Мальчик не обратил внимания на ее слова. Он прыгнул на ноги, но вдруг всё вокруг закачалось.
Розина повернулась к нему.
– Видишь, – сказала она с улыбкой, – ты слишком устал. Надо отдохнуть.
– Нет. Малыш идти.
Старушка направилась к двери.
– Не выставлю же я маленького мальчика в такую погоду за дверь. Сегодня ты останешься здесь.
Малыш попытался возразить, но снова почувствовал себя очень усталым.
Розина указала на кровать.
– Ложись, – велела она, доставая из кармашка ключ.
Улыбка исчезла с милого лица. Больше на пирог оно уже не походило. Только если на очень черствый.
– Я добавила кое-что в чай, чтобы ты лучше спал.
Старушка взялась за дверную ручку.
– Вечером я принесу поесть. Будь паинькой, мой милый.
Малыш хотел побежать, но ноги больше не слушались. Он видел, как закрылась дверь, и слышал, как повернулся в замке ключ.
Шатаясь, мальчик добрался до двери и забарабанил в нее. Ответом тишина.
Держась за стену, он доковылял до окна.
Снаружи всё так же шел дождь.
Малыш ударил локтем в стекло: оно разлетелось на осколки.
Мальчик отчаянно закричал.
А потом упал на пол.
13
Звон разбитого стекла, потом крик.
Сириус поднял морду.
Звук шел сверху, со второго этажа дома.
Голос Малыша. Случилось что-то серьезное.
Сириус позвал мальчика, но он не отвечал.
Крыса вытянулась на задних лапах и увидела разбитое окно.
Малыш там. Если он не выходит сам, значит, его держат под замком. Нужно идти на помощь. Входить в дом животному совершенно не хотелось. Но другого выхода не было. Поросенок и крыса всю ночь прождали мальчика в сыром холодном лесу. Авриль на несколько минут приходила в себя, но не узнавала их и говорила бессвязно. А теперь стало ясно, что Малыш в беде.
Одна обернулась к поросенку и дала понять, что собирается лезть наверх. Она прошлепала под дождем к дому и полезла, цепляясь когтями за облупившуюся штукатурку.
Одна добралась до окна на первом этаже и заглянула внутрь. Старая женщина сидела в кресле. Она спокойно листала фотоальбом. Всё выглядело мирно.
Крыса двинулась дальше и по фасаду быстро добралась до окна второго этажа. Через него она увидела лежавшего на полу Малыша.
Одна скользнула между прутьев решетки, затем в разбитое стекло. Принюхалась. Похоже, опасности рядом не было, и она подбежала к мальчику, спавшему крепким сном. Крыса стала будить его, кусая за губы.
Малыш фыркнул и пробормотал:
– Спать. Малыш спать.
Одна пискнула.
Глаза мальчика то приоткрывались, то слипались.
– Одна?
Крыса потянула его за рукав пижамы, чтобы расшевелить.
– Малыш, он устал.
Крыса не отступалась, и в конце концов мальчик, шатаясь, поднялся. Крыса потянула его к двери, подбадривая писком.
Мальчик повис на ручке, но дверь была заперта. Тогда Малыш вспомнил, что Розина закрыла ее на ключ.
– Дверь закрыта.
Он сполз по стене вниз. Тело было ватное. Наверное, из-за лекарства, которое женщина добавила в чай, как и накануне. В этот раз Малыш отпил только глоток, но глаза слипались сами собой.
Крыса без конца бегала в ногах, кусала его за большие пальцы, чтобы он не заснул опять.
– Одна. Ключ. Искать ключ.
Крыса замерла и почесала за ухом. Мысли у Малыша были спутанные. Как ни пыталась она понять, что хочет сказать мальчик, не получалось. Все образы, запахи и звуки в его Живой Книге смешались.
– Ключ. В кармане.
Чтобы лучше объяснить крысе, Малыш сунул руку в карман и достал оттуда динозаврика, которого недавно стянул. Затем покрутил им у замочной скважины.
– Ключ. Карман. Старушка.
Крыса посмотрела на пластиковую игрушку и задумалась. Потом взглянула на дверь. Хвост заплясал в воздухе. Одна рылась в памяти, стараясь припомнить привычку, которая есть только у людей. И тут она увидела Грека: он также поворачивал кусок металла, выходя из своей хижины. Да. Ключ. Вот о чем говорит Малыш.
Крыса пискнула: поняла.
Потом ласково куснула палец на ноге Малыша и скрылась в окошке.
Одна заскользила вниз по фасаду, цепляясь зубами и когтями за набухшую от воды штукатурку, чтобы не упасть.
Перед окном на первом этаже она остановилась. Женщина задремала с альбомом на коленях. Жакет висел на спинке кресла.
Одна вернулась к Сириусу под разлапистую красную сосну, где они укрывались от ливня. Она объяснила, что Малыш в плену у старой женщины. Нужно как-то достать ключ у нее из кармана.
Они долго думали, как лучше действовать, и, придумав план, засеменили к дому.
Сириус разбежался и со всей силы врезался в дверь. Грохот получился страшный. От удара поросенок упал навзничь. С карниза Одна видела, как женщина открыла глаза и нахмурилась. Крыса пискнула поросенку, чтобы он продолжал. Пошатываясь, Сириус снова разбежался и глухо врезался своей белой звездой в доски двери. Внутри старушка встала и вышла из комнаты. Крыса скользнула по стене и притаилась над дверью, а Сириус спрятался за углом дома.
Вскоре дверь приоткрылась. Розина высунула голову в щель и стала всматриваться в раскисший от дождя лес.
– Кто здесь?
Одна выжидала. Нужно, чтобы женщина шире открыла дверь. Крыса не хотела рисковать и быть замеченной.
Розина собралась закрыть дверь, но тут раздался визг. Она замерла.
– Здесь есть кто-нибудь? – спросила женщина, шагнув под дождь.
Сириус взвизгнул громче, и Розина еще подалась вперед.
Тогда поросенок показался ей. Он зашлепал по грязи, и старая женщина чуть не вскрикнула от удивления.
Этим воспользовалась Одна, чтобы проскользнуть внутрь. Человеческие запахи ударили в нос, но она старалась их не замечать. Одна побежала по коридору, сердце бешено колотилось. Слева дверь в кухню, справа – гостиная, где на спинке кресла она видела жакет. Одним прыжком крыса вскочила на спинку и запустила мордочку в карман.
Снаружи прохаживался Сириус, старательно покачивая бедрами. Поросенок пытался выглядеть как можно соблазнительнее, чтобы женщина не смогла устоять. Среди всех, кого он встречал прежде, не было ни одного человека, кто не польстился бы на его формы. Каждый раз Сириуса хотели поймать и полакомиться его плотью. С этим поросенок рос, и эта жуткая вещь была в самых недрах его существа, в генах. Он был идеальной добычей. Тем, кого с начала времен хочет сожрать каждый. Предки Сириуса, все поколения свиней, принимали это как данность. Они рождались, чтобы умереть под ножом человека. И знали об этом раньше, чем покидали упругий живот матери. Достаточно было услышать хрюканье, крики, почувствовать запах страха в их поте, моче, испражнениях, которыми пропитаны стойла свиноматок. Они – всего лишь мясо. И поросячья жизнь – только передышка между рождением и тем днем, когда нож скользнет по их горлу. Крестный путь, который нужно пройти покорно. Потому что мир всегда был устроен так.
