— Делать пирсинг очень больно? — неожиданно спросила Али, погладив мою бровь со штангой. — Что если я проколю соски?
— Что? — тут же вскинулся я, чуть не врезав ей макушкой в подбородок.
Еще не хватало! Никаких, мать его, железок, иголок и прочей х*йни в этом теле, не-а! Моя кожаная игла — единственное, что будет в тебя втыкаться!
— Безумно больно! И тебе ничего такого не нужно! — ляпнул и прикусил язык.
Ну вот сейчас она решит, что я охеревшая наглая задница и тайный тиран, и скажет мне валить. Вон уже и смотрит с какой-то настороженностью. Ох, бля, кто-то тут облажался.
— Почему? — спросила Алеена, пристально вглядываясь в меня.
— Потому что я и так еще толком не насмотрелся, — скользким ужом выкрутился я. Выкрутился ли?
— Хорошо, — светло улыбнувшись, Али, как была голышом, вышла из ванной, а я облегченно вздохнул.
Надо как-то сдерживать, что ли, эти свои «ты моя, и я все решаю» порывы — судя по всему, Али они напрягают. Поначалу хоть прикинуться нужно этим… современным, уважающим эти херовы границы и че там еще? Но, алле, какие, в жопу, границы, когда я собираюсь нырять в эту женщину при любой возможности и сам же эти возможности провоцировать почаще? Ладно, с этим я как-нибудь разберусь, а сейчас, мужик, тебе станет готовить обнаженная женщина-мечта, а ты торчишь тут столбом! Шевелить надо поршнями, а то вдруг еще ей в голову придет одеться по пути на кухню.
— Али-и-и! — помчался я следом. — Как насчет помощи? Могу чего-нибудь порезать, открыть… сломать, порвать.
— Али? — удивленно обернулась принцесса. — Меня так никто не называл.
— Я буду. Ты против?
— Нет. И помогать мне не надо, там все проще простого. Но обещаю — будет вкусно. — Ага, как будто я вообще вкус замечу, если ты сядешь напротив голышом. А лучше прямо на стол, для офигенного вида вприкуску.
Но как только она поставила на огонь кастрюлю, а потом сковороду и налила масла, идея ее готовки без одежды мне резко разонравилась. Прихватив с пола свою футболку, я натянул ей через голову и тщательно одернул. Ну и задницу облапил, чего уж там. Я как-то жарил яичницу с голым торсом, так, сука, масло отчего-то решило выскочить оттуда и взметнуться до потолка да еще и брызгалось. Так что нах.
— Расскажешь мне о себе? — попросила Али, начав порхать от холодильника до плиты и обратно.
— С чего начать? — Я все честно пытался рассмотреть кухню, но мои глаза сами собой съезжали на ноги принцессы.
— Почему вы зовете друг друга братьями, ведь тот же Дизель совершенно на те…
— Так, стоять! Ты где это Дизеля успела увидеть? — мигом напрягся я. Дизель и моя Али — вот даже рядом их упоминать не стоит.
— Так сегодня же, когда твои вещи привозили, а Саваж на нас с Мари рассердился. Он немного грубоватый, должна я тебе сказать, хотя в итоге мы не в претензии, потом-то мы поняли, что он за нас переживал и за вас всех. Эти бородатые — вот кто по-настоящему гадкие пугающие личности — назвали нас с Мари продажными женщинами, а один топтался на ее капоте и фару разбил… — Она все тарахтела, не отрываясь от процесса готовки, а у меня затылок взмок и сердце забахало.
Сорвавшись с табурета, я ломанулся в прихожую, где должны были валяться мои джинсы с телефоном. Батарея сдохла, но зарядка Али, торчавшая тут же в розетке, подошла. Три пропущенных от Фино, столько же от Ноа и с десяток от Дизеля, зато вот от засранца Саважа ни одного.
— Ну? — буркнул, стоило одному из игроманов ответить. — Насколько все хреново?
— Можем считать себя официально на военном положении со Скорпами, — поведал он сразу главное. — И тут это… твоя пропажа приезжала с еще одной су… подружкой. Вещи привезла, Саваж наехал на них в своей обычной манере «у*бывайте отсюда на х*й, озабоченные богатые стервы», но тут как раз Скорпы подвалили, слово за слово, короче, телки драпали не оглядываясь, и, скорее всего, для тебя уже точно без шансов…
— Я сейчас у Али.
— У кого? А, ну ясно. И че, она тебя еще не поперла?
— Я в одном хреновом полотенце, а она готовит мне жрачку, — не скрывая торжества, хвастанул я.
— А этот… муж ее где?
— Не здесь. И не будет.
— В смысле — сегодня?
— В смысле — никогда. — Ноа засопел, сто пудов намереваясь толкнуть какую-нибудь отрезвляющую и усаживающую меня на жопу речь, но я не дал ему возможности. — Я вам сегодня нужен?
— Да не особо, все же пока разрулилось. Развлекайся, но не обольщайся, что это на… — Я отключился, не собираясь слушать этого кайфоломщика.
— Уходишь? — Принцесса появилась в дверном проеме с деревянной лопаткой в руке.
Она как-то очень нервно переминалась с одной босой ступни на другую и тревожно всматривалась в лицо.
— Да как же! — фыркнул я. — Надеешься, что кормить меня не придется?
— Вовсе нет. Просто я в курсе, что бываю раздражающей, и ты выглядел сердитым. Это из-за нашего с Мари визита? О, кстати, знаешь, мне тут почудилось, что этому вашему суровому Саважу приглянулась Мари. — Я моргнул изумленно, осознавая, что мне не показалось раньше — моя принцесса обладала своеобразной привычкой моментально перескакивать с одной темы на другую. — Он, конечно, всячески демонстрировал нам неуместность и несвоевременность нашего визита, но так смотрел на нее и прикасался по-особенному. Я такие вещи всегда замечаю, люди часто в касаниях, особенно неосознанных, способны говорить больше и честнее, нежели любыми словами, а иногда и вовсе то, что вслух никогда не произнесут. Но Мари утверждает, что я по большей части все же идеализирую и романтизирую…
— Принцесса, у тебя ничего не сгорит? — Ее роскошные губы превратились в идеальную «О», и она метнулась обратно на кухню. — А этой твоей Мари скажи, что ни хера она не понимает! Тоже мне критиканша!
— Нет, ты что, она не критикует! Она замечательная и просто защищает меня всегда, когда надо и когда не надо, и к тому же все, что она говорит, — правда.
Да много она понимает, Мари эта!
— Надо мне с ней как-то познакомиться, — пробурчал я ревниво. Сообщу как раз этой… подруге, что вакансия защитника принцессы закрыта отныне.
— Ну как? — с любопытством заглянула мне в глаза Али, как только я сунул в рот первую партию ее стряпни.
— Пахнет супер, — заверил я ее, стараясь не морщиться, разжевывая эти мелкие хернюшки — мидии. — Очень вкусно!
На самом деле, я был парнем гамбургеров, жареной картошки и дешевой китайской жратвы в картонных коробках, но эта фигня тоже была вполне съедобна. А еще более съедобной ее делало то, как восхищенно принцесса наблюдала за тем, как я закидываюсь едой.
— Ты так быстро ешь, словно кто-то может прийти и отнять у тебя все, — улыбнулась она. — И у тебя просто потрясающе красивый рот.
