— Не стоит… — тяжело вздохнул Колдер в итоге. — Пока, по крайней мере, не выясним, что со мной. Ты не хуже меня знаешь, что это может быть опасно. Пожалуй… — Колдер снова замолчал, молчал достаточно долго, чтобы я снова начал волноваться. — Пожалуй, мне стоит совсем уехать. В совет…
— Нет, — оборвал я друга. — Пока есть шанс, что мы сможем вытащить тебя здесь. Я буду пытаться. К тому же в Эдмонтоне и центре сейчас тоже далеко не безопасно.
— Да видел. Только… Не переживай ты так, Марк, ладно? Все со мной будет в порядке. И не говори, что не думал об этом.
— Думал, — не стал скрывать. — И все еще считаю, что тебе пока лучше оставаться здесь. У нас есть две недели, по словам Эмили. Так давай вернемся к этому вопросу через две недели, если ничего не изменится. Клянусь, я сам сдам тебя, если пойму, что без этого никак.
— Обнадеживает, — усмехнулся Артур.
— А то! Я вообще люблю обнадеживать, — хохотнул в ответ. — А что до Эмили, я все же попробую не дать ей уехать.
— Ну, можешь попытаться, только палку не перегни.
— Да когда я так делал?! — возмутился нарочито, улыбаясь во все тридцать два.
— Почти всегда, — снова хохотнул Колдер. — Вы с Эмили в этом просто как близнецы.
— Ага, очень утешает, — пробормотал в ответ, разворачиваясь к дому. Пора возвращаться, скоро приведут Нэда.
Надеюсь, на этом дерьмо перестанет хлестать из всех щелей.
— Ладно, чувак, рад был поболтать, но у меня режим. А тебе надо разобраться со стайными идиотами.
— Какой к черту режим, Арт? Два ночи, — покачал головой.
— Какой есть, — я прям чувствовал, как Колдер на этой фразе развел руками и скорчил тощую морду.
— Знаешь, — заговорил я прежде, чем отключиться, — я думаю, что если бы ты был здесь, то всей этой ситуации с Ленни, уходом Эмили не случилось бы.
— Не недооценивай себя, старик, — тихо и серьезно ответил Колдер. — И не переоценивай меня. Все мы тупим, совершаем ошибки и не можем справиться с эмоциями. Полагаю, что, когда я найду свою Луну, меня будет трясти не меньше, чем тебя.
— Я бы хотел на это посмотреть.
— Успеешь еще. Сейчас отпустило?
— Немного. Я все-таки волнуюсь за Эмили. Меня бесит, что психованная волчица оставила на ней следы своих когтей и клыков, меня убивает запах крови Эм. Он все еще в воздухе. Почти невыносимо… Это… как разряд двести двадцать прямо в открытый мозг, по нервам. Кишки в узел скручиваются.
— Ого… Держись, бро. Ты — альфа, в конце концов.
— Не напоминай, — покачал головой. — Спокойной ночи, Арт.
— И тебе, Марк.
Колдер повесил трубку, а я все-таки вернулся в кабинет. В доме запах крови Эм ощущался не так остро. Теперь… Теперь она пахла собой. Тот самый запах, который вышибал мозг, отключал любое рациональное и вскрывал вены не только мне, но и зверю, оставляя на поверхности только инстинкты. Почти чудовищные по своей силе.
Господи, да я был готов бухнуться на брюхо в траву и, как последний озабот, кататься по ней, чтобы этот чертов запах впитался в меня, в одежду, в кожу и волосы, чтобы остался на мне как можно дольше.
Пришлось снова тряхнуть башкой и глубоко вдохнуть, чтобы прийти в себя и попытаться успокоить свою вторую ипостась.
Место, щенок!
Получилось слабо, но хоть как-то…
Волчица, по словам Колдера, свалит к Макклину….
Я в который раз за сегодняшний вечер подавил желание ругаться и снова поднял трубку, набирая номер, который предпочел бы вычеркнуть из списка контактов. Конард меня бесит, даже сейчас, когда нам вроде бы нечего больше делить, когда все точки расставлены и ясны приоритеты.
Но бесит же…
Абсолютно иррационально.
Видимо, потому что двум альфам тесно на одной территории.
— Джефферсон? — звучало вопросительно и удивленно одновременно. Голос бодрый, несмотря на время.
— Сегодня-завтра, — начал я медленно и ровно, стараясь успокоить дыхание, — возможно, в твоей стае ожидается пополнение.
— Ага, — протянул волк.
— Это моя волчица, Конард, и за нее я порву. Это не угроза, не попытка запугать, просто предупреждение. И мне насрать, кого именно придется прикончить. Запах, след, любой намек на то, что к ней кто-то прикоснулся, и этому кому-то придется подыскивать себе место на кладбище. Просто ввожу в курс дела, чтобы не оставалось сомнений.
Волк молчал всего пару секунд, но паузу я все-таки заметил. И не до конца понимал, как именно ее расценивать. У ублюдка в башке шестеренки крутятся абсолютно в хаотичном порядке.
— Я услышал тебя, Маркус Джефферсон, — чему-то усмехнулся Макклин наконец. — Еще пожелания? — голос звучал, как всегда, насмешливо.
Не знаю, почему, но отчего-то эта насмешка прочистила мне мозги окончательно, зверь внутри успокоился, как по щелчку, расслабились плечи. Отпустило.
— Ага, к дьяволу катись, — вот честно, сказал от чистого сердца.
— Это звучит так искренне, что мне хочется расплакаться, — загоготал мужик.
— Рад за тебя. А теперь о серьезном. У Эмили в ее центре творится хрень неведомая и…
— Я видел.
— …и вчера убили какого-то доктора. Я понимаю, что вероятность того, что «психованные-борцы-за-права» доберутся сюда, стремится к минус бесконечности, но, Конард, случит…
— Не психуй, — его тон стал почти таким же серьезным, как у меня. — Я прослежу, твою волчицу никто не тронет: ни мои, ни чужие.
— А уже появились чужие? — насторожился я. И в ожидании ответа снова бросил взгляд в окно. Не знаю, наверное, все-таки ожидал увидеть там Эмили. Но на улице по-прежнему никого не было: ни Бартон, ни Колина с Нэдом.
— В городе все тихо, — вернул меня к реальности голос Макклина. — Пара туристов, но это так…
— Ты уверен, что они туристы?
— Да, тут все чисто.
— Хорошо. Присмотри за Эм, ладно?
— Присмотрю, Джефферсон. И я рад, что до тебя наконец-то дошло, я буду меньше волноваться за Крис, возможно, даже буду отпускать ее к тебе в стаю одну, — и он отключился, заставив в недоумении разглядывать трубку в руках.
Все-таки иногда, в крайнем случае, с Конардом вполне можно иметь дело.
Нэда Колин притащил буквально через пять минут, после того, как я все-таки оторвал взгляд от телефона.
Они ввалились в дверь кабинета без стука. Дерфорд глухо рычал, пробовал сбросить с себя руки оборотня, скалился, дергался до вздувшихся вен.
Мужика почти трясло. Воняло и страхом, и злостью одновременно. Забавное сочетание. Да и Нэд выглядел забавно: взъерошенный, злой, бледный, с взлохмаченными волосами и бурей эмоций во взгляде.
