К тому же в конце осени, как и обещал Маркус, лаборатория все-таки переехала из тесной, неудобной больницы в новенькое, блестящее трехэтажное здание на месте бывшей лесопилки, и думать о чем-то, помимо исследований, не оставалось времени. Лучший подарок, который мой грозный парень мог мне сделать.
Разговор по душам с Колдером у него должен был состояться сегодня. Мы рассказали Артуру обо всем, что знали, где-то через неделю после того, как я очнулась в доме Марка, еще два месяца Элмер пытался найти что-то новое о его родителях. Пытался безуспешно, о чем и сообщил в телефонном разговоре самому Арту.
Какое-то время после того разговора все шло, как обычно, Колдер казался почти таким, как всегда, а около месяца назад начал срываться на всех и каждого, бродить по лесу по ночам в одиночестве, пропадать в «Берлоге» по вечерам. Короче… ключевое слово «казался». Единственное, что меня, пожалуй, действительно удивило в его поведении, что другу понадобилось столько времени, чтобы принять окончательное решение и набраться смелости для разговора с Марком. В общем, я серьезно сегодня переживала, если честно, за них обоих. Переживала так, что не могла сосредоточиться на работе, и Лану пришлось меня страховать. С другой стороны, я на такое поведение имела полное право. Мой любимый волк и мой лучший друг собирались сегодня напиться и прикинуть планы на будущее. Перспектива и сама-то по себе доверия не вызывает, а уж учитывая обстоятельства тем более. Вряд ли этот разговор будет… точнее, уже был простым.
Я передернула плечами, усмехнулась.
Сейчас мне очень хотелось домой, чтобы узнать, как все прошло, чтобы обнять моего самоуверенного засранца, чтобы залезть к нему под одеяло, чтобы прижать стопы к его ногам, спрятать руки в ладонях, а замерзшим носом уткнуться в шею.
Свой старый пуховик я все-таки отыскала на одной из вешалок в раздевалке, порадовалась, что он достаточно длинный, чтобы закрыть мои ноги почти до щиколоток. Синие больничные, несомненно удобные и еще десять минут назад стерильные штаны — штука, конечно, хорошая, но слишком тонкая. Февраль все-таки не самый лучший месяц в Канаде.
Еще через пять минут, я наконец-то выползла в ночь, кивнув охране.
На улице валил снег, выла метель, качая верхушки сосен и елей, и было чертовски темно. Я втянула морозный, колючий воздух полной грудью и на миг прикрыла глаза.
Домой.
Ехать, несмотря на мое желание поскорее оказаться дома, пришлось осторожно. Дорогу сильно замело, а я не особенно уверено чувствовала себя за рулем машины Марка, тем более сказывалась усталость. Вообще-то час назад, уговаривая волка ложиться спать, я обещала, что меня отвезет кто-нибудь из центра, но перспектива ждать Лана или кого-то из лаборантов как-то не радовала. Да я бы отрубилась прямо на кушетке и проспала не меньше двух суток. А мне просто до чесотки хотелось домой, к Джефферсону.
Когда я все-таки подъехала, свет в окнах не горел, часы на приборной панели показывали начало шестого и в поселке стояла почти прозрачная тишина.
Я осторожно проскользнула в дом, стягивая на ходу одежду, юркнула в ванную на первом этаже и через полчаса уже забиралась под одеяло к Марку, все-таки утыкаясь носом, правда, после душа уже не замерзшим, волку в шею, прижимаясь со спины, втягивая его запах.
— Ты долго, — пробормотал сонно Джефферсон, тут же переворачиваясь и притягивая меня к себе.
— Так получилось, — ответила улыбаясь. — Как все прошло?
Судя по количеству бутылок пива, которые я видела на кухне, разговор был очень долгим и очень обстоятельным.
— Хорошо прошло. Арт уедет недели через две. Но обещал заглядывать, — Марк поцеловал меня в висок. — И закатить знатную пирушку.
— Как в старые добрые времена?
— Как в старые добрые времена, — усмехнулся оборотень. — А у тебя как все прошло?
— Я люблю тебя, — пробормотала, обнимая его крепче. — Давай спать.
— Значит ли это, что мы поговорим завтра?
— Угу, — ответила, соскальзывая в сон. А о том, что у нас все получилось и вакцина готова к последним испытаниям, и о том, что он, кажется, скоро станет отцом, я действительно расскажу Марку завтра. Когда смогу нормально соображать.
Что же до связи… Fuck you, instincts!
