— В двух словах о правилах, Эм, — поравнялся со мной волк.
— Правилах? — вздернула я брови. — В этой стае есть правила?
— Сам в шоке, — скупо кивнул мужчина, слегка поморщившись, уловив, очевидно, запах Марка. — Первое, случилось дерьмо, расхлебываешь его сама ровно до тех пор, пока не расхлебаешь, либо пока не поймешь, что уже утонула и воздуха не осталось ни на секунду. Второе, если пришла ко мне, значит со мной не споришь. Ни при каких условиях. Если не готова слушаться, значит, расхлебываешь дерьмо сама. Третье, я не лезу и не вмешиваюсь до тех пор, пока ты не попросишь. Не умеешь просить, расхлебываешь дерьмо сама. Четвертое, — он вдруг остановился, немного подался ко мне, в глазах сверкнуло ехидство, — я охренеть как рад, что ты здесь, надеюсь, задержишься подольше, — и снова зашагал вперед, будто ничего и не было.
Я давила улыбку, слыша, как хрустит шеей Джефферсон. Последняя фраза — явно была адресована Марку.
Мальчишки…
Дом оказался одноэтажным, вполне обычным, просторным и светлым, а что самое главное — в двух шагах от больницы.
Я ожидала, что после того, как Джефферсон оставит вещи в гостиной, он уйдет, но волк зачем-то потащился со мной к другому зданию.
— Твой лаборант уже здесь, — чуть повернул голову вбок Макклин, шагающий впереди. — Ждет в кабинете, осваивается, сказал что…
— Конард, — окликнула я мужчину, оборвав на полуслове, заставив замереть у двери в мои новые владения. — Спасибо.
— Не за что, Эмили, — просто пожал он плечами. — Главное, помни о правилах, — он толкнул дверь, пропуская нас внутрь большого просторного здания: два этажа, веранда, светлая плитка у входа. Конард постарался. Интересно….
Мысль додумать я не успела, потому что оказалась внутри, а как только оказалась внутри, в нос ударил запах… Этот запах…
Сладкий, терпкий, насыщенный… Как…
Что-то говорил Конард, о чем-то спрашивал Марк, я ничего не слышала и ничего не соображала. Я шла на запах. Мне хотелось к нему прикоснуться, мне хотелось в нем искупаться, мне хотелось завернуться и раствориться в нем, вечно дышать только им и больше ничем.
Я сделала шаг, потом еще один и еще. Сначала медленно, потом все быстрее, почти бегом, ведомая, как под гипнозом, как под дурью и алкоголем одновременно, как…
Я толкнула дверь в какую-то комнату, зашла и…
У стола стоял мужчина. В чем-то белом, кажется, светловолосый. Я не уловила черт его лица, рост, цвет глаз, форму губ. Не обратила внимания вообще ни на что, кроме запаха.
Этого волшебного, чарующего запаха. Такого… м-м-м….
Перехватывало дыхание, сердце гулко билось в груди, перед глазами — туман, кровь в ушах отбойным молотком.
Мужчина повернулся на звук, хотел что-то сказать, но…
Я оказалась рядом в следующую секунду, обняла, вжалась так крепко, как получилось, уткнулась носом в его грудь и вдохнула. Потом еще раз и еще. Хотелось долго и медленно, чтобы растянуть, посмаковать удовольствие, но не получилось. Я дышала быстро. Наверное, даже слишком.
За спиной слышались шаги, тяжелые и быстрые, какие-то нервные, снова какие-то слова и окрики.
Было все равно.
А потом раздалось рычание. Низкое, глухое, явно угрожающее. И кто-то навис надо мной, над нами, стараясь убрать мои руки, стараясь оттащить меня…
Кто посмел?
Я развернулась, пригнулась, оскалилась. Изменились пальцы, ладони, лицо, спина выгнулась дугой, что-то треснуло, хрустнуло, кракнуло.
И рык… Низкий утробный рык родился в груди, вырвался наружу.
Я была готова напасть, разорвать, растерзать, уничтожить. Волчица полностью заняла место в сознании, управляла и контролировала движения, мысли, желания. Порвала цепи контроля в один миг.
Быстро и резко.
А я ничего не заметила, не успела среагировать, понять, что-то сказать. И это казалось правильным, так и должно было быть.
Все просто. Четко. Легко.
Чужие руки обхватили меня крепче, сжали, рычание над головой стало громче, дыхание тяжелее, чаще.
Я повернулась, загораживая оборотня, к которому все еще прижималась, собой, глядя в злые глаза другого волка.
Кто посмел мешать мне?
Кто посмел угрожать моему мужчине?
Я стояла, рыча и скалясь, готовясь напасть, готовясь защищать, все подернулось пленкой злости: фигура напротив, чужие голоса, звуки за окном.
Я чувствовала угрозу и готова была драться, если понадобится.
— Эмили! — прорычал оборотень напротив, отступая на шаг, выпрямляясь.
Мой рык в этот раз был громче, сильнее предыдущего, ниже.
Я считала удары сердца волка, наблюдала за тем, как медленно его руки возвращаются в нормальное состояние, как исчезают клыки и уменьшается лицо, чувствовала, как рывками, толчками, огромными кусками исчезает, растворяется его злость.
— Эмили, все.
Он отступил еще на шаг, почти поравнялся с еще одним оборотнем, на которого до этого момента я не обращала внимания.
— Я больше не нападаю, — рваная фраза, сбитое дыхание, капли пота на висках.
Туман в голове рассеивался медленно, медленнее, чем мне того бы хотелось. Я тоже выпрямилась осторожно. Волчица успокаивалась, но все еще не желала полностью передавать мне контроль.
Мышцы и нервы понемногу расслаблялись, обычными становились краски и звуки, привычными и реальными. Узнаваемыми.
Не знаю, сколько длилось это странное забвение, но…
Черт!
Руки опустились сзади мне на плечи, и я дернулась, вырвалась и отскочила в сторону, перебегая взглядом с одного застывшего оборотня на другого.
— Не прикасайся ко мне, — выпалила, вжимаясь в стену. — Я… Я не знаю, что это сейчас было. Не понимаю.
Трясло. Меня трясло сильнее, чем после стычки с Ленни. В голове — хаос, в желудке — кислота, горький вкус на языке.
Волк, тяга к которому никуда не делась, смотрел на меня не моргая, чуть сощурив серые глаза, не предпринимая попыток больше прикоснуться, но принюхиваясь. И я не хотела, чтобы он на меня так смотрел, не хотела, чтобы принюхивался, я вообще хотела сейчас оказаться на другом конце света, а лучше в другой вселенной.
Как такое возможно, черт возьми?
Взгляд Марка оставался напряженным, острым, он все еще часто и тяжело дышал, руки были сжаты в кулаки.
— Я — Джереми, — проговорил лаборант, немного растягивая слова, говорил с акцентом, очень похожим на акцент Жерара. Высокий, жилистый оборотень, достаточно сильный. — И мне кажется, что ты…
— Помолчи, — оборвала волка. — Просто помолчи!
Его запах, его присутствие здесь, так рядом, путали мысли, искажали смысл слов, заставляли отвлекаться на волчицу, которой все еще хотелось стоять рядом с ним, прижиматься к нему, выгибая спину, отставляя задницу, облизывать его руки.
