Она послушно отцепилась от шумно сопящего Дениски, поднялась так, чтобы максимально скрыть от сына свое изувеченное лицо, понимая, что это напрасно. Он все равно уже увидел, что мама какая-то не такая…
— Мамочка, — испуганно выдохнул он, — что с тобой?
Ксения слабо улыбнулась.
— Поскользнулась. Упала.
— Заходите, давайте, — Влад поторопился загнать их в квартиру. — Нечего тут соседям отсвечивать.
Девушка была настолько счастлива, что даже не обиделась на него за эту легкую грубость. Ее сын был с ней, и это главное. Все страхи отступили перед единственным мужчиной ее жизни, перед ее Денисом.
Демидов побыл с ними недолго, памятуя о том, что внизу его ждут, и, пообещав заехать с утра за сыном, распрощался.
— Звони, если что, — сказал напоследок, — я здесь, через три дома нахожусь, — а Денису наказал: — Приглядывай за мамой и стишок ей расскажи.
Не менее счастливый ребенок довольно кивнул отцу на прощание.
Сначала мать с сыном долго обнимались, потом дружно ужинали и пили чай с шоколадными батончиками (из первых запасов, купленных Демидовым), беседовали о детсадовской жизни. Ксения ощущала уже давно позабытый прилив сил, небывалое воодушевление. Между делом Денис совершенно спокойно упомянул «тетю Лену», а вот Ксения отреагировала на это имя не так, как хотела бы. В груди снова начали копиться слезы, и подбородок неприятно стянуло. А когда ребенок спросил про «папу Дениса», то она поняла, что все ее напускное счастье хрупче весеннего льда, каким-то неведомым образом раскрошившегося у нее в глазах.
Она быстро свернула опасную тему, увлекла сына мультиками и больше в этот вечер практически не разговаривала. Горло скрутило жутким до боли спазмом, который ослаб только тогда, когда Денис уснул.
Неудивительно… Ведь после долгих приглушенных рыданий в подушку сил у нее совсем не осталось. А почему она плакала, когда сын рядом, она и сама не знала…
Глава 31
Казалось, она только что прикрыла измученные веки, только-только начала проваливаться в тревожную и мутную дремоту, как ее словно подкинуло. Ей померещилось, или…?
Ксения прислушалась. В комнате стояла тишина. Рядом ровно дышал сынишка, где-то за стенкой бубнил соседский телевизор, в туалете своей жизнью жила канализация. Что же ее разбудило?
Она опустилась на подушку, чувствуя, как снова неприятно «затанцевала» голова, заложило уши. Еще раз напрягла слух. Было тихо, но тишина эта не радовала. Возник непонятно откуда взявшийся страх, что она начала сходить с ума, иначе откуда эти подозрительные звуковые галлюцинации, невыразимые противоречивые чувства и отвратительные телесные ощущения?
Как будто со всех сторон разом навалились шорохи и поскрипывания, темнота ожила. Собрав остатки воли в кулак, Ксения призвала на помощь все свое здравомыслие, развернулась лицом к сыну, крепко его обняла и, зажмурившись, горячо зашептала про себя:
— Это просто кажется. Это просто кажется.
Но сквозь мысленный шепот так напугавший ее звук донесся снова. На этот раз громче. Настойчивее.
И она его узнала.
Так входит в замочную скважину ключ.
Когда входящий не хочет потревожить покоя тех, кто внутри.
Осторожно, крадучись, медленно.
Или когда ключ, спокойно войдя в скважину, по неизвестной причине затем застревает и не идет ни туда ни сюда.
И от терпения открывающего зависит, как сильно будет дергаться ключ в замке.
Ксения резко села в кровати, не зная кого и чего ждать… Сердце грохотало оглушая. Если бы она сейчас была в квартире одна, то точно сошла бы с ума от ужаса. Но понимание того, что рядом сын, за которого она в ответе, действовало на взбудораженную психику сдерживающе.
Рука потянулась в сторону лежащего у изголовья телефона, палец заученными действиями нашел ту самую кнопочку и отправил сигнал SOS единственному человеку, который пришел на ум.
Ждать ответа пришлось долго, и, слушая, как из прихожей доносятся вороватые, крадущиеся звуки, Ксения уже тысячу раз успела пожалеть о том, что не попросила Влада остаться с ними на ночь. Он бы не отказал, она это знала…
Когда в трубке наконец послышался сонный, хрипловатый и самый желанный для нее в этот момент голос на фоне другого, высокого, чужого, она позвала на помощь. Причем было достаточно просто сказать «приди», как он сразу же среагировал лаконичным «сейчас буду».
Звонок разъединился, и снова ее оглушила тишина. Под боком почти неслышно дышал сын, телевизор у соседей заглох, канализация уснула. И больше ничего не нарушало покоя, заставляя Ксению усомниться в себе. Может, ей все привиделось в нездоровом сне? Теперь и, казалось бы, долгожданное безмолвие по ту сторону двери напрягало. Она ведь не сходит с ума?
Уверенные, громкие, явно не желающие остаться втайне, прокручивания ключа в замке одновременно и напугали, и обрадовали девушку. Напугали своей резкостью и шумом в ночной тиши, обрадовали предсказуемостью и чувством облегчения и снова напугали тем, что ее зов о помощи мог быть неверно истолкован.
Каким именно образом она не успела додумать, подорвалась тут же с места, как только в прихожей вырос полукруг света с легко узнаваемым силуэтом. Жмурясь от бьющих в глаза искусственных искр, Ксения остановила свой бег на пороге и с томительным ожиданием смотрела на то, как Влад запирает дверь изнутри. С трудом боролась с тем, чтобы не броситься ему на грудь, в то же время не понимая саму себя и от этого теряясь еще больше.
— Что случилось? — не сводя внимательного взгляда с девушки, Влад медленно приблизился к ней.
Видимо, глубокая ночь за окном делала свое дело, раз обычная темнота в квартире показалась ему интимной. А может, это взбудораженные новостью о возможной опасности нервы превратили их рядовую, столько раз уже имевшую место встречу в волнующую. Или… запретный плод сладок?
А он-то думал, уже все прошло, улеглось…
— Кто-то пытался открыть замок, — она сделала шаг ему навстречу, не отрывая от него глаз, словно пытаясь убедиться, что он ей верит.
Брови Влада нахмурились, потяжелел и взгляд. Ксения, сообразив, что он как-то слишком пристально изучает ее далеко от красивого лицо, отвернулась.
— Я… испугалась, — объяснила она то, что не нуждалось в объяснении, чувствуя, как внутри вновь рождается волнение, крепкой рукой перехватившее горло. Дрожь пробежала по телу, заставляя пожалеть о том, что не накинула на плечи халат. — За Дениса, — добавила она после вдоха, больше похожего на всхлип. И то, чтобы сделать его, пришлось очень сильно постараться: расправить плечи, вдохнуть полной грудью.
— Иди сюда, — поддался Влад острому желанию, возникшему у него в тот момент, когда с ее бледных губ сорвался подавленный вздох, и на короткий миг они маняще раскрылись…
