– Малыш, лови Сириуса!
Девушка схватила шест и оттолкнулась от берега.
Мужчина пытался удержать лодку. Он вцепился в борт, бранясь и кляня их сквозь зубы:
– Вы мне заплатите!
Огромная серая крыса поднялась на задние лапы. Желтые резцы вонзились мужчине в пальцы, оставив кровоточащие следы. Перевозчик закричал и снова плюхнулся в плотную воду.
Малыш втащил поросенка на борт. Авриль уперла шест в илистое дно и налегла на него, выталкивая лодку на глубину.
Лодка набрала ход, и судно стало опасно сносить течением.
– Малыш! Хватай веревку!
Мальчик кинулся к канату, растянутому между опорами моста, – единственный способ совладать с течением.
– Авриль! Малыш не может. Вда – совсем сильная!
Девушка выругалась и поспешила на помощь. Теперь одной рукой она держала веревку, а другой отталкивалась шестом.
Перевозчик кричал на них с берега, но рокот волн глушил его слова.
Вскоре шест перестал касаться дна. Русло здесь было глубокое.
– Держись крепче, мы доберемся, – крикнула Авриль.
Красноватые волны швыряли лодку во все стороны. Невидимые потоки, точно мощные руки исполина, пытались разорвать судно на части. Доски стонали и трещали, словно вот-вот лопнут под жестоким напором плотных вод. Пару раз Авриль с Малышом едва не выпустили канат из рук. Иней резал им пальцы. Авриль чувствовала, как стонут под кожей мышцы рук. Поросенок забился на дно лодки. Крыса стояла на носу прямо: внимание животного было приковано к другому берегу.
Они всё тянули и тянули. Берег впереди приближался.
Авриль отважилась глянуть наверх, одним глазком. Там, на Мосту, над парапетом, шевелились очертания людей. У некоторых были факелы, кто-то показывал в сторону города. Только один силуэт стоял прямо и неподвижно, точно не замечая охватившего Мост помешательства.
Дарий.
Держась за ванты, он следил за медленным движением лодки. Ветер развевал его волосы. Авриль казалось, что сквозь рокот волн она слышит собственный голос, читающий трагическую историю двух влюбленных. Разумеется, это было невозможно. Авриль просто устала.
На другом конце Моста люди штурмовали стену, перекрывавшую проход в город. Жители лагеря карабкались вверх по стене, как крысы. Похоже, наверху не было никого, кто мог бы их остановить.
Авриль и Малыш еще налегли на веревку. У них не было той силы и сноровки, что у перевозчика. Но, в отличие от него, они надеялись уйти очень далеко.
Наконец берег приблизился. Авриль схватила шест и погрузила его в воду. С облегчением девушка поняла, что он уткнулся в ил.
– Отлично, Малыш. Последний рывок, мы почти доплыли!
Течение постепенно сбавляло силу.
Впереди, над склоном, высилась необъятная стена, над которой поднимался дым пожара, точно пышное черное перо на шляпе.
И, пока они подплывали, огромная железная дверь в стене тяжело отворялась. На берег высыпали испуганно кричащие люди, преследуемые крысами и целой толпой с факелами и палками. Среди толпы Авриль разглядела красную балаклаву Рафика. Горожане убегали, а крысы и беженцы с Моста гнались за ними. Кто-то пытался ускользнуть, бежал вверх по берегу, но их быстро догоняли. Другие ныряли в реку, и людей сразу уносило течением. Вдруг кто-то показал на веревку, протянутую между берегами, и десятки рук вцепились в нее. Лодка опасно закачалась.
– Держись крепко, Малыш! Не отпускай!
В дверях показались другие люди. Совершенно голые, с цепями на руках и ногах, они бросались на беглецов с яростными звериными воплями. Жуткая суматоха творилась там. Тогда Авриль поняла слова Малыша «Город есть человеков!». Девушка догадалась, что голые люди – беженцы, заплатившие за переправу и вход, надеясь за стеной найти рай, но попали в ад. Перевозчик соврал. Всё было одной сплошной ложью. Плевали горожане на свинью. Нет, это Авриль, Малыш и Рафик были товаром. И, если бы не крысы, сейчас они сидели бы в клетках.
Авриль с ужасом оглядела бойню, огонь, смерть.
Крысы окружали людей повсюду.
И люди напоминали крыс.
С городом было покончено.
И, может, это к лучшему.
Там, на берегу, уже десятки горожан хватались за веревку и ползли вперед на руках, повиснув над водой. Авриль не знала, что делать. Девушка достала нож. Перерезать трос? Дать течению унести лодку? Авриль хотела, чтобы люди отпустили веревку, которая натянулась как тетива и могла вот-вот лопнуть. Тогда они умрут в бешеных водах. Но и двигаться дальше девушка тоже не решалась. Она знала: обезумевшие от страха люди способны на все.
Авриль уже решила толкать лодку дальше, как вдруг заметила Дария, медленно идущего по берегу. Лицо его рассекала улыбка. Он зашел в грязную воду по колено и был в паре десятков метров от Авриль. Сложив руки рупором, он крикнул:
– Авриль! Я здесь ради тебя! Вернись!
Она помотала головой. Девушке хотелось заткнуть уши.
– Авриль, – снова закричал Дарий, борясь с течением, – Авриль, я говорил правду! Я люблю тебя!
Авриль вздрогнула.
Бледный, худой, в лохмотьях, забрызганный кровью, Дарий стоит здесь в рыжей речной грязи, посреди этого хаоса, и кричит, что любит ее? Какой-то вздор. Он совсем сошел с ума.
И всё же.
Всё же…
У Авриль екнуло сердце. Она начинала колебаться.
Слова Дария отравляли.
Любовь – яд.
Юноша протягивал девушке руку.
Авриль опустила глаза и встретила взгляд Сириуса. Две черные жемчужины его глаз.
Потом посмотрела на Малыша, который с трудом держался за веревку.
На ребенка, которого она спасла от безумия Дария.
Авриль вспомнила, что он сказал пять лет назад.
– Тяжесть, Авриль. Нужно отбросить тяжесть и взлететь. Как птицы.
Девушка прекрасно знала, что сделал Дарий в тот страшный вечер. И чего ждал от нее. Парень хотел, чтобы она убила младенца.
Тогда Авриль подняла взгляд на Дария без всякой нежности и резко отпустила веревку.
Малыш не мог удержать ее в одиночку.
Лодку подбросило волной, и они оба повалились на дно.
Нож выскочил из руки и исчез в реке.
Авриль упала головой на борт и глухо ударилась затылком.
Лодку унесло течением.
18
Все было мирным и спокойным.
Малыш чувствовал на шее что-то мокрое.
Щекотное, но не противное.
Ему хотелось поспать еще, досмотреть сон.
