Хотя, если вспомнить, при каких обстоятельствах я нашла рукопись… Маркиз мог и вовсе не знать о ее существовании.
В последний день перед отъездом я перебирала книги в самом дальнем шкафу асненовской библиотеки — просто так, из любопытства, в перерыве между чтением. Прошлась ладонью по корешкам старинных книг, и вдруг палец резко кольнуло, словно он поцарапался о невидимую колючку. Я тихонько ойкнула, поднесла палец, на подушечке которого выступила капля крови, ко рту и оцепенела, наблюдая, как невзрачный, темный томик меняется буквально на глазах. Истончается, выцветает, и на его обложке вместо прежнего, скучного, наукообразно-географического названия появляются серебристые буквы, складываясь в короткое слово:
«Draeghos».
Я плохо знала язык магов, особенно его древний вариант, Крыс успел научить меня лишь основам, но и этого хватило, чтобы догадаться, что там написано.
«Драгхи».
Любопытство — страшная вещь.
Я быстро достала книгу, но открыть не успела. Меня окликнул Теренс, и я, вложив брошюру в первый попавшийся том, и прихватив его с собой, поспешила на зов «мужа». А вечером унесла добычу с собой. Слуги наверняка регулярно проверяли все наши вещи и докладывали хозяину, так что я опасалась вопросов от маркиза и старательно подбирала оправдания: дескать, примирение с горцами не обошлось без инквизиторов, поэтому любые сведения о них — не лишние. Но Аснен ничего не сказал. Будто не заметил пропажи или не понял, какую ценность, на самом деле, стащили из его библиотеки и дома.
А я… Я все это время ждала возможности заглянуть, наконец, под мягкий, бархатный переплет.
Покосилась на лежавшую рядом рукопись, снова перебирая в уме все, что мне удалось узнать о соотечественниках инквизитора.
Драконы…
Величественные, сильные, могущественные. Они считались старейшей расой этого мира, избранниками света, любимыми детьми Великого Озантара, и с древних времен почитались всеми остальными народами Атроса. Драконы всегда жили обособленно — лишь на время покидали свой Сетхаит и редко принимали гостей на собственной территории.
А потом случилась большая война. Нет, Война. Так, пожалуй, точнее.
Об этом периоде истории в книге говорилось коротко и смутно. Понятно было лишь одно: развязали кровавую междоусобицу иномиряне, а возглавляли их метаморфы. Неожиданно вдруг оказалось, что эти самые перевертыши, надевая разные личины, проникли во все структуры власти и даже заменили собой королей.
Атрос тогда спасли драконы — их облик пришельцы не могли имитировать, мешали внутренние звери, которые чувствовали чужаков. Правда, в книге вскользь упоминалось, что ходили слухи, будто некоторые драконы поддержали захватчиков и выступили на их стороне. Но сам автор назвал эти домыслы нелепыми и смехотворными.
Так или иначе, драконы одержали победу, но, как оказалось, слишком дорогой ценой — они навсегда утратили крылья, вторую ипостась и радость обретения истинных. Почему так случилось, автор книги не знал и изложил только факты. Драконы перестали летать, оборачиваться и выбирать пару. А вот способность чувствовать магию иномирян и метаморфов сохранили, превратившись в их беспощадных преследователей. Словно мстили за что-то.
После войны потомки драконов окончательно закрыли свои границы для посторонних и превратились в драгхов.
Драгхи…
Все они рождаются и умирают в Сетхаите, лишь ненадолго, на время службы, уезжая в королевства. Их детям до совершеннолетия вообще запрещено покидать пределы страны. Кого драгхи выбирают или назначают инквизиторами, и как это происходит, тоже неясно.
Вообще об их укладе, традициях, государственном устройстве мало что известно. Но самое главное: они чтят лишь свои законы, и все правители Атроса давно с этим смирились. Более того, каждый из монархов почитает за честь породниться с драгхами на их условиях, отдать за любого из них дочь или сестру. Даже без надежды потом увидеться. После свадьбы или по окончании службы инквизитора, женщины отбывали в Сетхаит, и, практически, оттуда не выезжали.
Я откинула одеяло, поднялась, надела халат и в волнении заходила из угла в угол.
Если драгхи соблюдают только свои обычаи, значит, и венчаться они, как минимум, должны по собственным правилам. Это что же получается? Церемония в храме — ничего не значащая пустышка? Дань вежливости родственникам невесты, не более? А настоящий обряд?..
Нет, не может быть…
Странный шум — то ли скрежет, то ли шелест — прервал мои размышления, и я развернулась, настороженно оглядываясь и прислушиваясь.
В одном из углов комнаты, там, где тени лежали особенно густо, разливалось призрачное пурпурное сияние.
— Ш-ш-ш, — раздавалось из самой его сердцевины. — Вхш-ш-ш…
Свечение в считанные секунды разрослось, налилось цветом, образуя что-то вроде дыры или портала, а потом полыхнуло багровым. Яркая вспышка ударила по глазам, на миг ослепив, заставив зажмуриться. Когда я проморгалась, портала уже не было, а из угла, извиваясь, выползала огромная змея. Я вообще их терпеть не могу, а эта гадина показалась мне особенно противной. Хуже всех, что я видела раньше. Толстая, отвратительно красная, похожая на кусок сырого мяса, она целенаправленно двигалась вперед. Нет, не ко мне — к кровати.
В принципе, логично. Где еще должна находиться хозяйка покоев в это время? В постели, разумеется — сладко спать после обязательной «выплаты» супружеского долга. Тот, кто направил эту мерзость сюда, прекрасно все рассчитал — а в том, что чешуйчатая пакость не случайно попала ко мне в спальню, я уже не сомневалась. Только вот одного злоумышленник не учел: что молодая жена господина Вилмота сядет читать на ночь глядя, а потом еще и по комнате бродить примется.
Меня змея пока не замечала, но это долго не продлится. Малейшее движение, звук с моей стороны — и жертву тут же обнаружат.
Что же делать?
Выход из комнаты змея перекрывала. Дверь в спальню Вилмота тоже. Оставалось открытое окно — мне до него как раз шагов десять или несколько прыжков. Доберусь, если повезет. А там… Этаж, конечно, второй, это минус. Но стену оплетает плющ — уже хорошо. Есть, за что ухватиться и сползти, я проверяла.
Аккуратно сняла тапочки. Длинный халат мешал, сковывая, замедляя, — от него, по идее, тоже неплохо бы избавиться, но рискованно, лишком много движений. Ладно, сделаю это в последний момент.
Попятилась к окну… Тихо… Предельно осторожно.
Казалось, я делаю все абсолютно бесшумно. Но стоило мне чуть переместиться, как рептилия тут же молниеносно развернулась.
— Всш-ш-ш… Схш-ш-ш… — раздалось злобно-раздраженное и на меня уставились два алых глаза.
Бр-р-р… Какая дрянь!
Молчать больше не имело смысла, и я закричала изо всех сил, одновременно роняя на пол подвернувшуюся под руку вазу со столика. Вернее, пыталась закричать — широко разевая рот, напрягая связки, и… ничего. Звука не было. Словно я находилась в старом немом кино. Ошарашенно проследила как на пол падает, разлетаясь на осколки, ваза. Тоже совершенно беззвучно.
