Да, мне скоро тридцать, я была пять лет в браке, а после два года вне его, но до сих пор совместная жизнь с Томасом — мой единственный опыт отношений. Мой бывший муж довольно четко донес свои намерения насчет меня практически с первой же нашей встречи: он придавал всему направление и за ним было последнее слово во всем. И это было нормально для меня, я ведь все же с юга, а там до сих пор такое главенство мужчины в браке не является чем-то из ряда вон, и не принято женщинам с пеной у рта отстаивать свое право на равенство во всем. Мои родители были тому примером. Мужчина больше на себя берет, но ему и больше позволено, в том числе и определять, как построить свою личную жизнь. Даже если в ней далеко не одна женщина.
Когда Рик четко заявил, что мы вместе, то для меня это прозвучало естественно, никаких протестов внутри. Но вот эта неловкость… заминка в решении, где и как нам дальше обосноваться. То есть я прекрасно понимаю, что большинство взрослых людей сейчас считают нормой встречаться даже годами и не думают съезжаться. И что наша первая встреча была совсем недавно, в постели мы оказались спонтанно и толком не знаем друг друга. Что у него нет никаких обязательств взваливать меня и мои проблемы на свои плечи, но все равно… Насколько все действительно серьезно для Мангуста? Насколько я для него серьезна?
— Принцесса, открой! — постучал в дверь Рик, заставив вздрогнуть и захлопать глазами перед зеркалом.
— Минуточку! — откликнулась, вдруг обнаружив мокрые дорожки на своих щеках. Откуда?
— Открывай, или я ее вынесу! — пригрозил Мангуст. — Думаешь, не слышу, как ты уже гундосишь? Ревешь? Не вздумай!
— Я не реву, — повернула защелку, и он, наклонив голову набок, уставился мне в глаза.
— Да неужели?
— Это как-то само, — призналась я.
— Придумала себе, небось, уже чего? — прищурился он, тесня меня обратно в туалет и закрывая снова дверь. — Давай, выкладывай сразу и без обиняков все, что успела наварить в своей светлой головушке. У нас теперь только так будет. Привыкай.
Он обхватил ладонями мое лицо, погладил большими пальцами линию челюсти и всего раз коснулся моих губ своими. Я вздохнула раз, и еще, и еще, чувствуя, что тяжелый узел под сердцем ослабляется.
— Я бы хотела знать, предполагает ли формат наших отношений, так как ты их видишь, настоящее совместное будущее. Не просто встречи ради удовольствия, а такие понятия, как семья, дети, — скороговоркой затараторила я. — Я, безусловно, понимаю, что с моей стороны по меньшей мере странно заговаривать о подобном после всего второй встречи, и вполне разумно, что тебе нужно гораздо больше времени для понимания перспектив в этом вопросе. К тому же есть вероятность, что ты вообще не рассматриваешь для себя такое банальное развитие отно…
Шумно и, кажется, чуть удрученно вздохнув, Мангуст снова сделал эту вещь — накрыл мои губы пальцами, останавливая словесный поток, смысл которого уже стал и от самой ускользать.
— Али. Мы. Вместе, — отчеканил он. — Во всех, мать его, смыслах. Для всего. И как бы дальше ни пошло. Ты застряла со мной, принцесса-бродяжка.
— Застряла? — моргнула я удивленно.
— Да. Я прицепился к тебе намертво, — продолжая мягко наглаживать пальцами мои скулы, Мангуст лизнул мои губы. — Мне нас… плевать, что и кто будет о нас говорить. — Еще одно дразнящее движение его языка, и я потянулась за ним, желая большего. — Пох, насколько мы разные и на х*ету в стиле «вы же ни хрена друг друга не знаете». — Рик все же поцеловал меня, но слишком быстро отстранился, оставив мне лишь трепет своего дыхания на увлажненной его касанием коже. — Я хочу тебя, в тебя. Все, сука, двадцать четыре часа в сутках. Черта с два это изменится, даже если ты мне завтра расскажешь, что пьешь кровь младенцев на завтрак и ходишь в приюты по выходным, чтобы пинать там щенков и котят. — И, о господи, наконец-то полноценный поцелуй, с настойчивым скольжением его языка по моему, что окончился все равно недопустимо скоро. — Я, считай, тебя присвоил всю, как есть, и отпускать не собираюсь. И можешь даже со мной не соглашаться, хрен я теперь отцеплюсь.
