— С полчаса, как пришел, — вдогонку ответил мне Дизель, а я прямо босиком попер в кухню-гостиную.
Фино и Ноа, неразлучные чертовы Тимон и Пумба нашей компании, все так же, как и прошлым вечером, сидели на полу и резались в какую-то свою игрохрень, оба мятые, взъерошенные, красноглазые. На угловом диване с ногами развалился Саваж, со своей ведерной кружкой кофе и здоровенной коробкой пончиков. Куда они в него только лезут, ведь сам он тощий, как гончая. Больше никого не наблюдалось — значит, отсыпаются.
— Я вчера привел блондинку. — Ага, будто они все пропустили этот эпичный момент. Не в нашей общаге, не-а. — Кто видел ее утром?
Фино и Ноа синхронно подняли и опустили правые руки, не удосужившись даже повернуться.
— А кто знает, куда она делась?
На этот раз мне ответили дружным кивком в сторону безразлично пялившегося в телек Саважа.
— Саваж?
— М? — Он лениво повернулся ко мне, типа только что заметил.
— Что с ней? — подозрительно прищурился я в его сторону. Он не полный засранец, конечно, но будь я девчонкой, он был бы совсем не тем, кого бы я хотел встретить с утра пораньше. И днем. Всегда.
Все постоянно тусившие у нас сучки обходили его стороной, зная присущие ему грубость и хамство, а одноразовые залетные частенько оказывались рыдающими и вопящими после попытки подкатить к этому говнюку. Никто не был в курсе, есть ли у него кто-то, но здесь он никогда ни с кем не спал, отшивая всех девок поголовно. А на наши подколки насчет синих яиц и целибата огрызнулся только раз, что свой хрен не на помойке нашел, чтобы совать туда, где уже все до него перебывали.
— С кем? — прикинулся Саваж непонимающим, усиливая мои нехорошие предчувствия.
— Иди на хер, ты знаешь, о ком я.
— Если о той драной кошке, что вчера приволок с улицы, то я ей помог убраться восвояси. Вызвал такси.
— Она не драная кошка. — Мои костяшки аж зачесались.
— Ну не кошка, но после прошлой ночи точно драная. И основательно, — похабно ухмыльнулся он.
Да что за х*йня? Сколько раз раньше я, да и любой из нас, кувыркался с бабами у себя в комнате, так с чего это такой нездоровый интерес и подколки именно сегодня?
— Надеюсь, ты не повел себя с ней как настоящий мудачина? — уточнил я.
Саваж приподнял одну бровь, всем своим видом спрашивая, «я могу быть кем-то другим?» Ясно. Выходит, что есть все шансы, что не только я чего-то там ночью накосячил, но и после принцессе не добавили хорошего настроения. И вероятность для меня снова оказаться в ней по самые яйца стремится к нулю.
— Что ты ей сказал?
— Правду. Ей нечего тут делать, рассчитывать на любовь до гроба с твоей стороны просто потому, что ей хорошенько присунули, не стоит и за добавкой возвращаться тоже.
— Тебя кто, сука, просил? — взорвался я.
— Эй, Мангуст, ты чего? — удивился явившийся следом за мной Дизель.
— Такси вызвать? — язвительно осведомился Саваж. — Так эта же и про…
— Языком трепать — кто просил?!
— А с каких пор высказывать свое мнение у нас можно с чьего-то разрешения? — Я его точно натоварю, чисто удовольствия собственного для. Мнение у него. Используй его как ректальные свечи, п*здюк!
— Нет, выпроваживать чужих телок у нас вроде как не заведено было до сих пор.
— Я ее не выпроваживал, она сама хотела уйти, и я бы сказал — даже очень. А НЕ выпроваживать у нас принято сучек, у которых на лбу НЕ написано «я стану ох*енной неприятностью для всех». Такой, как она, нечего и близко делать в нашем районе. Она сдуру куда влипнет, а нам потом крайними идти?
Черт! Точно! Я же должен был рассказать Дизелю о Скорпах.
— Так, я вам сейчас кое-что рассказать должен. Но после, Саваж, — я ткнул его кулаком в плечо, несильно, но ощутимо, — я вернусь еще к этому разговору. Кароче, тут к нам вот с чем собираются подъехать.
Да, инфа от Януса была такая: типа они хотят нам предложить оставить тюнинг и реконструкцию техники только для вида, как прикрытие, а на деле занять почти все рабочие боксы ворованными тачками и байками под разборку, плюс лепить под заказ в машинах тайники для наркоты и прочей херни. Ну и в качестве вишенки на торт — снимать не просто какие-то там фотосессии в стиле «ню» на наших монстрах, а прямо писать полноценное порно, да не абы какое, а разнузданный «гэнг-бэнг». Абсолютно для нас неприемлемо, учитывая, что именно желание ни за что и никогда не связываться с криминалом в любом его проявлении объединило нас когда-то, и мы пахали как волы, поднимая свой бизнес и зарабатывая имя и репутацию. Не для того ма и па вытаскивали нас из этого дерьма, показывая другую жизнь, чтобы мы теперь обосрались и влезли в него обратно.
Упоминание о настойчивом давлении членов одной из местных банд отвлекло меня от мыслей о ночной гостье. И даже наши игроманы поставили свою мельтешащую байду на паузу и развернулись.
— Бл*дь. Опять? Мы же уже вроде как решали этот вопрос, — возмутился Дизель.
— Почему опять? — скривился Саваж. — Они же нам, типа, раньше вежливо сделали охеренно выгодное предложение подумать. А теперь, похоже, собираются поставить перед фактом: долго раздумывать — плохо, а отказаться — вообще п*здец.
— Что станем делать? — мрачно задал общий для всех вопрос Дизель.
— В первую очередь думать не членами, а мозгами, — сверкнул на меня глазами Саваж, но я оскалился в ответ. — У нас нет особых вариантов: мы отшиваем их до последнего и все время настороже, или продаем все и валим на новое место.
— Ты представляешь, как это… — Ноа загнал пятерню в свои растрепанные вихры и заткнулся.
Все мы представляли, что будет значить переезд. Все с нуля, работа сутками напролет, потеря текущих заказов, бабок, новых клиентов. Мы прошли через это однажды. И вот опять. У нас что, настолько х*евая карма?
— Ладно, не паникуем. Может, они еще и за*бутся к нам ходить и отвалят, — сказал я то, во что не слишком верил сам. — А нет, так нам не впервой — вместе все вытянем.
— А кто сказал, что на новом месте не повторится та же херня? — не глядя нам в глаза, спросил Фино.
— И что?! — неожиданно взвился вечно бесяще невозмутимый Саваж. — Я лично им задницу подставлять не собираюсь!
— Я тоже, — поддержал Дизель.
— И я, даже не обсуждается. — Я пошел к стойке. Мне срочно нужен кофеин.
— Так и я не об этом, — нахмурился Фино, — просто так все…
Махнув рукой, он отвернулся, возвращаясь к игре.
Вот и поговорили. Выхлебав кружку кофе, я ушел к себе и только тогда заметил в углу светлую кучку, бывшую еще вчера охренительным белым платьем моей бродяжки, которую я не увижу больше, скорее всего, никогда, и это к лучшему. Не до нее мне как-то. Но тут на глаза попался клочок бумажки на тумбочке, где было что-то накарябано красивым почерком.
