– Я тебя не люблю и никогда не любила! – прошипела она. – А не выстрелила, потому что не хочу больше пролитой крови. Не хочу смертей.
Дарий с ружьем в руках печально смотрел на девушку.
– Правда? Значит, это конец?
Авриль кивнула.
– Что ж, – сказал он серьезно. – Забавно, как всё порой походит на трагедию. Значит, сделаем как Ромео с Джульеттой. Раз не можем быть вместе в жизни, соединимся в смерти.
Дарий направил ружье на Малыша и готов был выстрелить, как вдруг медведица взревела и, собрав последние силы, бросилась на врага.
Она сшибла юношу с ног и, увлекая вниз по склону, сжимала челюсти и била с размаху лапами. Дарий отбивался как мог, с таким же звериным неистовством. По его лицу бежала кровь. Сквозь лохмотья виднелись глубокие раны от когтей.
Вдруг медведица встала на задние лапы и широко разинула пасть, обнажая клыки.
Дарий поднял ружье.
Прогремел выстрел, и медведица замерла.
Она моргала, будто от удивления.
На груди у Артио разрасталось темное пятно.
Из пасти вырвался неожиданно тонкий, жалобный вой.
Животное зашаталось, точно пьяница, и навалилось на Дария, всей массой.
– Артио! – закричал Малыш.
Авриль ринулась к нему и схватила за руку:
– Пойдем, Малыш, здесь нельзя оставаться!
– Нет!
Авриль потянула мальчика за собой. Она не знала, мертв Дарий или жив.
– Пошли, Малыш! Надо идти! Ничего не поделаешь. Мы уже ничем не поможем Артио! Уходим!
6
Малыш с Авриль вернулись к повозке, где дожидался Рассказчик.
– Это ты стреляла? Где мое ружье?
– У меня его больше нет. Надо уходить. Об этом после.
Малыш всхлипывал. Хоть он и упирался, Авриль затолкала его в повозку к Сириусу, который выглядел таким же потерянным.
– Клянусь тебе, мы доберемся до Горы, – успела проговорить она. – Мы уже совсем близко.
Мальчик взглянул сурово и прижался к поросенку.
Авриль хотела остаться и как-то утешить Малыша, но Рассказчик позвал спереди повозки:
– Надо торопиться. Буря идет.
Действительно, к северу небо стало желтым, как старая кость.
Авриль подошла к Рассказчику. Она тревожно оглянулась на лес, как будто ожидая увидеть там силуэт Дария.
Рассказчик положил руку девушке на плечо.
– Что там случилось? Где медведица?
Авриль покачала головой:
– Она спасла нас. Но Дарий… Дарий убил ее.
– А он сам где?
– Не знаю. Может, мертв. Пора!
Эзоп ударил копытом, и повозка тронулась. Осел будто понял, что надо торопиться, и пошел рысью, поднимая облака снежной пыли. Авриль с Рассказчиком пришлось ускорить шаг.
– А что хочет этот Дарий? – спросил старик, увязая в свежих сугробах.
Авриль медлила с ответом.
– Хочет, чтобы я вернулась к нему, – выговорила она.
– Вы раньше были вместе? Две Черных Звезды?
Авриль кивнула:
– Да. Дарий не вынес того, что я ушла. Он безумен. Хочет, чтобы мы умерли… умерли вдвоем.
Авриль подумала о Малыше. Она видела, как слезы катились у него по щекам. Но не знала, плакал мальчик из-за медведицы или из-за того, что рассказал Дарий. Теперь Малыш знал правду, и это мучило Авриль. Она боялась только одного: что мальчик возненавидит девушку за то, что она сделала с его родителями.
Авриль набрала больше воздуха и повернулась к Рассказчику:
– Еще он рассказал Малышу правду.
– Правду?
– Что его родители погибли по моей вине.
– Вот они, камни, которые тянут вниз.
– Я этого не хотела, – проговорила Авриль, покраснев. – Думаете, Малыш сможет меня когда-нибудь простить?
– Тут нельзя угадать. Сердце – удивительная мышца.
– Знаете, я люблю его.
– Знаю. И Малыш – совершенно особенный. Так что, может, и простит. – Рассказчик натянул шляпу глубже. – Но для начала надо пережить бурю.
Ветер поднялся внезапно. Яростные порывы вздымали снег в воздух, как пыль. Небо постепенно стало грязно-белым, а потом резко потемнело. Ветер тут же усилился и скорбно застонал в потрепанных кронах. И снежный пейзаж, такой мирный пару часов назад, вскоре уже напоминал бушующее море.
– Буран, – Рассказчик перекрикивал ветер. – Нужно искать укрытие!
Авриль вспомнила, что, когда проснулась, видела дорожный указатель.
– Там впереди должна быть деревня!
Она огляделась. Дальше нескольких метров ничего не было видно. Ледяная крошка иглами впивалась в щеки и руки. Ветер нанес высокие сугробы. Эзоп продирался через них, безумно тараща глаза. Вокруг его толстых губ нарастала ледяная борода.
– Мы не дойдем, – прокричал Рассказчик. – Ничего тут нет!
– Мы найдем! Надо идти дальше!
Они прошли не больше ста метров. Эзоп встал окончательно. Авриль прижалась к нему. Шерсть стала жесткой от инея. Девушка нагнулась к самому уху осла:
– Давай, Эзоп, крепись. Мы сможем. Мы найдем укрытие, обещаю.
Осел помотал головой, он был без сил.
– Даю тебе слово. Последний рывок. И скоро мы будем на горе. Все вместе. Все цвезды.
Последнее слово Авриль произнесла как Малыш – непривычное чувство. Девушка знала теперь, что Малыш прав. Все они связаны. И у всех одна цель. И они придут к ней. Должны прийти.
Осел, точно услышав мысли девушки, отряхнулся, обдав их дождем льдинок. Ступил одной ногой. Потом второй.
– Отлично, Эзоп! – подбадривала Авриль. – Молодец!
Рассказчик не стал вмешиваться. Он тоже двинулся вперед, борясь с яростным шквалом и летящими льдинками.
Минут десять они с трудом продвигались.
Как ни всматривалась Авриль, деревни нигде не было. Девушка уже теряла уверенность. Деревня могла оказаться очень далеко, в нескольких днях пути.
Вдруг Авриль что-то увидела сквозь пургу.
Что-то темное и вытянутое.
Будто дерево среди бури.
Оно потому привлекло внимание Авриль, что секунду назад она смотрела ровно туда же и там ничего не было. Стоило моргнуть, и появилось дерево.
Авриль тряхнула головой. Не может быть. Девушка выбилась из сил, но продолжала идти, не сводя с дерева глаз.
Дерево чуть-чуть шевельнулось.