— Почему? — охрипнув, спросила, обвивая его шею, и потянула к себе, сильнее всего на свете желая возвращения его губ к пульсирующим моим.
— Потому что когда еще такому парню, как я, в руки сама собой принцесса упадет? — фыркнул Мангуст, коварно ускользая от моего алчного рта, вместо этого облизав мою шею. Голова тут же бессильно откинулась, и я подставила ему все, что ни пожелал бы взять. — Я что, лох и совсем тупой, в натуре, чтобы про*б… упустить такой подарок судьбы?
Он так нежно прищипывал кожу зубами, тут же заласкивая языком, а я стремительно теряла разум, связь с реальностью, память о том, что было же нечто важное… было… С чего-то же мы начали этот разговор, что теперь и не разговор больше, а мне и дела до этого нет, только бы Рик не прекращал.
— Тш-ш-ш-ш! Стоп, детка, — простонал парень, хватая мои запястья и отодвигая руки от своего паха. — Не здесь и не сейчас.
Боже мой, как так вышло, что я вцепилась в его ширинку, пытаясь расстегнуть ее, и даже сама этого не осознала? Но чему удивляться? Рядом с Риком мое тело ведет себя совершенно самовольно и вытворяет то, о чем я раньше и не помышляла. И ведь никакого намека на стыд, неловкость, смущение.
— Не здесь? — растерянно прошептала, озираясь и жадно ловя такие же, как мои, рваные выдохи Мангуста.
— Не-а, не здесь. Ни за что я не стану трахать мою принцессу в грязном сортире какой-то забегаловки.
— Это вполне приличное заведение, и тут очень даже чисто. — Это что, я его сейчас уговариваю взять меня? Именно так. Да я и поумолять готова! — И я никакая не принцесса! Принцесса чего?
И я схватилась за его ремень, твердо намеренная получить хоть что-то.
— Нет-нет-нет. — Рик снова поймал мои шалящие конечности и закинул себе на плечи, одарив только новым поцелуем. Только поцелуем? Да это был практически полноценный акт плотской любви между нашими ртами.
Он властно, по-хозяйски толкал свой язык к моему, менял угол проникновения, наклоняя мою голову как ему угодно, создавал ошеломляющую симфонию трения, столкновения зубов, ускользая и вторгаясь вновь. В моей голове плыло, звенело от возникшей пустоты. Внутри все сжималось, полыхало, изнывало, когда он отстранился, глядя своими потемневшими голодными глазами в мои. От потери полного контакта меня буквально затрясло, да так сильно, что я себе едва язык не прикусила.
— Р… Рик! — сквозь дрожь взмолилась я. — Пожалуйста!
— Нет, Али, без шансов! Не стану я трахать свою женщину в туалете, будто она сучка на раз перепихнуться и забыть. Пусть у меня хоть яйца лопнут к еб*ням!
— Да мне уже все равно! — проныла я, пребывая в пространстве безбрежного вожделения его одного.
— А мне вот нет. Но то, что мне предстоит ходить и звенеть синими колоколами, совсем не значит, что ты отсюда выйдешь неудовлетворенной, — так невыносимо возбуждающе проворчал Рик у моего уха и, уперев спиной в стену, вклинил свое бедро между моими, по сути, усаживая на него. Сразу же шов на джинсах впился в мою насквозь промокшую и пылающую от дикой потребности в разрядке плоть. Вскрикнув, я откинула голову, ударяясь затылком.
