Свежая даниловская лысинка, заботливо замаскированная на широкой предпринимательской макушке, выглядела сзади и сверху уныло.
— …Иногда интересно наблюдать за разными специалистами. Особенно за юными, которые пока еще без мозгов, но уже с локтями, и за теми, кто в возрасте и очень трепетно чувствует неизбежную конкуренцию. Все они так похожи… Суетятся друг перед другом, вот, мол, поучиться бы надо, стажировочки как бы случайные у них постоянно образуются, курсы все стремятся посещать различные; вторые, третьи высшие образования получают, в программах каких-то улучшенных рвутся участвовать… А зачем? Я уверен, что только один из сотни этих, так называемых, менеджеров, экспертов или консультантов сможет применить новые знания в жизни, остальные же складируют свои дополнительные дипломы в домашние шкатулки, свидетельства — в папочки, сертификаты — вешают на стенки в своих красивых конторах… Как парную телятину в морозилку запихивают. Когда еще эти знания им пригодятся, если вообще пригодятся… Конечно, кое-что можно будет и через десять лет употреблять, но что это будет за продукт, через десять лет в морозилке-то.
Помнишь, как в советские времена граждане мещанского происхождения дефицитный хрусталь покупали? Вроде бы им фужеров да конфетниц разных особо-то и не надо было, в шкафы и стенки посуда уже не умещалась, а ведь покупали и покупали, в очередях давились, чтобы «было», как у людей и даже немного больше…
Уделяя коньяку больше внимания, чем речам Глеба, Данилов все же посчитал нужным вставить в разговор и свое мудрое слово.
— Ты типа персональный лозунг изобрел «Каждому знанию — свое время», так что ли?
Капитан Глеб тоже поднял рюмку и еще раз ласково улыбнулся грамотному собеседнику.
— Ну, типа этого…
— Давай еще плесну. А ты, вообще, пьешь или как? На переговорах-то там своих, небось, хлещете, дай боже, а?
— На переговорах мы обычно переговариваемся. И достигаем результатов. А вот здесь… Последние два дня постоянно ловлю себя на мысли, что в этом городе только я да дети малые находятся в трезвости.
— Ты надолго в отпуск-то? Поехали сегодня со мной в сауну, я девчонок классных организую, на твою долю тоже кукляша какого-нибудь со сказочными буферами закажем! Восстановишься после всех этих нервотрепок, гарантирую.
Терпение Глеба заканчивалось, но главного он еще так и не услышал.
— Я брезгливый. Пользуюсь только личными банными принадлежностями.
— Х-ха, говори мне еще! Так я тебе и поверю, что ты и в Таиланде ни разу не массажировался, и во Вьетнаме девушек не пробовал! Поехали, чего ты, у меня там одна крошка есть, посмотришь, чего она вытворяет — это же песня!
— У меня сегодня по плану пока только зоопарк.
Данилов вальяжно нажал кнопку внутреннего телефона:
— Ну, чего там, Светлана? Еще не готово? Ладно, ждем.
Да, вот… Чего ты вчера напридумывал там про взрыв-то? Какие-то шпионские варианты, подозрения. Все же просто, разобрались мы как бы вроде с этим геморроем. И вообще, оно тебе надо? Чего ты суешься в дерьмо-то наше, а?
Еле сдерживая бешенство, Глеб внимательно рассматривал на свет коньячную рюмку и молчал.
— Ну, вообще-то, конечно, если там чего смешное дополнительно надыбаешь… Ну, типа узнаешь, откуда взялась там, в костре, эта мина-то… Я поговорил бы в нашем городском управлении, знакомые мужики там у меня есть, быстро бы этому щенку ласты скрутили. Че, прощать такие дела всяким лохам, что ли, в натуре? А я бы тебе денег дал за это, ну за информацию. Тебе же деньги-то всегда за информацию платят, а? Конечно, кому в наше время бабки-то не нужны.
— Наверно, в этом месте, следуя твоей логике, я должен гордо выпрямиться и произнести: «Никогда еще Воробьянинов…». Да пошел ты со своими деньгами.
Коньяк легкими слоями переливался по стенкам бокала капитана Глеба. Плавные маслянистые полоски на стекле медленно опускались на дно, дробя неяркий свет люстры.
— Ты мне лучше про нашего Назара расскажи. Враги у него серьезные есть?
— Да какие враги у Вадика! Не смеши ты меня! Так, может, погавкался когда с кем из-за ремонта тачки или из-за бабы с кем влегкую перемахнулся. Это с ним бывает! А так… Нет, я уверен, что ничего особенного. Вокруг него всегда какая-нибудь шантрапа вертится, с серьезными-то людьми он и не общается, не умеет. Это я тебе точно говорю.
— Азбель на него не сильно обижается? До каких скандалов они по этим своим рыболовным участкам дошли?
— Марчелло? Нет, что ты! Он жмот еще тот, порода просто такая, развести может любого и по полной программе! Но так, чтобы сам стрелять — кишка тонка. Кореша, ну те, с кем он хороводится по рыбной-то теме, вот те могли запросто по его наводке попугать Назара, чтобы не раскатывал губы на эти самые участки, а чтобы сам Марчелло… Нет, не думаю.
— А Серый?
— Чего Серый?
— У него никаких трений с Вадимом не было?
Данилов потянулся за бутылкой и натужно, лениво, совсем невысоко приподнялся в своем роскошном кресле.
Глеб Никитин закрыл рюмку ладонью:
— Хорош. Я не буду.
Герман с удовольствием наполнил себе рюмку почти до краев, хотел уже было поставить бутылку на стол, но передумал, добавил еще, облизнул горлышко.
— Говорю тебе — брось ты это все выдумывать. Конечно, Серый по всем понятиям совсем оборзел. Деньги, которые мы с Азбелем этому придурку в прошлом году на раскрутку кинули, он так и не возвращает. Все завтраками нас кормит. Хотели ему по рогам надавать; думали тогда взять с собой на реку, по-свойски с ним разобраться, да потом прикинули — чего об его сопли-то нам мараться, своих дел и разговоров и так хватало. Я ему так прямо тогда и сказал: «Завтра сиди дома, ты нам не нужен. Не мелькай перед глазами. Понадобишься — вызовем». Ну, он и не чухался у нас под ногами все это время. Торчит там у себя на огороде, чего-то выдумывает, планы строит. Чего ему Назара-то калечить? Ему-то какой с этого навар?
Данилов тяжело поднялся, принялся расхаживать по кабинету.
— Во еще, смотри, сертификат у меня из Чехии. Я у них дилер, дали мне в прошлом году эксклюзив на шелковые галстуки.
— Сигару будешь? — Данилов протянул Глебу роскошную деревянную коробку.
— Ты балуешься?
— Еще чего! Это же частный заказ, они же по два доллара штука! Да у меня и астма с пятого класса.
— Ох, ек-макарек!
Герман в ужасе отпрянул от окна. Не зная, куда поставить рюмку, рысцой пробежал с ней до двери и обратно.
Капитан Глеб с удивлением смотрел на его мгновенно посеревшее лицо.
— Ты чего засуетился? С сердцем плохо?
— Да вот, подъехали… Местные ребята подъехали, ну, дела у меня сейчас с ними… Я деньги вчера должен был им отдать, брал недавно в долг. Н-ну понимаешь, выгодный контракт недавно из Саратова предложили, они мне денег под него дали… Достали уже! Сейчас я не могу им ничего отдать. Через неделю смогу! А сейчас у меня голяк, ни в кассе ничего нет, ни дома.
