— Выпить хочешь?
И не нужно было прикидываться полицейским.
— Хочу! — с готовностью выпалил бедолага и, видимо, чтобы неожиданный благодетель не передумал, добавил, страдальчески морщась и почесывая тощую грудь в засаленной рубахе грязными пальцами: — Трубы горят с самого утра…
Влад быстро сгонял в соседний магазинчик, соответствующую жильцам задрипанную лавочку, принес оттуда литр водяры, сигарет да нехитрую закуску. Сам пить отказался, сославшись на то, что за рулем. Наблюдал за тем, как мужик с жадностью вливает в себя стакан за стаканом, почти не закусывая, и расспрашивал, не дожидаясь, пока тот окончательно утратит способность внятно изъясняться.
Из полупьяного бреда Демидов уяснил — да, мужик номер на себя регистрировал, но им не пользуется. Зачем? У него и сотки-то нет. А номер у него «купил» незнакомый парень кавказской национальности. Почему кавказской? Потому что черный… Черный и все…
Когда Влад показал фото «подозреваемого», алконавт долго изучал лицо на бумаге и наконец скривился:
— Кажись, не он… Хотя… Такой же черный… — и с пьяным возмущением воскликнул: — Да они все на одно лицо! Хрен их различишь! Понаехали тут!
— Ну да, понаехали, — негромко поддержал негодование коренного жителя Демидов и направился к двери. Ловить тут больше было нечего. Ему бы даже и фото подельника Курбанова, а по совместительству, его родственника, не помогло, раз они «все на одно лицо».
Отчаиваться Влад не спешил. Интуиция подсказывала, что он на верном пути. И Воронов согласился с его доводами, когда вечером они обсуждали сложившуюся ситуацию. Гораздо больше обоих беспокоила Ксения, ее состояние, как физическое, так и психическое.
— Я ей сказал, чтобы она стояла на своем. Мол, нашла ствол на улице и несла его в полицию, когда на нее напали.
— Думаешь, сможет? Настоять на своем? — Воронов все еще сомневался в отличие от Влада. — Не сломается?
— Будем надеяться, — Демидов пожал плечами.
— А с психиатром что? — Саша нахмурился. — Реально нужен? — он все еще не мог поверить.
— Психотерапевт нужен. Или просто психолог… Слишком долго она в стрессе была, — Влад горько усмехнулся. — Наверное, с того самого момента, как у меня оказалась, — искоса взглянув на друга, он исправился: — Как с нами связалась.
— Ага, — развил дальше мысль Воронов, — слишком много она знает такого, чем поделиться ни с кем не может. И это ее гложет, подтачивает изнутри. Психологи как раз по этой теме, по скрытым травмам душевным, мешающим нормально жить. Они всю эту грязь наружу тащат.
— И что?
Не понравилась Владу интонация Саши. Вроде и правильно все говорит, но с подтекстом. Через секунду и сам понял, куда клонит друг.
— Ты и сам знаешь. Если психолог в процессе беседы узнает о чем-то противозаконном, велик риск, что он может сообщить об этом в полицию…
Влад задумался лишь на мгновение.
— Плевать. Если психолог может помочь, она эту помощь получит.
— Уверен?
— Ну а что он может узнать особенного? Что ты убил отморозка, а я склонил ее к сожительству? — усмехнулся Демидов, понимая, что лишний «знающий» в таких делах, действительно, может заставить их понервничать.
Воронов ничего не ответил. Ткнул друга кулаком в плечо с понимающей улыбкой («Ничего, прорвемся!»), и Влад согласился:
— Потом разберемся. Врачебную тайну и конфиденциальность информации еще никто не отменял.
Сейчас гораздо важнее другое. И именно этим и были заняты все последующие дни.
Следователь, конечно, был не в восторге, что Демидов провел столь кропотливую работу и, по сути, сделал многое из того, что должен был сделать он. Негласная поддержка Воронова и вмешательство Димона, не последнего человека в отделе, уберегли Влада от прямолинейной и грубой просьбы «не лезть не в свое дело», но и без того было понятно, что «спасибо» он не дождется. Впрочем, он и не ждал никакой благодарности, его вполне устроило то, что следак зашевелился.
Димон уже шепнул, что трусливый братец Курбанова, бросивший раненого родственника, уже побывал в отделе, где и подтвердил показания лжежертвы, выставив преступницей Ксю. Теперь же Влад ожидал новых подвижек в деле в пользу девушки после его доказательств тщательно спланированной игры в отместку Демидовым и с учетом результатов экспертиз.
Он был стопроцентно уверен в том, что из больницы Ксения вернется домой, к сыну, и на этом их беды закончатся, но неожиданно сам получил повестку от следователя. Радостные хлопоты в связи с утренником сына на некоторое время отодвинули озабоченность, связанную с делом Ксю, на второй план, но в кабинете следователя ему пришлось вновь «напрячься».
— Потерпевший показал, что все эти фотографии, фейковый аккаунт в сети и нападение на гражданку Демидову у нее во дворе были совершены по вашей просьбе, — серьезно глядя на Влада, произнес капитан, когда формальные приветствия остались позади.
— Значит, он все-таки сознался, что это они ее избили? — хоть прямых доказательств у Влада не было, но он счел верным ввести следака в курс своих подозрений.
— Не хотел, но сознался, — слегка усмехнулся тот, вспомнив увиливания и попытки Курбанова выкрутиться, когда понял, что сболтнул лишнего. — Но утверждает, что это был ваш «заказ». — И снова его взгляд стал серьезен.
— Чего? — даже не стал особо нервничать Влад. Услышанное ничего, кроме смеха, не вызывало. — Мой заказ?
— Ага, — капитан многозначительно прищурился. — По его словам, вы таким образом «заказали» бывшую жену, чтобы наказать ее за измену и забрать ребенка себе. С вашей судимостью законными способами получить право проживания с сыном было бы проблематично.
Демидов слушал и все больше офигевал от этих «сказок».
— Они должны были забить ее до смерти, но в последний момент пожалели.
— А он понимает, что его больные фантазии тянут на приличный срок? — поразился он человеческой глупости. — Просто избить человека и сделать это по предварительному сговору в составе группы… Зачем он себя оговаривает?!
— Думаете, оговаривает? — предположил капитан, и тут Демидов напрягся. — Знаете, я тут побеседовал с небезызвестным вам Денисом Соколовым, так вот он подтвердил, что вы прямо мечтали отобрать ребенка у матери…
— Короче! — Владу надоело слушать нелепые басни, попусту теряя время. И тем более он не собирался обсуждать здесь свои отношения с Ксю. — Доказательства есть? Что у первого, что у второго? Без доказательств это все наговор и клевета! И ты знаешь об этом не хуже меня, капитан. — Молчание следака служило негласным подтверждением правильности слов бывшего опера. — У этого Курбанова было гораздо больше личных мотивов мстить ей и мне, чем действовать по моей указке. Как ты себе это вообще представляешь? Что я вышел по УДО и пошел искать родню того пацана, которого убил, чтобы они с моей женой счеты свели?! Это все бред…
