- Не думал, что ты настолько рисковая девчонка, - прошептал Жорж мне в волосы. И если я не ошиблась, то даже поцеловал, едва касаясь губами моих прядей.
- Я не знаю о ком ты говоришь, - чуть игриво произнесла, вглядываясь в черную гладь воды. Сейчас практически все слилось в чернильное море, где не было видно ни забавных барашков, ни листочков плавающих по воле стихии на поверхности воды. Лишь слышался шум, наподобие шума прибоя, что так явственно различим на берегу.
- Все ты знаешь, о многом ведаешь, а еще больше скрываешь, как вот эта вода, что под нами, и сила которой завораживает не на шутку.
В словах мужчины было много правды.
- Почему ты выбрал это место? - мне хотелось понять причину подвигнувшую Жоржа оказаться именно здесь.
- Тут я волен поступить как мне вздумается. Уйти или остаться. Решать только мне.
- Разве в своей жизни ты не так поступаешь? - задала вопрос, вслушиваясь в ответ.
- Неужели я похож на свободного? - горько усмехнулся мужчина. - Я даже не могу решить жениться мне или нет. За меня все давно уже решили другие.
Я вздрогнула, поежилась. Вмиг стало холодно и захотелось к теплому камину.
- Значит, ты не доволен, что все так повернулось?
Мне было боязно узнать дальнейшие слова мужчины, что решение принимал не он и сейчас, чтобы насолить матери, откажется от своего предложения.
Внутри все замерло и остановилось. В какой-то миг я поняла, что наступил час истины, когда должна решиться моя дальнейшая судьба. Неужели Вольф был прав и Жорж решил ему уступить, отказавшись от договоренности? Моя вера в себя, в свою судьбу дала трещину, разве что не осыпалась острыми осколками к ногам. Неужели мой сон не был вещим? Неужели все было зря?
- Я так не думаю, - слова запутались в моих волосах. - Ты забавная. С тобой не будет скучно. Это, во-первых. Во-вторых, мне понравилось твое желание мне помочь...
- А, в-третьих? -поторопила, желая как можно быстрее услышать свой приговор.
- А, в-третьих, ты находчивая, - мои плечи поникли. Это было совершенно не то, что я хотела услышать. - Думаю, что про красивая, умная, смелая, терпеливая и так далее говорить не стоит, ты и так об этом знаешь, - услышала я улыбку в голосе.
- Нет. Мне об этом никто не говорит. Все что-то скрывают, - в сердцах произнесла я.
- Но и ты у меня полна неожиданностей, - парировал мужчина. - Не так ли?
Он как будто что-то знал обо мне.
Неужели?
Сердечко забилось пойманной птичкой.
- Я?! Нет. Я открытая книга...,- никогда ни в чем нельзя признаваться.
- За семью печатями, - мне было приятно, что смогла вызвать положительные эмоции в этом загадочном мужчине. - Спасибо тебе, - внезапно посерьезневшим тоном произнес Жорж, притягивая меня к себе ближе.
- За что? - не сразу сообразила.
- За твою поддержку,- Жорж продолжил несколько позже.- За твое появление в моей жизни когда-то давно. Было весело. Я так давно не смеялся.
- Ты помнишь?! - с ужасом воскликнула, оборачиваясь.
- Еще бы. Такое не забывается. Я тогда первым упал, - мне стало жутко неудобно за свою детскую выходку.
В тот злополучный день я единственный и последний раз попросилась побывать у отца на работе. У него был почти свободный день, как он тогда сказал, и он согласен меня взять с собою. Но потом оказалось, что должна состояться какая-то внеочередная встреча и меня следовало отправить домой. А я, естественно, была против столь быстрого прерывания своего посещения папиной работы. Папа отвлекся, а я убежала и спряталась. Но не совсем удачно, а в конференц-зале, где собственно и должна была проходить важная встреча. Мужчины о чем-то спорили, заседали долго и нудно, и в конечном счете мне надоело сидеть просто так и я начала развлекать себя, как могла. Я как раз тогда пыталась освоить силу, а в частности вызывание огня. Как назло у меня все получилось с первого раза, чему я была несказанно рада. Жаль, что моего оптимизма не разделяли скучные демоны, накинувшиеся на меня маленькую. Подумаешь, что связала шнурки у всех присутствующих, да еще вдобавок устроила пожар, главное же, ничего не случилось, как потом успокаивала мама бушевавшего отца. Он почему-то считал, что я выставила его в неприглядном свете, оскорбила чем-то его партнеров и практически сорвала важную встречу.
Один лишь Жорж улыбнулся мне в тот злополучный день. И его глаза, в которых плескались искорки смеха, запомнились надолго, так, что преследовали во сне.
Долго. Очень долго.
Я то думала, что он меня не помнит по прошествии такого большого количества времени, а оказалось все не так.
- Я не хотела, честное слово. Просто так само собой получилось. Мне под столом было скучно, а занудные речи меня всегда усыпляли, и вот чтобы не уснуть я решила чем-нибудь заняться. Ничего интересного под столом, кроме шнурков ботинок не было, вот я и принялась ими играть, вначале с одними, потом с другими, а дальше оно само собой получилось.
- Знаешь, я тогда в первый раз должен был выступать перед таким количеством народа. Волновался жутко. Про себя думал, что готов сквозь землю провалиться от переживаний. И представь мое состояние, когда я начал падать. Сразу же пришла в голову мысль, что это мои слова воплотились в жизнь, - просто поведал мне Жорж о своих потаенных воспоминаниях.
Я в должной мере оценила его доверие, боясь спугнуть нечаянным словом.
- Прости, я не хотела сорвать тебе доклад, - попросила прощения у мужчины, выложившим мне как на духу свои воспоминания тех лет.
- Эта мысль продержалась ровно до того момента, как вслед за мной стали падать, как подкошенные, все те, кто пытался прийти мне на помощь, - я различила нотки удовлетворения в голосе Жоржа. - Тогда такая каша заварилась.
- Ага. Никто не мог понять откуда дым. Я тогда столько новых слов узнала. На всю жизнь запомнила, - мужчины не стеснялись в выражениях, хотя с виду было нельзя сказать, что в лексиконе прилично одетых господ присутствовали жаргонизмы, присущие портовым грузчикам. Некоторые выражались так витиевато, что мои неокрепшие уши сворачивались в трубочку от услышанных перлов изящной словесности.
Меня под столом обнаружили быстро. Первым был Жорж, но он меня не выдал, а вот Вольф сдал с потрохами. Этот поганец схватил меня за ухо, когда я не желала вылезать из под стола. Папа потом на него так накричал. Тот оправдывался, что принял меня за мальчика. Я же не виновата, что всегда была сорванцом. Папа хотел мальчика, а родилась я, но от этого он не меньше любил меня и баловал. Правда, после того случая на работу к себе больше не брал, считая, что дважды на одни грабли наступать не стоит.
Мы потом еще долго с родителями вспоминали о случившемся. Я становилась перед мамой и папой и в красках рассказывала свои мысли и последующие за ними действия. А еще я хорошо могла пародировать голоса, мама ругалась, когда я повторяла плохие слова, услышанные от дядей, так что мне приходилось говорить «Пи-и» вместо них, но от этого менее смешно не становилось. Естественно, это была наша семейная тайна, о которой никто не должен был знать.
