Выйдя из ступора, Авриль велела Малышу:
– Осторожнее, смотри, чтоб она не сбежала!
Малыш улыбнулся. Он глядел на резвящуюся свинью, и глаза его светились от радости. Животное не выглядело испуганным.
– Это Сириус. Он не убежит.
Авриль повысила тон:
– Малыш, это не Сириус, это свинья, и она не должна убежать.
Авриль отвязала веревку и медленно направилась к животному, которое обнюхивало обвалившуюся штукатурку.
– Иди сюда, маленькая, – ласково позвала она. – Иди сюда.
Свинья подняла на девушку свои крохотные черные глаза и злобно хрюкнула.
Авриль подошла еще ближе, на ходу завязывая узел.
– Иди ко мне, ну же, иди сюда.
Но животное, будто угадав ее коварный замысел, просеменило к Малышу, потрясывая пухлыми ляжками.
– Отлично, Малыш. Лови ее! Держи крепко!
Малыш гладил свинью, и та повизгивала от удовольствия, не сопротивлялась.
Тогда Авриль прыгнула на нее, и они покатились по паркету, так что стеклянная крошка зазвенела от их борьбы.
Свинья верещала, как перепуганный ребенок. Малыш кричал еще громче.
Наконец Авриль одолела животное и набросила ему на шею веревку. Как только она отпустила свинью, та побежала галопом, но, веревка закончилась, раздался хлопок, и животное, удивленно взвизгнув, растянулось на животе.
– Мы поймали свинью, Малыш! Мы ее поймали!
Но Малыш не радовался.
– Зачем ты обижаешь Сириуса?
– Это не Сириус.
– Нет, это он, – заявил мальчик, вытаскивая из кармана фотографию.
Объяснить Малышу, что свинья – не Сириус, было невозможно. Мальчик ничего не хотел слушать. Он считал, что свинья точь-в-точь похожа на пса с фотографии.
– Да посмотри! У него та же цвезда! Та же цвезда на лбу! Это он! Это Сириус!
Они подошли к дрожащему животному. Авриль тыкала пальцем в фотографию. Объясняла брату, что свинья и собака совсем не похожи, но он не видел отличий. Оба животных были черными с белой звездой на лбу, с четырьмя лапами и хвостом. И возразить нечего.
Малыш с суровым видом спрятал фотографию в карман куртки.
– Послушай, Малыш, – сказала Авриль примирительно. – Эта свинья не должна убежать, хорошо? Могу я на тебя положиться?
Малыш избегал ее взгляда. Он скрестил руки на груди, и Авриль показалось, что мальчик бормочет: «Сириус, это Сириус».
– Эта свинья очень ценная. Поэтому она останется с нами. И сегодня ночью мы будем хорошо за ней следить, договорились?
Мальчик поднял взгляд на Авриль и глубоко вздохнул.
– Вот как мы поступим. – Девушка протянула ему веревку. – Ты возьмешь этот поводок, только держи крепко, и мы все втроем поднимемся наверх, хорошо?
Малыш подумал немного и все-таки сдался:
– Вместе с Сириусом?
Авриль кивнула:
– Да, с ним.
Малыш сел на корточки рядом со свиньей и стал гладить, что-то ласково нашептывая. Постепенно животное перестало дрожать и успокоилось.
Втроем они поднялись на верхний этаж. Свинья покорно трусила рядом с Малышом, не натягивая поводок. Авриль нашла не слишком заваленную мусором комнату и привязала веревку к старой чугунной батарее в углу.
Потом девушка сползала на крышу за вещами. Когда она вернулась, Малыш со свиньей спали вместе, свернувшись калачиком, щека к щеке. И Авриль показалось, что животное выглядело таким же невинным и счастливым, как Малыш. Она укрыла их спасательным одеялом, проверила узел на батарее и уселась в углу комнаты.
Девушка смертельно устала, но еще долго не могла уснуть. Свинья не давала ей покоя. Авриль то и дело вставала, чтобы убедиться, что животное по-прежнему здесь, рядом с Малышом. И всякий раз вынуждена была признать: да, невероятно, но свинья здесь. И притом живая. Живая. Иногда она мирно похрюкивала, будто и ей снились сны. Скорее, это была не свинья, а поросенок. Авриль ничего в этом не смыслила, но животное казалось юным, что было удивительно. Раз оно здесь, значит, взрослая самка родила его и дала жизнь. То, чего уже давно никто не мог дать. Деревья, растения, насекомые, рыбы, звери – вирус не пощадил никого. Бесплодие обрекло мир на безумие и смерть. Сколько раз повторяла она Малышу, что любая жизнь драгоценна? И все же Авриль была так голодна, что не могла избавиться от мыслей о свернувшемся под боком у Малыша жирненьком теле. Она вспомнила, что свиней употребляли в пищу, и даже то, что свинина была невероятно вкусна.
58
Наутро, проснувшись от тяжелого сна, Авриль увидела Малыша в обнимку с поросенком. Он осыпал животное поцелуями. Веревка больше не была привязана к батарее, ее конец валялся на полу. Мальчик поднял на Авриль горящие глаза.
– Значит, сегодня?
– Что сегодня? – переспросила Авриль.
– Ну, Сириус вернулся, это знак. Сегодня мы пойдем на гору! И найдем папу с мамой!
– Но это же не Сириус!
– Нет, это он! – упирался мальчик.
– Ну нет, Малыш. Сириус – пес. А это свинья! – сказала Авриль, указывая на животное, которое чесало за ухом.
– Пф-ф-ф-ф… Ну и в чем разница?
Авриль закатила глаза.
– Свиньи… – Она чуть не сказала, что свиньи розовые, но вовремя спохватилась: – Свиньи черные, маленькие, у них есть рыло и хвостик крючком. Они любят грязь и всё время едят…
– Я тоже! Но я же не свинья!
Авриль пропустила это замечание мимо ушей.
– А собаки – лают, виляют хвостом, бегут за палкой, если ее бросить, и приносят назад, и подбегают, когда их зовешь. Как будто понимают тебя.
– Да ну?
– Да, собаки были лучшими друзьями человека. Очень умными. А это не собака, это свинья. Она не понимает, что ты ей говоришь.
Малыш напряженно думал. Затем отпустил поросенка, и тот принялся с любопытством обнюхивать пол. Потом отыскал старый кусок ткани и стал радостно его жевать. Тогда Малыш позвал его:
– Сириус!
Животное подняло пятачок, повернулось к мальчику и, радостно хрюкая, побежало к нему в объятия.
– Вот! Видишь! – торжествовал Малыш. – Он нюмный! Он мой груг! Это Сириус! Это он!
Авриль протянула мальчику руку.
– Иди сюда, Малыш.
Но он замотал головой, не желая расставаться с животным.
– Это не Сириус, хорошо? – спокойно сказала Авриль.
– Это Сириус. Это знак. Мы пойдем на гору.
Авриль встала. Она поняла, что невозможно заставить мальчика внять здравому смыслу.
