— Да что за на хер! — взревел я на пол-улицы.
— За языком следи!
— А я и слежу. И за каждое свое слово отвечаю, не балабол, вообще-то, и не был никогда! Али не развлечение! У нас все и есть серьезнее некуда!
— Да вы друг друга едва знаете!
— А ты много о ма знал, когда втрескался по уши? — ткнул я его. — Сам нам же рассказывал. Учил, что когда свою ту самую встретишь, то все, финиш. И понятно моментом, и сомнений никаких, и язык узлом, легкие колом, и как нет ее, то болит, ноет везде: и внутри, и снаружи! У меня все так и есть! С первого раза прямо.
Да мне мозги своротило набекрень, почитай, с той минуты, как на колени перед ней на той улице встал, даже до того, как и рассмотреть полностью смог. Ясное дело, что прогони мне кто другой такую ересь, что раз — и готов ты, и контрольного в голову не требуется, обстебал бы по полной, а тут вон оно что…
— Врешь!
— Па, я тебя уважаю, но сейчас за малым сдерживаюсь, чтобы не ляпнуть чего-то, о чем пожалею. Давай лучше разойдемся от греха. Я к Али пойду. А тебе спасибо, что вытащил, но больше к нам не лезь. Мне хоть ты, хоть весь, бл*дь, свет поперек, а я все равно в нее вцепляться буду.
Произнес вслух и осознал, до какой степени это правда. Аж телепнуло всего. Ведь буду цепляться, со всей дури буду, а захоти моя принцесса уйти… ну вот тут что-то действительно хреновое может случиться… потому что не отпущу.
— А раз так, то объясни ты мне, Рик, почему ты там внутри повел себя как последняя блудливая скотина, прости господи?
— Это когда? — Да знал я когда, эту тему с ним обсуждать не хочу. Права не имею.
Мало они с ма Линдой ночей, что ли, не спали, о нас, раздолбаях, переживая. Не за чем еще и сейчас посвящать их в наши терки со Скорпами. Сами уже не сосунки, нам и разруливать все.
— Ты мне тут в сторону глазами не коси, — мягко ткнул отец указательным пальцем мне между бровей, — и дурачком не прикидывайся. Если у тебя с женщиной серьезно, то по разным углам бегать тебе поперек горла бывает. А ты ее ни в ваше холостяцкое логово брать не хочешь, ни с ней вместе жить. Не натаскался и намерен себе дистанцию на подзагульнуть оставить — говори честно. И никакое это тогда не серьезно. Если ты «моекаешь» и права заявляешь только потому, что эгоист и хочешь одной задницей на всех стульях усидеть, то от меня ни поддержки, ни одобрения не жди и братьев и семью в разборки с ее мужем не тяни. Гуляешь — гуляй, на то она и молодость, а хорошей девушке жизнь не перегаживай. Пусть лучше или брак сохраняет, или найдет себе того, у кого и правда все с ней по-настоящему будет.
— Да ху… как бы не так! — взвился я, с трудом прикусив язык. — Никаких мужей, кроме меня, и вообще все мимо моего!
— Тогда я ничего не понимаю, Рик, а я очень-очень сильно не люблю не понимать чего-то, что касается вас, моих детей. Что происходит?
— Ничего! — Я, сжав зубы, уставился прямо в его такие видящие меня насквозь глаза.
Эх, кого я обмануть силюсь? Он любое дерьмо, что с нами было, есть и может быть, знает вдоль и поперек. Но, опять же, это совсем не причина осознанно его в это втравливать. Потому что это же наш па Джек, и ни при каких обстоятельствах он не останется в стороне.
— Ничего — ничего, или ничего, чтобы ты хотел мне рассказать? — окончательно помрачнел он.
— Ничего из того, о чем нужно волноваться тебе или маме. — Как же погано врать ему, но и вываливать как есть не вариант. — И ничего, что заставило бы вас с ней сожалеть о том, что однажды ваш выбор пал на такого вот дурного звереныша, как я.
