— Не бери в голову, Реми, — пожала плечами. — Просто… мысли разные…
— Может, я смогу помочь? — немного подался мужчина вперед. Взгляд вдруг стал мягким, серые глаза поблескивали в приглушенном свете ламп «Берлоги». Он не пытался взять меня за руку, не пытался приблизиться еще, нарушая при этом границы моего личного пространства, просто ждал ответ.
— Ты давно в центре, — начала я, — и ты любишь то, чем занимаешься, да? — я видела блеск в его глазах, когда он смотрел на Колдера, видела нетерпение и разочарование, когда он задавал ему вопросы, но в ответ получал лишь односложные реплики, видела, как внимательно он сверяет цифры. Он болел тем, что делал. Впрочем, как и все мы, но… мне почему-то важно было услышать подтверждение.
— Люблю, — кивнул Реми. — Знаешь, я считаю себя исключительным везунчиком. Мне повезло найти то, чем я готов заниматься всю жизнь, за что готов пожертвовать многим.
— Многим… — пальцы против воли принялись теребить салфетку, я закусила губу. Многим, но не всем… — Скажи, Реми, а ты бы пожертвовал своей… — слово с языка не желало срываться, будто застряло, и мне потребовалось какое-то время, чтобы все-таки произнести его вслух, — парой?
— Всем, кроме этого, — уверенно, не раздумывая, кивнул мужчина, а мне захотелось закатить глаза и выругаться. Оборотни… все настолько просто, что аж тошнит.
— Ты уверен?
— Да. Эмили, послушай, — он сделал глоток из своей чашки, тоже, как и я, взял себе кофе, — работа — это прекрасно, самореализация и прочая модная хрень — несомненно отличная штука, но… когда ты один. Один постоянно, на протяжении очень долгого времени, никакая работа этого не изменит, никакая работа не даст тебе того, что может дать пара.
— Работа не значит одиночество, — помотала я головой.
— Да неужели? — немного насмешливо, не без издевки спросил волк. — Скажи, ты счастлива? По-настоящему? Ты часто улыбаешься? Смеешься? Тебе хочется назад? Не в Эдмонтон и центр, а в свою квартиру?
— Я…
— И потом, — не дал договорить волк, наверное, даже к лучшему, потому что что сказать, я не знала. Я никогда не задумывалась об этом всерьез, просто не было времени, я просто работала и… работала, — зная тебя, никто не заставит тебя делать такой выбор. Почему вдруг такие мысли, Эм?
— А если его все-таки придется сделать?
— Я не могу решить за тебя и подсказать не могу.
— Для меня… Понимаешь, это как выбор между мозгом и сердцем, я не смогу прожить только с каким-то одним органом.
— Значит, живи с двумя, Эмили, — улыбнулся волк. — Всегда есть выход. Это все-таки из-за Колдера, да?
Я улыбнулась, стало вдруг смешно даже. Я и Колдер? Господи, да это как брата хотеть, причем младшего.
— Почему ты думаешь, что у меня что-то есть с Колдером?
— Потому что ты все бросила и приехала сюда, потому что впахиваешь, как одержимая, потому что задаешь такие вопросы, после визита с ним в больницу, — спокойно пожал Реми плечами. — Но все-таки изначально, потому что ты все бросила.
Том наконец-то поставил перед нами дымящиеся стейки, поэтому ответить я ничего не успела, но казалось, что Джереми и не нуждается в моем ответе, слишком сильно светилось в его глазах понимание.
— Так что между вами происходит? — спросил оборотень, прожевав первые несколько кусков.
— Ничего, — покачала головой, наслаждаясь стейком. Все-таки кто бы что ни говорил, а стейки в «Берлоге» — лучшие в городе, мясо чуть ли не дышало, таяло во рту. — Правда, — подняла я руки вверх, заметив скептический взгляд Роквела. — Мы просто друзья. Очень хорошие друзья. И если с Артом что-то случится, если я не смогу… — я не стала договаривать, просто покачала головой.
— Значит, — Джереми проглотил кусочек мяса, тоже блаженно прикрывая глаза, — это второй. Марк.
— Какая, в сущности, разница? — спросила, откидываясь на спинку кресла. — Почему ты так прицепился к этой теме?
— Потому что тебе сложно сосредоточиться, — пожал он плечами. — Я просто хочу понять, почему и могу ли как-то помочь.
— Не бери в голову, — отмахнулась, возвращаясь к еде. — Я справлюсь.
— Как скажешь, — легко согласился волк, делая глоток кофе. Не знаю почему, но казалось, что тема для него была не особенно приятной. Не тема Марка и моих с ним отношений, а тема парности в принципе. С другой стороны, для какого волка эта тема приятна?
Остальной ужин и обратная дорога прошли за обсуждением центра и его… обитателей. Выяснилось, что точно так же, как Филипп забрал меня из университета при совете, Мейнфорд забрал Роквела из больницы. Просто сделал предложение, от которого молодой и амбициозный волк не смог отказаться. На это они нас ловят — на собственные амбиции, даже наживка особенно не нужна. Помаши перед мордой составом из чемпионской лиги, пообещай, что работать будешь с лучшими мозгами страны, и все… Оказалось, что первый год Реми даже не платили нормально и ему приходилось после смен в центре тащиться на другой конец города торговать хот-догами в засранной закусочной на колесах. Но по большому счету волк не жаловался, воспринимал все… как-то легко. В какой-то момент мне показалось, что даже слишком легко, не хватало ему… собранности, цели, что ли… Видимо, поэтому Джереми все еще и ходил в лаборантах.
Я высадила волка у его дома, а сама отправилась к больнице. Хотелось все-таки взглянуть на спинномозговые образцы Колдера.
На удивление, поселок Макклина спал, и мне вдруг стало неуютно, неприятно в тихом и пустом здании больницы, рядом с гудящими приборами и темнотой на улице. Волчица снова забеспокоилась так же, как беспокоилась сегодня утром, ощутила то же чужое присутствие.
Я ведь не на Марка сегодня среагировала. Там был кто-то… другой… Возможно на кухне, возможно в гостиной.
Может, не стоило игнорировать звонки Джефферсона? Может, стоило ответить?
Холодок пробежал вдоль позвоночника, волоски на руках встали дыбом, я не заметила, как начала прислушиваться к шорохам и звукам в пустом коридоре, за окном, этажом выше.
Это не была паника, даже не страх, скорее лишь намек на настоящее беспокойство, но все равно было. Казалось, что с улицы кто-то за мной наблюдает, казалось, что я чувствую чужой взгляд. Хищный взгляд.
Я передернула плечами, поднялась на ноги и выглянула в окно. Глупость, конечно, но это желание было сильнее меня, зудело и чесалось под кожей, будто я вляпалась в ядовитый плющ.
Конечно, за окном никого не оказалось, только темнота и деревья, редкий свет на дорожках возле домов где-то впереди.
Я опустила жалюзи и села на место, снова возвращаясь к пипеткам и контейнерам.
Надо будет узнать завтра у Марка, не почувствовал ли он что-нибудь. Чей-то чужой запах? Может, заметил кого-то возле дома?
Мог ли вообще кто-то проникнуть на территорию стаи Макклина незамеченным? Проскользнуть мимо стражей?
