысловатая шутка, вызывала приступ смеха.
- Ладно, - сказала я, усилием воли подавив новую волну хихиканья. - Коммуникаторы и связные амулеты накрылись, мой, кстати, тоже отказал. Надо посмотреть, что у нас с комнатой связи.
Дверь в комнату связи по-прежнему приоткрывалась на узенькую щелочку, прижатая могучим телом Хануссена. Может, та самая перепуганная мышь и пролезла бы, но в этом было мало толку. Джон отодвинул в сторону раненого лейтенанта и навалился на дверь плечом. Путь к свободе расширился сантиметра на два.
- Да, сюда бы пару гномов с топорами, - мечтательно сказал он.
В конце концов, задачу решили нетрадиционно. Весьма удачно для нас, дверь была не цельной, и Джон попросту высадил ногой один из четырех деревянных квадратов. Один за другим, мы проникли в комнату связи и остановились в задумчивости. Узел связи представлял собой агрегат размером примерно с хороший концертный рояль, на котором загадочно помаргивали разноцветные лампочки и качались стрелки приборов.
- И что? - спросила я, налюбовавшись. - Кто умеет этим пользоваться?
- Я пас, - сказал лейтенант Йоханссон. - Техника меня терпеть не может.
