Как ни крути, а получалось, что Эм действительно вовремя уехала.
— С фактами сложно спорить, Бартон, — прошипела Лиззи. — Скоро вашу богадельню прикроют, и ты об этом знаешь, и поэтому решила вернуться. Просить защиты. Вот только ты, как всегда, думаешь только о себе. Ты — угроза для стаи!
— Что за бред?
— Вас обвиняют в опытах над оборотнями, — прошептал я в ухо Эм. — В пытках, издевательствах и убийствах.
Эмили развернулась так резко, что пиво выплеснулось ей на руку, неверяще уставилась на меня, стараясь разглядеть что-то в моем лице, хмурилась, побледнела еще больше.
— Обвиняют… Кто?
Ее голос звучал почти неслышно, губы едва шевелились. Она смотрела на меня с каким-то непонятным выражением на лице, как у ребенка, который говорит, что не верит в монстров под кроватью, а сам каждую ночь трясется от страха.
— Пока только газеты и какие-то защитники каких-то там прав.
Бартон опять начала кусать губы, отвела взгляд в сторону, осмотрела волков за моей спиной. Пальцы на несчастном горлышке сжались так, что на какой-то миг мне показалось, что стекло не выдержит и треснет.
— Это чушь…
— Я знаю, — я обнял девушку за плечи одной рукой, заставил повернуться вместе со мной к волкам. — Эмили Бартон здесь по такому же праву, как и все вы! — прорычал. — Она — член стаи и всегда желанный гость, от нее не отказывались и не изгоняли. Это я пригласил Эмили Бартон сюда, не доверяя ей, вы не доверяете мне. Так что? Не доверяете?
Тишина.
— То есть теперь вы заткнулись?! — прорычал, начиная заводиться. — Если не доверяете, значит бросайте вызов! Ну?
— Мы доверяем альфа, — нестройный хор голосов, сдержанные кивки.
— Не слышу, мать вашу. Вы стая или наделавшие в штаны тинейджеры?
— Мы доверяем, альфа! — уже громче и увереннее.
— Еще раз услышу что-то подобное, заставлю землю жрать! Этих вывести отсюда, — кивнул парням на Сару и Ленни, — с ними будет отдельный разговор. Совсем охренели.
— Мы так не думаем, Марк, — раздалось откуда-то сбоку.
— Мы помним, как Эм лечила нас и наших щенков, когда сама была еще ребенком, — снова чей-то голос.
— И уж стаю перед тупыми идиотами мы отстоять сможем, — заржал Стив. — Эмили, мы рады тебя видеть!
Эм неловко улыбнулась, кивнув волку, и высвободилась из моих рук. Через миг ее окружили волки, снова посыпался град вопросов.
Я убедился, что новых выпадов в сторону заучки не предвидится, и вышел, направляясь к собственному дому. Стражи должны были отвести Ленни и Сару ко мне. Предстоял долгий и тяжелый разговор, возможно, с бабскими визгами, соплями и истерикой.
Чудесная перспектива. Альфа — должность мечты.
В такие моменты я чувствовал себя той самой миссис Саммерхолд в школе в гетто или Дэнни Де Вито перед классом новобранцев.
— Альфа, — склонила голову Ленни, стоило мне войти в кабинет. Жест зеркально повторила Сара. Обе стояли с таким видом, будто готовы бухнуться на колени и ползать на брюхе, лишь бы заслужить мое прощение, вот только я не верил этим позам, взглядам и неловким движениям.
— Вы сегодня меня разочаровали, — провел рукой по волосам. — Ленни, ты под домашним арестом на неделю, за территорию стаи ни ногой. Сара, на тебе работа в ночлежке на вокзале. У них дни профилактики, а народу не хватает. Мэр слезно просил выделить кого-нибудь из наших для охраны.
— Это… нечестно… — пробормотала Ленни. — Я всего лишь беспокоюсь о стае!
— Твоя задача родить мужу щенков, а не беспокоиться о стае. До конца этого месяца ты должна забеременеть, — усмехнулся я, с удовольствием отмечая, как теперь по-настоящему бледнеет лицо волчицы, как округляются ее глаза, как пухлые губы хватают воздух.
Они с Нэдом объявили себя парой три года назад, поставили метки, и вроде бы все наладилось. Забияка-Ленни успокоилась, начала обустраивать семейный быт, прекратила устраивать мелкие разборки и задирать других волчиц, нарываться на неприятности в городе.
Вот только полгода назад из отделения городской жандармерии мне позвонил Нэд… Ленни надралась в баре на юге и устроила драку. Разбила голову и сломала нос официантке. Человеку. С девушкой, к счастью, все обошлось, впрочем, как и с судом. Я оплатил лечение, дал щедрые отступные, позаботился о том, чтобы пластику делал лучший хирург, но… Но за волчицей с тех пор присматривал. И чем больше проходило времени, тем больше понимал, что все вот-вот вернется на круги своя. Жена Нэда постепенно снова превращалась из почти образцовой Николь Кидман в отбитую Бритни Спирс. И вот именно в этом и была главная угроза для стаи. Слов волчица не понимала, слушать не хотела.
Сегодняшняя стычка с Эм стала для меня последней каплей.
Ленни не просто задиралась, она отлично манипулировала: месяц назад из-за нее подрались двое щенков. Подрались серьезно, один все еще хромает.
— Либо так, либо я собираю совет по вопросу твоего изгнания из стаи.
— Но…
— Тема закрыта. Ты поняла меня? — я всмотрелся в бледное лицо девушки. Она сжала кулаки, по вискам катился пот, в глазах плескался гнев.
Стражи за моей спиной не издавали ни звука, молчала Сара, не решаясь поднять на меня взгляд, источая страх и покорность.
— Да, альфа.
— Хорошо. Сегодняшняя твоя выходка стала последней каплей. Если еще раз что-то подобное повторится, я вообще запрещу тебе выезжать в город. Некуда спустить энергию? Занимайся с щенками или гоняй по лесу белок!
— Это больше не повторится, альфа, — выдавила волчица, отступая на шаг и склоняясь еще ниже. Руки все еще были сжаты в кулаки.
— Услышал тебя. Надеюсь, ты понимаешь, что сдержать обещание в твоих же интересах, — я заставил собственного зверя угомониться и взял инстинкты под контроль. Ленни хотелось размазать по полу. Потом посмотрел на Фрэда и Дерека. — Отведите их по домам. С Нэдом я поговорю сам.
— Он обходит территорию, альфа, — подал голос Дерек. — Сейчас должен быть у утеса.
— Хорошо.
Я дождался пока стражи выведут волчиц, и отправился к въезду. Сара все-таки была умнее Ленни, сдержаннее уж точно: не спорила и не оправдывалась.
Я тряхнул головой.
Она терпеть не могла людей, терпеть не могла работать, а лучше всего — у Сары очень чувствительный нос. Надеюсь, неделя среди бомжей вправит ей мозги, ну или чем там ее Бог наградил вместо них.
Разговор с Нэдом получился длинным и тяжелым. Оборотень выглядел потерянным, подавленным, совершенно непохожим на себя. Он хмурился и злился, извинялся вместо жены, даже порывался извиниться перед Эм. Но вместо этого я отправил оборотня домой. Взбешенной Ленни муж сейчас явно нужнее, чем холодной упрямице Бартон. К тому же с занудой я собирался поговорить самостоятельно. И не только о том, что случилось на «семейной встрече».