Отец смотрел на меня пристально, кажется, все же читая без всяких проблем, несмотря на мои усилия сделать непроницаемую рожу.
— Сынок, нет таких причин, по которым мы стали бы сожалеть в этом смысле. Нет и все. И никакой ты не дурной звереныш, Рик, ни тогда, ни сейчас. Ты очень хороший, как и сказала твоя девушка. Все вы у нас хорошие.
— Угу, все хорошие, но меня она назвала необыкновенным, — тут же расслабившись, расплылся я в дурацкой ухмылке. — Или даже невероятным?
— Ладно, ты иди тогда к ней, пожалуй, невероятный, — задумчиво кивнул отец. — Ты прав, не следует мне лезть к вам, сами разберетесь. Одно скажу и только раз: не просри свое, парень, не упусти! А то до конца дней придется брать чужое, а оно всегда колом в горле, сколько ни прикидывайся, что у тебя все хорошо.
— Ого, ты сказал «просри», — подмигнул я, силясь разогнать все еще тягостную атмосферу между нами. — Слышала бы ма Линда.
— Но ее тут нет. Однако помни всегда, что если ее или меня нет рядом с тобой или ребятами постоянно, это не значит, что нас вообще нет и наш дом не открыт для вас, как бы там ни пошло.
Скупо кивнув мне, па Джек пошел обратно к своей машине возле участка, бросив мне через плечо: «Попрощайся за меня с девушками». Я вздохнул тяжело, позволяя на минутку навалиться на сердце гадкому чувству от того, что соврал ему, и, встряхнувшись, натянул обычную усмешку. Ну, что там у нас по плану? Знакомство с ураганной защитницей Мари и посвящение ее в статус экс-бодигарда моей Али. Ох, чует моя задница, что будет много шума.
Едва войдя, я заметил, что моей принцессы нет за столиком, зато там расположилась ее подружка, с каменным лицом слушавшая безостановочно болтающего Дизеля. Похотливый козлище примостился с ней рядом ближе некуда, наклонившись к виску и только что язык ей в ухо не засунул еще, сияя своей лучшей охотничьей трусоснимательной улыбочкой, одновременно кося наглыми зенками в неглубокое декольте. Юпик же развалилась на стуле, закатив глаза к потолку, и периодически кривилась, зыркая насмешливо на братца «за работой».
Я же подошел ближе, все еще озираясь в поисках Али.
— Она отошла в туалет, — голосом строгой училки сказала мне Мари, без всяких церемоний отпихивая хрупким плечиком Дизеля подальше. — И ты, Сурок, будь любезен присесть. Разговор у нас будет серьезный. Об Алеене.
Нет, я не хам по натуре, но знаете что? За*бало! Единственный человек, с кем я хотел бы говорить об Али, — это сама Али, а остальные могут у*бывать на хер!
— Никаких разговоров об Алеене без нее не будет, Зажигалка, — заявил я и, развернувшись, пошел в сторону туалетов.
Глава 18
Я, сославшись на необходимость, малодушно сбежала от вопрошающего пристального взгляда Мари, как только Мангуст с приемным отцом исчезли за дверью. И слава богу, что подруга не последовала за мной, потому как отвечать на ее настойчивые расспросы я сейчас была не в силах.
Неуверенность, нахлынувшая на меня при странной неловкости Рика в ответ на попытку Джека узнать о наших дальнейших планах не в общих чертах, а совершенно конкретно, становилась все ощутимей. Новая эмоция, что меня заставил испытывать этот мужчина. Это так неуютно и пугающе — не быть уверенной в будущем. Осознание, что у меня теперь нет своего угла, нет денег, и, возможно, отношения с мужчиной, в которого я так внезапно и легко упала без оглядки, имеют совсем не ту форму, к какой я привыкла, было очень неприятным.
