Пока тряслись с Дениской в скрипучем лифте, она заметила, что словно сроднилась с механической махиной — ее так же било ознобом, корежило непонятно отчего. Могла бы сказать, что окоченела, но не уверена была, что это только от холода. Конечно, нет! От нервов, а не от мороза! Знакомая дрожь… Так же ее трясло, когда на аборт ложилась. Прекрасно это помнила до сих пор. А сейчас лучше бы раз десять в операционную прогулялась, чем снова с Владом встретилась. Откуда он здесь так рано?! Ведь еще весь срок не вышел?
— Мама, ты замерзла? — поднял на Ксению ясные глаза Денис. Даже он заметил…
— Немного, — постаралась улыбнуться она, и сын тут же задышал ей жарко на тыльную сторону ладони, а потом, звонко поцеловав, прижался к руке щекой с беззаботной улыбкой на губах.
— Мамочка моя, — протянул счастливо, как делал всегда, и ей сразу же стало теплее.
В прихожей Денис быстро разделся и, побросав вещи, кинулся к ящику с игрушками, который с момента переезда никогда толком и не разбирался. Обычно хватало самых верхних машинок и сабель.
— Денис, руки мыть, — позвала девушка, но он был слишком занят раскопками.
Ксения поставила сапожки сушиться, повесила успевшие намокнуть варежки на батарею, включила чайник. Растерла озябшие руки. Хотя дрожь прошла, но внутренний холод не отпустил.
— Денис, — позвала она снова, но сын уже сам возник на пороге кухни. С сияющими глазами демонстрировал ей того самого робота-трансформера, с легкой руки Воронова ставшего для него «папой Ладом». Откопал-таки… До робота у двухлетнего Дениски был мягкий медведь-«папа Лад», оставшийся на антресолях в старой квартире, потом — набор солдатиков, каждого из которого тоже звали «папа Лад», а затем — вот этот трансформер, с оторванной наполовину рукой, до сих пор вращающейся головой и жутким хриплым голосом.
— Мама, смотри, я «папу Лада» нашел, — выкрикнул Денис снова и принялся возить роботом по столу. — Фокус покажу, — сорвался он через некоторое время и опять умчался к игрушкам.
А Ксения так и осталась стоять, как пригвожденная, на одном месте. Уже и чайник давно выключился, и сын вернулся, держа в руках круглые плоские фишки, которыми когда-то стрелял «папа Лад», и не могла заставить себя сдвинуться. Просто смотрела, как Денис, шевеля беззвучно губами, проделывает в воздухе «волшебные» манипуляции руками. Наконец, сынишка усадил ее на табурет, сам же с серьезным видом встал напротив.
— Фокус, — объявил он громко и… неожиданно смутился. Поджал губки, застенчиво улыбаясь, опустил голову. Щечки его порозовели. Видимо, забыл, что за чем идет.
— Ну-у, — нашла в себе силы приободрить его девушка, погладила ласково по плечу. Зато и сама «отмерла». — Покажи мне свой фокус. Кто тебя научил?
— Папа Лад, — за последние полчаса это было самое частое сочетание слов, звучащее из уст Дениса. — Папа Лад научил.
Улыбка на лице Ксюши померкла. Даже смешные и неуклюжие движения сына, пытающегося повторить фокус, не смогли ее растормошить. Наблюдала напряженным взглядом за Дениской и плакать хотелось. «Папа Лад»… А через несколько часов другой «папа» придет, и как он отнесется к появлению биологического папы, неясно. И скрыть от него данный факт не получится.
— Не получается, — расстроился сын после нескольких неудачных попыток. Сел, подпер голову рукой и, надув губы, принялся выводить фишкой по столешнице невидимые узоры.
— В другой раз получится, — успокоила Ксения, хотя у самой сердце было не на месте.
— Я папе хотел показать…
— Покажешь, обязательно покажешь, — отвернувшись, она поднялась со стула, зачем-то переставила с места на место пару чашек, сделав вид, что вроде бы обычная беседа с сыном не отдает слабостью в ногах и дрожью в ледяных пальцах.
— Мама, а папа Лад ещё придет?
— Придет, — выдохнула через силу.
Знал бы ты, сынок, как мама этого не хочет…
— А он, правда, мой папа?
Правда… И разговаривать с тобой, так же тяжело, как и с ним. Прямые и откровенные вопросы жалят без сожалений.
— Давай какой-нибудь мультик посмотрим? — развернулась наконец-то к сыну с вымученной улыбкой на губах. — Или сказку почитаем?
— Два папы не бывает, — подумав, заключил Денис, не дав сбить себя с толку. Серьезно поглядел на мать и уверенно качнул головой. — Не бывает.
У всех его друзей в садике всего по одному папе.
В замочной скважине входной двери заскрежетал ключ, прервав тягостный для Ксении разговор. В квартиру быстрым шагом влетел Денис, но тут же сбавил скорость, неожиданно обнаружив, что он дома не один.
— Ты не на работе? — удивился парень, медленно закрывая за собой дверь. Не разуваясь, прошел на кухню, застыл на пороге. — Я переодеться заскочил, — объяснил растерянно. — Мы с ребятами в боулинг собрались. Потом за тобой планировал.
Ксения уже знала, «ребята» — это Егор и ещё пара-тройка его друзей, с которыми у нее было мало общего, поэтому и встречался с ними Денис большей частью без нее. Когда они только снова начали «дружить официально», парень познакомил ее со всеми своими друзьями, приглашал на посиделки в их компанию, но Ксю всегда рвалась домой, к ребенку, мысли ее блуждали где-то далеко от их обсуждений, и ей попросту было с ними неинтересно. Ходила, только чтобы Дениса не обидеть.
«Маленький» Денис выбрался из-за стола и, остановившись перед парнем, с детской непосредственностью и прямолинейностью задал вопрос, который сегодня уже спрашивал, правда, у другого человека:
— Ты мой папа?
— Что? — недоуменно переспросил «взрослый» Денис, не ожидавший такого откровенного вопроса. Как-то само собой получилось, что это было именно так. «Папа» и все… И никаких сомнений… А теперь?
— Сына, иди мультик посмотри, — спроваживая ребенка, вся внутренне подобралась Ксения. Как будто тугой узел в душе затянулся, причиняя физически ощутимый дискомфорт. Серьезного разговора не избежать, как бы она этого ни хотела. — Я кому сказала! — прикрикнула даже, видя, что сынишка не спешит и застыл в ожидании ответа. А еще ей было неудобно перед Денисом оттого, что ребенок своим каверзным вопросом поставил его в неловкое положение — как будто откровенно признался в том, что как папа парень его не устраивает.
— Папа Лад сказал, что он мой папа, — задрав голову на стоящего в недоумении парня, сообщил Дениска и, повинуясь грозному материнскому окрику, побежал в зал включать телевизор.
— Какой папа? Лад?! — поднял на Ксению напряженный взгляд Денис.
И все… И можно было больше ничего не говорить. И так все стало понятно. Конец спокойной семейной жизни. Крах всего…
— Он сказал «Лад»?! — все ещё не верил Денис. — Это кто?! Это «Влад», что ли?
Его симпатичное лицо прямо-таки перекосило, и что на нем читалось явственнее — отвращение или гнев, — сказать было сложно. И то и другое рождало внутри болезненные, мерзкие спазмы от осознания того, что это она привнесла в его приличную и благополучную жизнь свою грязную и постыдную тайну. Как белоснежную простыню измазала комьями глины и сажей.
