Появление Иды на пороге рабочего кабинета Игоря, стало самым счастливым днем в его жизни. Наконец-то, он дождался своего часа, уж теперь-то ни за что не отпустит любимую от себя. Он сделает все возможное, чтобы она была счастлива. И он исполнял свое обещание всеми силами и возможностями. Но всего лишь несколько слов смогли разрушить крепкий замок доверия, выстроенный между ним и Идой.
Как она могла? Почему обманула? Хотела повесить на него плод своей страсти?
У Игоря из головы все не шли слова Иды о том, что это ребенок либо его, либо брата. Это же надо было такое придумать? Глупая, она не знала одного, что полностью перечеркивало ее вранье, одну маленькую деталь. В пятилетнем возрасте они с братом переболели эпидемическим паротитом, что полностью перечеркивало продолжение рода. Так что все уверения Иды о его возможном отцовстве были равносильны выстрелу в спину.
Для Игоря мир рухнул в очередной раз, ведь он доверял любимой женщине, собирался ей открыть собственные чувства, рассказать о самом сокровенном. А она солгала, выдумав несусветную чушь.
Игорь опрокинул бокал с коньяком в рот, а потом с размаху разбил его о стену напротив, смотря как стеклянный сосуд разлетается на мелкие кусочки, рискуя получить осколком в глаз. Но ему было не до возможных последствий, он страдал душою, что гораздо хуже физической боли.
— Так никакой посуды не напасешься, — хрипло выдал в звенящую тишину комнаты, смотря на несколько отметин на стене, оставшихся после прицельных недавних бросков.
Бил он исключительно пустую посуду, считая кощунством разбрасываться драгоценным напитком.
Мужчина покосился на пустую бутылку, валяющуюся недалеко. Мимолетный порыв и вот уже пустая тара летит в стену. В последний момент успел заслонить рукою глаза. Один осколок по касательной прошелся по незащищенной скуле.
Игорь громко захохотал, сотрясая звуком собственного голоса окружающее пространство. Смех оборвался только тогда, когда на грудь начали падать теплые капли. Прикоснулся к лицу, посмотрел на пальцы.
Кровь. Какая же она красная…
С трудом встал. Тяжело ступая, пошатываясь, направился в ванную.
В отражении на Игоря смотрел незнакомец. Черные круги под глазами, впалые щеки, взгляд побитой собаки — вот что он видел в зеркале которой день. А теперь на лице виднелась кровоточащая ссадина.
"Хорош, ничего не скажешь, краше в гроб кладут", — мелькнула ироничная мысль.
Игорь кое-как заклеил рану на скуле, умылся, почувствовав себя значительно лучше. Долго изучал отражение, пытаясь понять что и где пошло не так. Не найдя ответа, дошлепав до спальни, завалился спать, не раздеваясь, чего обычно с ним никогда не случалось.
К огромному удивлению Игоря он провалился в сон без сновидений. А проснувшись утром, стал разглядывать фотографии, развешанные по стенам. В основном это были части фото, сделанные на свадьбе брата, на них красовались молодожены, а где-то на заднем плане можно было заметить и его самого. На фото он почти не улыбался, зато не сводил взгляда с невесты.
Из головы не шли слова Иды. Игорю запомнилась ее уверенность в собственной правоте. Он не раз и не два пытаясь анализировать услышанное.
А что если на миг допустить, что она права? Всего лишь на один короткий миг. Может быть существует один шанс из миллиона? Пусть он призрачный, нереальный, но все же он есть.
Игорь вскочил с кровати, заметавшись по квартире.
Он должен знать. Это жизненно необходимо.
Несколько гудков в трубке:
— Алло, это лаборатория?
— Да.
— Вы проводите исследования спермы?
— Да.
— Когда я могу подъехать?
— В любое удобное для вас время.
Ну, вот и все, осталось сделать последний шаг, чтобы узнать свой приговор. И тогда станет ясно наверняка есть ли у него шанс на жизнь в согласии с самим собой или же все окончательно потеряно. Осталось дотерпеть до того момента, когда на руки будут выданы результаты исследования. А пока надо отвлечься на что-то не менее важное, но способное переключить внимание, чтобы не думать.
Приняв решение, Игорь не отступал от намеченной цели.
ГЛАВА 16
— Зинаида, зайдите, — услышала стоило только снять трубку.
Вот опять Кароевичу приспичило меня увидеть и, главное, что именно в тот момент, когда я ждала важный звонок.
Пришлось скрепя сердце идти к начальнику.
— Что случилось, Леонид Кароевич? — в последнее время я так часто бывала у босса в кабинете, что иной раз забывала стучаться и здороваться.
Он не обижался.
Почти.
— Тут почту прислали на адрес фирмы… — начал начальник.
— И что? Каким боком это относится ко мне? — нахохлилась. Вот зачем было меня дергать по таким пустякам? Как будто у меня других дел нет, чем выслушивать какие-то глупости.
— Там твои вещи, — ответил он, улыбаясь слишком подозрительно. Милый оскал босса не предвещал ничего хорошего. Как и всегда.
— Какие? Откуда? Я не пользуюсь интернет-магазинами на диване, предпочитаю по-старинке щупать и трогать, — принялась ворчать. Беременность на меня сильно влияла, иной раз я становилась чересчур раздражительной и нетерпеливой.
— Это с твоего прежнего места работы, — принялся объяснять Кароевич.
Замерла, гадая что может быть внутри посылки.
Со дня возвращения на родину запретила себе думать о прошлом, настраиваясь на удачное разрешение от бремени. За каждый прожитый день благодарила высшие силы, прося у них только одного — вынести все, что вынести в состоянии. Я жила мыслями о малыше, до рождения которого с каждым днем оставалось все меньше и меньше времени. До этого мне предстояло сделать очень многое.
— Забирай, — приказал мужчина, выставляя коробочку на стол.
— Не буду.
Спрятала руки за спину, как будто босс мог всунуть в них посылку.
— Почему? — удивился Кароевич. Улыбка на его лице померкла.
— Потому что я там ничего не забывала, значит, это не мое, — насупилась.
Это была уже третья попытка Игоря дать о себе знать.
Я же собиралась сделать тоже самое, что и в прошлые разы. Отправить все назад.
Впервые, ко мне в дверь постучался посыльный, собиравшийся вручить огромный букет цветов. В нем было не меньше нескольких сотен кроваво-красных роз. Отправитель был неизвестен, но я догадывалась кто это. Цветы не приняла, приказав вернуть. С большим удовольствием усадила бы голой задницей на этот букет одного мужчину, обидевшего меня настолько, что только одно воспоминание о нем причиняло боль.
Второй раз это были сладости из кондитерской за углом. Как мне не хотелось их попробовать, но я отправила их назад, как и цветы.
