После долгих дебатов директора МТШ приняли единогласное решение:
1. Пастора Габеля в тюрьму больше не пускать, французской стороне необходимо подобрать ему замену.
2. Секретариату наладить более жесткий учет за выдачей и возвращением в канцелярию писчей бумаги для заключенного.
3. Провести в камере заключенного обыск и изъять все имеющиеся записи, оценить их и вернуть заключенному только действительно необходимые, сделанные на учтенной бумаге, удовлетворяющие требованиям цензуры.
В соответствии с таким решением в камере заключенного проведен обыск. В ходе него изъята папка, в которой «номер семь» хранил письма и свои записи, а также большая тетрадь, в которой заключенный может вести различные записи.
Администрации предстоит оценить весь полученный материал и определиться, что с ним делать. Один из секретарей МТШ поделился со мной копиями некоторых из найденных записок.
Вопреки ожиданиям многих, в записях «заключенного № 7», изъятых у пастора и непосредственно в камере, нет каких-либо важных неизвестных доселе тайн. Не стало больше ясности ни с подготовкой к перелету «заместителя фюрера» в Великобританию, ни с мирными предложениями, привезенными им. Остается нераскрытой тайна возможной причастности Гитлера к этому полету.
Копия одного из листов с записями «заключенного № 7» (запись № 1).
Понятно лишь одно, что, несмотря на попытки цензуры оградить заключенного от информации о происходившем в 1933–1945 годах, он продолжал интересоваться событиями тех лет даже по небольшим материалам, случайно не вырезанным цензорами. В одном из писем также прямо говорится о деятельности пастора Габеля, направленной на освобождение заключенного, что не совмещается с деятельностью тюремного пастора:
«В заключение моего сообщения я благодарю тех, кто трудился над моим освобождением, и прежде всего пастора. Я не могу также не назвать моего сына.
Я благодарю господина пастора Габеля и моего сына Вольфа-Рюдигера, которые превосходили друг друга в проведенных мероприятиях».
Некоторые из записей заключенного выглядят странно, и у меня пока нет им логического обоснования.
В записи № 1 рукой заключенного сделана выписка из тетради, в которой он оставлял пометки о заинтересовавших его материалах в средствах массовой информации. После знака «+» идет четырехзначный порядковый номер записи. Далее — источник информации: F — «Франкфуртер альгемайне цайтунг», W — «Ди Вельт», N — «Нойес Дойчланд», Т — «Тагесшпигель», FS — телевидение. Затем дата публикации и с буквой S — номер страницы. После этого — само название статьи или передачи.
Запись Р. Гесса № 2.
Зачем надо было так кропотливо переписывать этот учет на отдельный лист? Номера записей идут не по порядку. Может, они сгруппированы по темам, представляющим интерес для заключенного? Но все газеты по прошествии определенного времени изымались у заключенного и уничтожались, так что работать со статьями долгое время было нельзя. Тогда, может, это предназначалось для родных, с просьбой приготовить материалы, которые потребуются заключенному после освобождения? Бред шизофреника. А может, это просто своеобразный ключ к какому-то шифру? Вариантов много. Для экспертов-энтузиастов есть поле для работы.
Запись № 2 выполнена в виде выписок из газет, однако видно, что материал осмыслен и обработан писавшим. В частности, со ссылкой на страницу 9 газеты «Франкфуртер Альгемайне» от 24 мая 1985 года записано: «Только против нашего нападения был заключен британо-польский договор-альянс от 25 августа 1939 года, не против Советов. Об этом конкретно говорится в секретном дополнительном протоколе. Поэтому не протестовал(а) Е. также, как и Советы». Слово «нашего» в тексте заменено одной буквой «U.», от немецкого «unsere». Кого заключенный обозначил буквой «Е.», остается только догадываться. Возможно, он говорил о Европе (Europe), а может быть, об Англии (England). Даже в личных записях заключенный соблюдал конспирацию. Остальной текст записей носит аналогичный характер.
А может, ссылки на газеты являются только прикрытием для изложения собственных мыслей заключенным?
Запись Р. Гесса № 3.
Запись № 3 — еще одна страница заметок «заключенного № 7» в стиле выписок из газет. Под обозначением «Н.» в нижней части записки, вероятно, скрыта фамилия «Гитлер» (Hitler).
Тема нацизма и события в Германии в 1933–1945 годах являются запретными темами для заключенного. Однако похоже, что тюремные цензоры заняты более важными делами и не имеют достаточно времени внимательно просматривать приходящие газеты полностью. Если первые страницы газет зачастую испещрены дырами от вырезанных статей, то на вторую половину толстых изданий внимания цензоров уже не хватает. А «номер семь» пользуется каждой оплошностью персонала МТШ.
Футбол, 29 июня
Сегодня воскресенье и у меня вечерняя смена в качестве старшего дежурного надзирателя. Обычно это тихое спокойное дежурство. Но сегодня необычный день. Сегодня завершается чемпионат мира по футболу и в далеком городе Мехико сходятся в борьбе за кубок сборные ФРГ и Аргентины. Интерес немцев к этому матчу огромен, причем как в западной, так и восточной частях. Канцлер ФРГ Гельмут Коль отправился в Мексику в качестве почетного гостя финального матча. Масла в огонь страстей болельщиков подливает и форвард аргентинской сборной Диего Марадона. Несколько дней назад Аргентина обыграла Великобританию, и в той игре Марадона забил гол рукой. Судья не заметил ошибки и гол засчитал. Почти сразу после игры на вопрос прессы о голе аргентинский форвард заявил: «Это была голова Марадоны и рука Бога». В сегодняшнем матче такое не пройдет, слишком высок накал страстей, слишком высоко ожидание и внимание миллионов людей к этому поединку.
В Мехико ровно полдень, а в Берлине уже вечер. Мы расположились в телевизионной комнате втроем. «Заключенный № 7» занял место в кресле посередине. Справа на стуле сидит англичанин Босуорт, он начал смену в качестве надзирателя в блоке. Слева от заключенного сижу я. Я старший смены и имею право контролировать просмотр телепередач заключенным. Если бы кто-то посмотрел со стороны, то принял бы нас, вероятно, за обыкновенных футбольных болельщиков.
Босуорт активно реагирует на все моменты игры, иногда комментируя ход матча. Чувствуется, что он болеет за немецкую сборную, вероятно, в отместку за поражение своей страны от Аргентины. У меня к игре общий интерес. Советская сборная давно закончила выступление на этом чемпионате, болеть за какую-либо из играющих команд у меня нет оснований, но красивый футбол хорошо смотрится. За кого болеет «номер семь» — понятно. Но он пытается скрывать все эмоции, лицо его кажется бесстрастным. И только когда аргентинцы забивают первый мяч в немецкие ворота, губы его сжимаются в досаде. Игра продолжается с переменным успехом, и первый тайм заканчивается со счетом 1:0 в пользу сборной Аргентины.
