— Только несколько стражей. Те, с кем Колдер проверял границы. Почему ты спрашиваешь?
— Прикидываю варианты, — покачала головой, продолжая подниматься.
В спальне пахло еще хуже. Пахло потом. Простыни были порваны, пятна крови темнели на полу. Крупные капли.
— Часто у него нос кровит?
— Каждый раз… С каждым приступом…
Я кивнула, опустила сумку на пол, прошлась по комнате.
Тут ничего не было. Только шкаф, кровать и тумбочка. И сваленная в кучу одежда на кресле. Я смотрела на нее, и холодок бежал вдоль позвоночника. Рубашки, футболки, джинсы и шорты, носки, нижнее белье. Все вперемешку. Что-то подранное, что-то целое.
Я еще раз оглядела комнату, взгляд зацепился за тумбочку: бутылка воды и анксиолитик. Нормальный такой транквилизатор… Для слона, например. Почему не барбитураты, например? Тоже очень действенно…
— Почему вы не обратились в совет, Марк?
— Ты же не серьезно сейчас? — Джефферсон обошел меня, остановился с другой стороны кровати, принялся стягивать и швырять на пол белье.
— Посмотри на меня.
Марк поднял голову, замерев с наволочкой в руках.
— Давай освежим твою память, — я обвела рукой свое лицо. — Вот это выражение моего лица обычно для тех случаев, когда я серьезна, серьезнее некуда.
— И что бы сделал совет? — волк отшвырнул наволочку в угол.
— Как минимум прислал бы вам нормального врача, — я сгребла с тумбочки пузырьки.
— У нас нормальный…
— Без комментариев, — оборвала я Джефферсона. — Это был просто дружеский совет. Не хочешь — не слушай.
Марк ничего не ответил. Достал новое белье из шкафа, застелил кровать. А вода в душе наконец-то перестала литься, и минуты через две в двери показался Артур.
Улыбка застряла в уголках губ, стоило его увидеть.
Он очень сильно похудел, темные волосы стояли дыбом и словно потускнели, синяки под глазами, сухая кожа, лицо землистого цвета. Полотенце, обмотанное вокруг бедер, ничего не скрывало: ни впалую грудь, ни торчащие наружу ребра. Арт был похож на одного из наших подопытных кроликов. Дурик со стажем.
— Арт… — прошептала я, шагнула к волку…
— Эмили, стой, — попытался остановить меня Марк.
…стиснула его в руках.
— Принцесса, — прохрипел Колдер. Несмело провел по моей макушке рукой и тут же отстранился, бросил злой взгляд на Марка. — Какого хрена ты позвал ее?
— Потому что ты совсем дошел! — прорычал Джефферсон в ответ, не сдержавшись.
— Мы договаривались, Маркус! Ты, мать твою, сказал, что…
— Я сказал, что, если ситуация не выйдет из-под контроля…
— Она и не вышла!
Оба рычали, злились. Казалось, что готовы наброситься друг на друга. Лучшие друзья, чтоб их…
— О да! — футболка на Джефферсоне затрещала. — Ты свою рожу в зеркало давно видел, придурок?!
— Ты лучше о своей роже бы…
— А ну заткнулись оба! — рявкнула я. Рявкнула так, как рявкала на нерасторопных лаборантов и пациентов. — Ты, — ткнула в Колдера пальцем, — прикрой мощи и ложись. Ты, — бросила взгляд через плечо на Джефферсона, — ты привез продукты. Иди займись, разберись на кухне.
— Эмили… — растягивая слоги, прорычал Марк. Его сила почти прижала к полу, заставила все волоски на теле встать дыбом. Желание открыть ему шею стало почти невыносимым. Поморщился и стиснул челюсти Арт, желваки заходили на скулах, из носа потекла кровь, хрустнули кости.
— Выйди, Марк, — отчеканила я. — Потом отчитаешь меня, выскажешь все, что думаешь. Накажешь, если хочешь. Но убери сейчас себя и своего долбанного доминанта отсюда.
Джефферсон с шумом втянул в себя воздух и развернулся на каблуках.
— Кричи, если что, — хмуро бросил он через плечо и вышел. Бросил совершенно серьезно, без намека на шутку.
Я потерла руки, выудила из кресла спортивные штаны, протянула Артуру. Все такому же напряженному и злому.
— Оденься, пожалуйста, и ляг на кровать. Я здесь, чтобы помочь.
Артур всматривался в мое лицо несколько долгих секунд, а потом все-таки забрал штаны и скрылся в ванной.
Я выдохнула, сжала переносицу двумя пальцами, стараясь сконцентрироваться. Воспринимать друга как обычного пациента — что в этом сложного?.. И все-таки не просто так хирургам не разрешают оперировать близких. Правда, и оперировать я не собиралась. Пока ограничимся диагностикой.
Когда Колдер показался снова из ванной, я похлопала по кровати рядом с собой. Арт насмешливо вздернул бровь.
— Ох, принцесса, ты зовешь меня в кровать. Так ведь и от счастья сойти с ума недолго.
Я улыбнулась:
— Рада, что хоть что-то остается неизменным.
Артур лег, а я взяла его за руку, закрыла глаза. Улыбка все еще продолжала блуждать по губам. Джефферсон, пока мы ехали сказал, что со зверем Колдера все в порядке. И я собиралась проверить в первую очередь именно это.
По словам Крис, оборотень в Арте начал просыпаться примерно месяц назад, требовал выпустить его, рвался, метался. Тут не было ничего необычного. Все щенки так себя ведут. Вот только щенка проще контролировать, чем взрослую особь, куда как проще. С Артом все было сложно…
Крис рассказывала, что первая попытка обернуться длилась четыре дня. Марк все четыре дня провел рядом с другом: контролировал, помогал, но… волк так и не вышел. Торчал внутри и продолжал беситься.
Бесился до сих пор.
Бесился так отчаянно, что Артур терял над собой контроль, пытался наброситься на Джефферсона, вцепиться ему в глотку. В таком состоянии Колдер был способен на все…
У него получалось отрастить когти и клыки, руки до локтя покрывались шерстью, иногда частично менялось лицо. Но дальше дело не шло.
А полторы недели назад ему вдруг стало плохо в лесу. Настолько плохо, что Арт потерял сознание. Подскочила температура, болели кости, ныло и чесалось все тело. Боль была такая, что неизвестная тупая Франческа назначила ему транквилизаторы, когда он выл и корчился на койке в больнице поселения.
Больницу, кстати, расширили.
Я заметила, когда сегодня мы проезжали мимо.
Ладно… Потом разберусь с новым доктором…
Я сосредоточилась, крепче сжала ледяные пальцы Колдера, выпустила свою волчицу, сконцентрировалась.
Для начала стоит все-таки проверить тело. Мало ли Колдер отравился чем-то, наступил в лесу на гвоздь, заработал аллергию, подцепил что-нибудь от какой-нибудь девчонки. Да все что угодно…
Кровь, легкие, сердце, печень, желудок, кишечник, половые органы, железы, мозг — я смотрела все, даже кости проверила. Искала любое воспаление, любое повреждение, любую дрянь, что могла там сидеть.
