На все расходы, связанные с обеспечением питания персонала, советскому директору выделяется 24 тысячи марок ГДР в год, то есть около 8 тысяч марок ГДР на каждый советский месяц. Сумма была установлена более десяти лет назад. Сегодня ее еле хватает для поддержания реноме, поэтому советскому директору и его помощнику приходится прикладывать много сил в свой месяц. В этом плане показательной является недавняя служебная записка советского директора командованию Группы войск:
«…C 1961 года, несмотря на неоднократные повышения цен на продукты питания, вышеуказанная сумма не изменялась. В связи с этим объем поставок продуктов приходится сокращать, и у нас возникают определенные трудности в поддержании продовольственного обеспечения Межсоюзной тюрьмы Шпандау на должном уровне. В частности, мы не в состоянии закупать в необходимом количестве престижные для русской кухни продукты, в том числе икру, балык, крабы и т. п.
Ожидается, что в дальнейшем эти трудности еще более возрастут. Это связано с тем, что состояние здоровья заключенного № 7 требует усиленного за ним наблюдения, а это возлагается на санитара тюрьмы. Поэтому в ближайшее время потребуется увеличение количества санитаров, что в свою очередь повысит расход продуктов питания. Кроме того, в последнее время увеличилось количество внеочередных экстренных заседаний врачей и директоров, которые сопровождаются официальными обедами.
На всех официальных обедах представителей четырех сторон обязательно подаются спиртные напитки. В 1960–1970 годах советская сторона неоднократно в одностороннем порядке предпринимала попытки прекратить подачу спиртных напитков, однако это вызвало негативную реакцию западных сторон. Они стали устраивать сепаратные приемы без приглашения советских представителей, их официальные лица стали отказываться от присутствия на церемониях, проводимых советской стороной. По этим причинам мы были вынуждены возобновить подачу спиртных напитков.
После принятия в 1985 году Постановления „О мерах по борьбе с пьянством и алкоголизмом“ возникла довольно двусмысленная ситуация и нам пришлось обратиться за разъяснениями к начальнику Генерального штаба Маршалу Советского Союза Ахромееву. В соответствии с нашим запросом он дал указание сохранить устоявшиеся традиции, и мы получили право поставлять в свои месяцы председательствования 5 бутылок коньяка, 15 — водки, 20 — сухого красного и 25 — сухого белого вина, а также 60 бутылок пива.
Но за последнее время цены заметно выросли и у нас возникли серьезные трудности с приобретением спиртных напитков в прежних объемах.
Есть проблемы и с транспортом. В нашем распоряжении всего одна „Волга“, один „РАФ“ и одни „Жигули“. Расход километража этих машин так велик, что они часто выходят из строя, не говоря уже о том, что их внешний вид не соответствует требованиям, предъявляемым к правительственным машинам, — и это вызывает нелестные отзывы со стороны представителей западных сторон…»
В конце коридора раздается звонок в дверь. Англичанин Миллер — старший дежурный надзиратель нашей смены — открывает дверь: прибыла инспекция. Помимо полковника Переверзева в блок пришли советский и британский директора, советский переводчик. Санитар Мелаоухи тоже встречает группу у входа. Он в общих словах рассказывает о состоянии здоровья заключенного.
«Заключенный № 7» тоже услышал этот звонок. Через окно в двери камеры мне видно, как он неспешно закрыл свою тетрадь, отложил ручку, встал со своей универсальной кровати. В тюремном коридоре шаги даже одного человека слышны очень сильно. А группа из нескольких человек, идущая по коридору, создает уже значительный шум. Окружающие стены больше привычны к тишине.
Полковник Переверзев не первый раз проводит инспекцию, все особенности тюрьмы ему знакомы. Поэтому сегодня инспекция пойдет по сокращенному варианту. Я открываю дверь камеры, все заходят внутрь. Стандартный вопрос инспектирующего заключенному о состоянии здоровья. Стандартный короткий ответ заключенного, что все нормально. Вопрос инспектирующего:
— Есть ли у вас какие-либо пожелания?
— Никаких, что в ваших силах осуществить, — отвечает заключенный.
Этот вопрос и ответ звучат почти при каждой инспекции. Они стали своеобразной классикой отношений заключенного с инспектирующими.
Инспекционная группа покидает камеру, а затем и тюремный блок. После еще нескольких формальностей инспекторам предстоит праздничный обед с прекрасной русской кухней. И конечно, всех ждет восхитительная солянка.
А «номер семь» снова задремал, свесив голову. Мое дежурство продолжается.
Глава 6
БЕЗУМЕЦ ИЛИ СИМУЛЯНТ?
(Зима 1986/87 годов)
Роль тюрьмы Шпандау в мировой политике, 7 декабря
У меня ночная смена в блоке. Заключенный мирно спит. Его камера освещена приглушенным синим светом. Настольная лампа у меня на журнальном столике создает ощущение уюта в ночном тюремном коридоре. Прошел почти год, как я начал работать здесь — в Межсоюзной тюрьме Шпандау в Западном Берлине. За это время я познакомился со многими интересными людьми, увидел изнутри жизнь западного общества и больше не смотрю на его представителей как на «акул капитализма» и, конечно, узнал много нового об этом уникальном заведении, в котором мне довелось работать, — МТШ. Уникальном и значимом не только для Берлина или Германии, но и для всего мира.
Чтобы более понятной была значимость деятельности МТШ для стран-союзников и для всего мира, попробую показать работу четырех директоров на одном примере, которого скорее всего не было в действительности, но тем нагляднее эта деятельность будет видна.
В конце октября санитар Мелаоухи, обеспечивающий жизнедеятельность «заключенного № 7», составил список предметов, которые будут необходимы заключенному в ближайший месяц. В том числе в список были включены 10 рулонов туалетной бумаги. Санитар через секретарей передал список французскому директору МТШ, который являлся в тот месяц председательствующим директором. На заседании директоров список был согласован, расходы были включены в общий бюджет тюрьмы на месяц, и все необходимые вещи закуплены.
1 ноября советский караул сменил французский на охране тюрьмы, и советский директор МТШ принял на себя обязанности председательствующего директора. По этому поводу состоялся традиционный праздничный обед, на который были приглашены военные руководители и дипломаты различных уровней четырех союзных держав, а также «сливки общества» Западного Берлина. Коллеги-директора поздравили французского директора с успешным окончанием месячной вахты, а советскому директору пожелали успехов в работе в предстоящем месяце. Все было как обычно.
15 ноября повар Хотидис, который готовил еду для заключенного, забыл поставить на ночь пакет с молоком в холодильник и утром приготовил на этом молоке для заключенного кашу. Два дня «заключенный № 7» страдал расстройством желудка и уверял надзирателей, что его хотят отравить. Надзиратели, естественно, докладывали об этом директорам. К лечению был подключен советский врач, являющийся председательствующим среди союзных врачей в этот месяц. Был проведен даже общий консилиум союзных врачей, но в конце концов здоровый организм взял верх и болезнь отступила сама собой.
