Влад по обыкновению приехал с утра пораньше, чтобы отвезти сына в детский сад. Уже почти месяц он с удовольствием вставал рано и мчался чуть ли не на другой конец города, прежде чем появиться в офисе своей фирмы. Начинал день, как заправский семьянин, развозя «домашних» в сад и на учебу, вечером проделывал то же самое, но в обратном порядке. Слава богу, не видел этого несчастного Ксюхиного сожителя и не слышал упоминания о нем из уст сына. И пусть с Ксенией они практически не разговаривали, но само ее присутствие уже действовало на него умиротворяюще, заставляя забывать о своих жестких планах касательно нее.
Ему хватало бесед с сыном, который, как он с радостью замечал, все меньше и меньше его чурался. А чего стоило это родное «папа Лад»! Ледяное, с неохотой признаваемое намерение Влада по-своему наказать Ксю понемногу таяло, оставляя лишь вполне здравомыслящее желание больше времени проводить с сыном. А раз она не противится его общению с Дениской, значит, нет нужды начинать «войну», ведь когда-нибудь все наладится само собой, и они найдут общий язык в интересах ребенка.
— Сегодня он останется дома. Я отпросила его на один день, — Ксения вышла из подъезда в своей обычной куртке, но почему-то не стала застёгиваться. И головной убор отсутствовал, как будто она выскочила всего на минутку и вновь собиралась вернуться домой.
— Почему? Он заболел? — беспокойство отразилось на лице Влада, зажглось в обычно бесстрастных глазах.
— Нет, — Ксения проводила взглядом прошествовавших мимо жильцов из их подъезда и прямо посмотрела на Демидова. — Мне нужно с тобой поговорить, — неожиданно твердым голосом произнесла она, чем сразу же вызвала настороженность. За все то время, что они «катались» вместе утром и вечером, он никогда не слышал, чтобы она говорила так уверенно. Больше молчала и отводила взгляд.
— Что-то случилось? — не выдержал Влад, когда девушка, отойдя немного в сторону, повернулась к нему. Чуть побледнела, правда, поджала губы и наконец решилась:
— Я против твоих встреч с сыном. Совсем.
— Что? — невольно переспросил Влад, потому что такое могло только послышаться. На ровном месте неприятный «нежданчик».
— Я против того, чтобы ты общался с Денисом, — повторила помедленнее девушка, кутаясь в куртку. Или замерзла, или собиралась с духом, чтобы встретить гневные возражения Демидова, которые последовали незамедлительно.
— Что значит «ты против»? — хоть он и закипел внутри, но пока это оставалось незаметным. — Я имею право…
— Нет, не имеешь! — Ксения не дала ему закончить предложение, оборвала на полуслове. — Ты мне не муж, никто… — ее голос задрожал от волнения. — Если бы я по-настоящему вышла за тебя замуж, если бы у нас все случилось по любви, то тогда — да. Тогда бы ты имел право видеться с ним, как со своим сыном. Но не в нашей ситуации.
Демидов потерял дар речи. Молча смотрел на Ксению, чей бегающий по его лицу взгляд подсказывал, скольких усилий ей стоила эта тирада, не находил слов в ответ.
— Я много думала все это время, — не останавливалась тем временем девушка, — и поняла, что не хочу, чтобы мой ребенок был похож на тебя. А он обязательно вырастет таким, как ты, если и дальше будет общаться с тобой.
— Это тебе твой дружок мозги промывает? — сообразил вдруг Влад. — И чем же я плох как отец, позволь узнать? — спросил с ядом в голосе.
— У меня своя голова на плечах есть! — отрезала она. — И я сама не хочу, чтобы вы общались! По-моему, можно догадаться почему…
— Ну да, конечно, — тяжело протянул мужчина, одной рукой нащупывая в кармане сигареты. До невообразимой жути захотелось курить, чтобы заполнить хотя бы дымом сосущую пустоту внутри. — Я виноват, признаю. Перед тобой. Но я не хочу быть виноватым ещё и перед сыном. Ничто, Ксюш, не заставит меня отказаться от него. Пусть я хоть тысячу раз буду виноват…
Она хотела что-то добавить, но Влад остановил ее движением руки. Она уже сказала что хотела. Наверное, за все время со дня его освобождения, она не произнесла стольких слов, если не считать их самого первого разговора.
— Это все эмоции, понимаешь. Вода. Факт в том, что я виноват, но я понес наказание. Перед лицом закона я чист. Перед своей совестью — нет. Но я готов ещё раз переступить через совесть ради сына, потому что не считаю, что ему от общения со мной будет плохо.
— Я уже поняла, что ты можешь далеко зайти, когда чего-то хочешь, — ее голос снова звучал в волнении. — Но ведь я же давала тебе видеться с ним, — воскликнула она, не сдержав всплеска чувств. — Делала все, как ты хотел, — глаза подозрительно заблестели, — пошла навстречу твоим желаниям, а ты! — тут ее голос окончательно сорвался на обвинительном аккорде.
— А что я? — недоумевающе нахмурился Влад. Смутное подозрение, что все-таки без Соколова не обошлось, закралось в душу. Точно, он воду мутит! Не понимает слов! До него, видимо, не дошло, что не стоит вбивать клинья в его отношения с теми, кто носит фамилию Демидовы, поскольку бесполезно. Они на всю жизнь связаны между собой! Вот же человек, туго соображает! — А что я? — переспросил уже с возмущением. — Я еще ничего не сделал, чтобы на меня голос повышать! — растущий градус недовольства начал прорываться и у него.
— Ничего не сделал?! Это называется «ничего не сделал»?! Какой пример ты сыну подаешь?!
— Какой пример я сыну подаю?!
— Уже второй раз за неделю Дениса избивают на улице! Первый раз — неделю назад, вчера — снова. Говорят, что если жить хочет, то должен меня бросить! Скажешь, что ты здесь ни при чем?!
— Чего?! Чушь!
— Ты же сам ему сказал, что заберёшь меня вместе с Денисом! — Ксения не хотела сознаваться в том, что в курсе их беседы, но вырвалось помимо воли. — Когда вы встречались у речки!
— Вот он трепло, твой пацан, — криво ухмыльнулся Влад. — Язык за зубами держать не умеет. Ещё и сказочник… — ему вдруг стало смешно. — Что там насчёт избиения? Прямо взяли и избили? До полусмерти? Я избил?
— А кто? Кому это нужно, чтобы он меня бросил?
— Знаешь, если бы я его избил, — уже в открытую засмеялся Влад, — еще и дважды, он бы давно уже на том свете отлеживался, — стало понятно, откуда у Ксюхиного решения ограничить им встречи с сыном растут ноги. — Пусть придумает что-нибудь более правдоподобное.
— Я тебе не верю. Денис всегда правду говорит, ты — нет! Ты представляешь все так, как выгодно тебе!
— Тебе же хуже, — безразлично скривил губы Влад, хотя глаза все еще посмеивались. Детский сад какой-то.
— Повторяю, я против твоего общения с моим сыном, — а вот Ксения его радужного настроения не разделяла. — Я не хочу видеть, как он постепенно превращается в тебя. Не хочу отвечать на его вопросы, почему Денис приходит домой в синяках и в крови.
— А я повторяю, что он и мой сын тоже, а если ты предпочитаешь об этом забыть, то я могу и в суд обратиться, как и планировал раньше.
— Обращайся, тебе никто не отдаст ребенка.
