До безумия, до сжатых кулаков хотелось сделать этот поцелуй настоящим, но я и без того натворил дел, а поэтому торопиться сейчас — не лучший вариант.
Я отодвинул волчицу от плиты, отобрал лопатку и поднял крышку со сковороды, отвернулся. Мне надо было отвернуться, чтобы скрыть неуемный голод в глазах, чтобы загнать обезумевшего зверя на место, чтобы удержать себя в руках. Небольшая передышка. Тайм-аут для нас обоих.
— Я видел в холодильнике бекон, — нарушил повисшую тишину. — Думаю, стоит все же разбавить этот сыр чем-то еще.
— Что? — голос Эмили звучал глухо и рассеянно, и кроме этого голоса никаких больше звуков, если, конечно, не брать в расчет раскаты грома за окном.
— Достань, пожалуйста, бекон из холодильника, — повторил, гася улыбку. — И наш ужин будет королевским.
Эмили с места сдвинулась только через пару секунд.
— Сначала отнесу полотенце, — выпалила Бартон и почти выскочила из кухни. В этот раз улыбку я давить не стал.
Зануда Эмили сама живет в снежном шаре. Закрывается от себя и окружающих. Всегда так было, даже когда она была ребенком, даже с теми смешными, слишком тугими косичками. Интересно, как долго она будет прятаться от меня в ванной?
Чтобы повесить на место полотенце у Эмили ушло минут пять, вернулась она подчеркнуто спокойно, прошла к холодильнику.
Когда мы садились за стол, я готов был сожрать слона, а не только сырное нечто. Все-таки Эмили оказалась права: с сыром я погорячился. Правда, не так сильно, как мог бы. Эмили уплетала гренки за обе щеки, глотала почти не жуя, а я задался вопросом, когда она вообще ела в последний раз, наблюдая за девушкой.
После того, как первый голод был все-таки утолен, а обстановка окончательно перестала быть напряженной, я наконец расслабился и сам.
— О чем ты думаешь? — спросил, наблюдая за тем, как зануда медленно покачивает чашку с чаем.
— Обо всем и ни о чем, — пожала она плечами, подперев подбородок рукой и глядя на меня.
Рассматривала очень внимательно, смотрела не отрываясь, с непонятным выражением на лице, с непонятными эмоциями во взгляде. Казалось, что она хочет о чем-то спросить, но никак не решается.
— Ты хочешь о чем-то спросить? — поставил я свою кружку на стол.
Мы сидели напротив друг друга, и мне казалось, что расстояние между нами чересчур большое, почти раздражающе большое.
— Нет.
Слишком быстрый и короткий ответ.
— Ну же, Эм. Спрашивай.
— С чего ты решил, что я хочу о чем-то спросить? — она тоже оставила свой чай в покое.
— Вижу по твоим глазам. Я готов ответить.
— Ладно, — казалось, она кивнула сама себе, — почему Артур?
— Что? — вопрос поставил в тупик, я не понимал его смысла.
— Почему твоим лучшим другом стал Колдер? — и тут же подняла руку, прежде чем я успел даже открыть рот. — Не пойми меня неправильно, но зная твоего отца… Зная сейчас все то, о чем рассказал Арт, вспоминая все то, что про него и про тебя говорили в стае. Вы ведь дрались как кошка с собакой и… — Эмили замолчала, закусила нижнюю губу, потерла лоб, снова взяла свою кружку в руки, через секунду вернула ее на стол.
— Договаривай, Эмили, — улыбнулся я, отодвигая от себя тарелку, подпирая рукой подбородок.
— Просто… Арт же был несносным, откровенно плохой компанией для сына альфы, так почему Аллен разрешил вашу дружбу?
Я лишь вдохнул поглубже. Я понимал, что скрывается за этим вопросом, как понимал и то, что волчица права — Аллен никогда ничего не делал просто так. На то он и альфа. Не просто альфа, а альфа старой закалки. Этот вопрос впервые закрался ко мне в голову лет в восемнадцать, и я достаточно быстро нашел на него ответ. Мои догадки еще через какое-то время подтвердил и сам отец.
— Все на самом деле куда проще, чем ты думаешь, — начал, подцепляя с тарелки новый кусок бекона. — Аллен просто…
Договорить я не успел, отвлек шум ударившейся о стену входной двери, а через несколько секунд в проеме нарисовался блондинистый городской волчонок.
— Какого хрена тут происходит?! — выплюнул придурок.
Хороший вопрос. Я тоже хотел бы знать, какого дьявола этот хрен с горы тут делает. Почему выглядит так, будто имеет право так выглядеть: как дальнобойщик, который только что вернулся из рейса и узнал, что шлюха, с которой его связывают долгие и прочные финансовые отношения, каждый раз дурила его на двадцатку. Оскорбленная невинность во всей своей незамутненной красе, чтоб его.
Эмили удивленно обернулась на месте.
— Джереми? Какого черта?
Глаза идиота нехорошо сверкнули.
— Это я должен спросить — какого черта? С тобой все в порядке?
На миг на кухне повисла тишина. Я смотрел на идиота во все глаза и никак не мог понять, серьезно он или прикалывается. Эм, похоже, делала то же самое.
— Тебя молнией ударило? — недоверчиво спросила, волчица. — Со мной все отлично, было, по крайней мере.
Я поднялся. С этим волком явно что-то не так. Мне не нравился его вид, запах, то, как он себя вел. Мне совершенно не нравилось рычание, проскальзывающее в словах.
— Не хочешь объяснить? — я обошел стол, встал рядом с Эм, скрещивая руки на груди. Девушка полностью развернулась к блондинчику.
Хер с горы меня проигнорировал.
— Эмили, — мужик сделал несколько шагов к Эм, — с тобой точно все хорошо? — его взгляд был прикован к Бартон, и этот взгляд мне тоже не нравился.
— Господи, да объяснишь ты уже, в чем дело? — Эмили скрестила руки на груди, посмотрела на волка своим фирменным взглядом строгой «воспиталки».
Мужик наконец-то выдохнул, тряхнул головой, сжал переносицу.
— Парни видели, как вы бежали из леса так, будто за вами охотники гнались. Им показалось, что Эм ранена. Вот я и… — он неопределенно махнул рукой, и только сейчас я обратил внимание на сумку, болтающуюся у придурка на плече. — Им показалось, что ты хромаешь, — зачем-то добавил идиот.
Эм закрыла лицо рукой, глубоко вдохнула.
— Со мной все хорошо, Реми. Я не ранена и не хромаю. А бежали мы из-за дождя.
— Я… черт, — блондинчик улыбнулся. Улыбнулся так, будто ему только что Дейнерис отсосала, — неловко вышло, — короткий смешок сорвался с тонких губ, и взгляд такой кристально честный, что я не поверил ему ни на минуту.
— Ага, — протянула волчица задумчиво. — Действительно неловко. Чай будешь?
Черт, Эм, нет…
— Не откажусь, — идиот опустил сумку на пол, уселся рядом с Эм, — на улице будто декорации к очередному фильму-катастрофе. И я хотел поговорить с тобой о…
— Я тогда, пожалуй, пойду, — я отлепился от стола, с трудом заставил сделать себя несколько шагов к выходу.
