— Давай быстро в туалет, умываться, куда там еще тебе надо, — на колени ей упала упаковка прокладок. — Рабочий день начинается.
— А где Влад? — первым же делом спросила Ксения, неосознанно прислушиваясь к своим ощущениям. Протекла, не протекла…
— Он ушел.
— Ушел?!
Опасение того, что она могла испортить джинсы, а заодно и здешний диван, сразу же испарилось. Зато очень захотелось плакать. Как Влад мог уйти и бросить ее здесь совсем одну?!
— Куда? Почему?
— Ксюх, не спрашивай ни о чем, — скороговоркой проговорил он, давая понять, что время поджимает. — Поверь мне, Влад постарается сделать для тебя все, что сможет. А сейчас у нас совсем мало времени. Давай, я отведу тебя в туалет, а то потом… — мужчина вдруг замолчал, не зная, как рассказать ей о грядущем переводе в изолятор временного содержания так, чтобы не напугать ее совсем.
— Что потом?! Что со мной будет дальше?! — окончательно встревожилась девушка.
— Все будет хорошо, Ксюш. Не переживай. Тебе нужно набраться терпения, — пряча взгляд, скомкано пообещал он и подтолкнул ее к двери. — Пойдем быстрее.
В туалетной комнате она была одна. Ее провожатый дожидался ее по ту сторону двери, никого не впуская внутрь. Ксения даже и не подозревала, насколько сильно мог получить по шапке нач. уголовного розыска за такое самовольство. Мало того, что оставил задержанную на ночь вовсе не в обезьяннике, а в одном из кабинетов, так еще и разрешил ей передвигаться по отделу без должного надзора.
Несколько минут ушло на то, чтобы хоть немного привести себя в порядок. Из отражения в зеркале на нее смотрела бледная, испуганная девушка с растрепавшимися волосами, в которой Ксения совершенно не узнавала себя. В голове крутилась только одна мысль «Где Влад? Как она дальше без него?».
А потом началось самое страшное. То, что ей не могло привидеться даже в кошмарном сне. Вместо того чтобы снова вернуть ее в кабинет, в котором она провела ночь, Димон повел девушку в сторону дежурки. На мгновение у Ксении даже мелькнула мысль, что ее собираются отпустить, однако все было с точностью до наоборот — перед ней раскрылась решетчатая дверь «обезьянника».
— Побудь пока здесь, — извиняющимся тоном сказал мужчина, побрякивая ключами, запер дверь и оставил девушку в одиночестве с ложным ожиданием надежды на скорое освобождение. Влад ведь сказал, что разберется, к тому же первое, охватившее ее чувство неизбежности грядущего заключения, исчезло.
Не прошло и получаса, как в дверях появился статный мужчина в форме, виднеющейся из-под распахнутого пальто. Бросив недолгий и вроде бы безразличный взгляд на Ксению, он деловито прошагал к дежурке и поинтересовался о ночных происшествиях. Кто-то из руководства, догадалась девушка. Сотрудники, появляющиеся в отделе, вежливо здоровались с ним, отдавая честь, и спешили к своим кабинетам. А затем все стихло, начался рабочий день.
Около часа спустя пришли двое мужчин в форме, и, открыв замок на клетке, один из них бросил «На выход!». Ксения сначала не поняла, что фраза относится к ней, и сотруднику пришлось повторить приказ. На запястьях сомкнулись наручники, ее повели вглубь здания по длинному коридору. Один из мужчин шел спереди, другой — позади нее. Затем они свернули за угол и практически сразу оказались перед дверью-решеткой, по другую сторону которой их встретил молодой человек, чья форма отличалась от той, что была на ее провожатых. Она была защитного цвета, и над кармашком слева Ксения прочитала надпись «дежурный». Девушка стала лихорадочно осматриваться по сторонам, пытаясь понять, что это за место, как взгляд ее наткнулся на ярко-красную табличку с большими желтыми буквами. Изолятор временного содержания.
Ксения перевела взгляд на своих «конвоиров», словно ища у них поддержки, но их лица оставались безучастными. Один из них протянул дежурному бумаги, и тот загремел замками, впуская их на территорию изолятора. Они прошли в соседнюю комнату, где находились еще несколько сотрудников. Когда документы были сверены, дежурный задал девушке ряд вопросов из протокола задержания, те же самые, что задавал следователь накануне, и, спокойно выслушав ее сбивчивые ответы, принялся что-то строчить в толстой коричневой книге. И вот, поставив свои подписи, ее «конвоиры» направились в сторону двери-решетки.
Девушке хотелось закричать им вслед: «Стойте! А как же я?», но слова застряли в горле, а внутри вновь поселилась уже знакомая противная дрожь. Не успела Ксения опомниться, как к ней подошла высокая тучная женщина в такой же пятнистой форме и принялась бесцеремонно ощупывать ее одежду, попутно вытащив из карманов на всеобщее обозрение припрятанные ею про запас прокладки. Ксения чуть не задохнулась от охватившего ее стыда, лицо залила краска. Унизительным было все: и сам факт обыска, и взгляд женщины-надзирательницы, и почти тюремная атмосфера вокруг.
Едва личный обыск был закончен, как ее провели в соседнюю комнату, где сначала протерли руки влажной салфеткой, а после валиком принялись намазывать пальцы чем-то синим. «Господи, они, что, отпечатки у нее снимают?!», — запаниковала девушка. Она когда-то видела по телевизору подобную процедуру в одном из криминальных фильмов, но даже и предположить не могла, что и ей будут «откатывать пальчики». А она-то считала, что личный досмотр перед посещением Влада в колонии — это самое дно ее кошмаров, которые могли случиться с ней наяву.
Закончив оформление ее анкеты и, приложив к ней бланк с дактилоскопическим исследованием, дежурный принялся монотонно перечислять правила внутреннего распорядка ИВС. Ксения вроде бы внимательно слушала его, но слова тонули в сознании как в затянутом жижей болоте. Хотелось стряхнуть с себя это жуткое наваждение, скорее проснуться от нелепого сна и оказаться дома, рядом с Дениской. Но вместо этого она услышала над ухом грубый голос надзирательницы:
— Ну, что, потопали в санпропускник.
Господи, это еще не все!
Осмотр врача, душ, выдача белья и, наконец, тяжелая железная дверь со множеством замков. Камера… Одиночная… Как в настоящей тюрьме… И время, словно застывшее навсегда…
Ксения, сквозь слезы оглядев мрачную обстановку — густо крашенные неровные стены, решетка на крохотном окне под самым потолком, в углу полуржавая раковина с потеками и дырка в полу, — передернулась от отвращения при виде матраса, полосатой замызганной подстилки, на которую она ни за что не ляжет — даже касаться его было противно! И воздух был спертый, удушливый, мертвый, от которого сразу же затошнило, закружило голову, повело в сторону. Пол словно ушел из-под ног, и она вынужденно, брезгливо кривясь, опустилась на самый краешек железной кровати. Окончательно расплакалась, потому что поняла, она здесь не сможет. В отличие от Влада, проведшего за решеткой пять долгих лет…
Глава 36
Ему все равно пришлось бы уехать оттуда, и лучше было сделать это до того, как проснется Ксю. От одного взгляда на нее щемило в груди. Ему срочно нужно было разобраться во всем, чтобы дело не зашло далеко, иначе вытащить ее будет потом сложнее.
