— Ладно, — вздыхает Серебров, — давай гулять здесь. Здесь хотя бы тепло. Идем, на чем ты хочешь поиграть?
Он запускает ее в какой-то адский лабиринт из батутов и бассейнов с шариками. Детей в будний вечер не так много, но все равно немного нервно: если Элина потеряется, его сначала убьет эта Марина, поселившаяся в доме, потом укоризненно застыдит Рита, а потом очнется Женька и ка-а-ак даст… К счастью, за детьми здесь присматривает миловидная девушка-аниматор. Это хорошо, потому что через час он в этой куче-мале не найдет ребенка, которого сдал.
Надо сходить к соседям и попросить брать девочку играть. Если она будет постоянно сидеть в доме, свихнется.
Но сначала одежда. Пока Элина бесится, он быстро ищет нужные отделы. Потом слоняется по первому этажу, держа в поле зрения аттракционы. Потом покупает стакан сока и раздумывает, не нажраться ли по приезду домой.
Папаша, мать его.
Наконец Эля выбегает, запыхавшаяся и довольная. Пока пьет сок, он ведет ее к одному из отделов.
— Сейчас найдем тебе куртку, ладно? Холодно.
— У меня есть култка!
Она то выговаривает эту злосчастную "р", то снова не может. Интересно, как понять, что ребенка надо вести к логопеду? И вообще к врачу… а прививки? Осмотры? Анализы? Она вообще состоит на учете у педиатра? А если у нее есть аллергия?
Хочется заорать "А-а-а-а!" и куда-нибудь сбежать. В бар. Или в клуб. В привычную среду, где нет никаких батутов, ярких лошадок, сока в ярком стаканчике и до ужаса странных маленьких манекенов в почти взрослых платьях.
— Знаешь, — говорит он, — завтра поедем к Жене и заодно сходим к врачу.
— Зачем?
Затем, что Женино состояние может длиться очень и очень долго. Если у Элины есть аллергия или какая-нибудь хроническая болезнь, или подошел срок прививок, он должен знать. Раз уж пообещал оставить ее у себя. В MTG должна быть ее карточка.
— Девушка, — обращается он к консультанту, — у меня к вам просьба. Мне надо одеть ребенка "под ключ". Осеннюю там всякую одежду, я не знаю, что нужно. Куртку, джинсы, футболки всякие, спортивное… в общем, с нуля. Десять процентов от общей суммы ваши. Только недолго, лады?
Следующие полчаса Элина с удовольствием меряет всякую одежду, воркует с продавцом и, кажется, немного отходит от посещения больницы. Ей подбирают теплые осенние вещи, кучу платьев, туфли, ботинки, куртку и плащик. Серебров сидит на диване, погруженный в невеселые мысли.
Из раздумий его выводит голос:
— Лейтенант Морозов, документы ваши можно?
— Простите? — Он удивленно поднимает голову.
Двое, в форме, с фуражками. Сергей даже оглядывается в недоумении, но нет: вокруг все еще торговый центр. Мимо ходит народ, нет-нет да удивленно поглядывая на двух полицейских.
— Пожалуйста, — протягивает паспорт. — А что случилось?
— Ребенок ваш?
— Мой.
— Документы на ребенка есть?
— Нет, разумеется, мы ведь в магазин поехали, а не через границу. А что случилось?
— Поступил сигнал.
— И?
— В отделение проедемте, до выяснения.
— Мужики, вы мне хотите ребенка перепугать, до выяснения чего? Можете толком объяснить?
— Объясня-я-яю, — устало тянет лейтенант, — поступил сигнал, ребенок утверждает, что вы ей не родственник. В отделении разберемся. Попросите кого-нибудь привезти документы на девочку.
Серебров смеется. То ли выругаться, то ли выдохнуть. Ну да, довольно подозрительно, когда взрослый мужик приводит маленькую девочку и просит ее одеть. Продавец, поди, спросила у Элины, папа ли это, та и выдала на голубом глазу.
— Мужики, блядь, вы че, совсем уже?! Дочка это моей девушки. Знакомлюсь, взял по магазинам, подарки покупаю. Спросите сами у нее, ну куда в отделение ребенка, на ночь глядя?
Те переглядываются, но все же качают головой.
— Ла-а-адно. Сейчас. Эля, подойди, пожалуйста.
Ребенок деловито чешет к ним.
— Эля, я ведь не твой папа, да?
— Нет.
— А кто я?
— Дядя Сережа.
— Ну да, а кто такой дядя Сережа?
Молчит и моргает. Похоже, скоро он по ее милости окажется в СИЗО.
— Ладно, Эля, где мама?
— Болеет, — вздыхает девочка.
— А мы с тобой где были?
— В больнице у мамы!
Один из полицейских наклоняется к ней:
— Девочка, тебя дядя увел?
Не понимает. Смотрит на него, нахмурившись. Да Серебров и сам уже как на дебилов смотрит, даже с учетом того, что ему совсем не хочется в обезъянник, спрашивать у ребенка про маньяка в присутствии маньяка — ну прямо классика тупых детективов.
— Ты дядю знаешь?
— Да! Это дядя Сережа!
Ему кажется, еще чуть-чуть, и Эля спросит у мента "Ты че, дурак? Сказали же: дядя Сережа".
— А дядю Сережу мама знает?
И тут на лицо Элины светлеет:
— Да! У них роман!
Лейтенант краснеет, а Сереброву смешно. Приходится звонить знакомому и, чувствуя себя полным идиотом, объяснять ситуацию. Консультант, похоже, и сама не рада, что все это затеяла. Она уже понимает, что громкого задержания опасного маньяка не выйдет и стоит, ни жива, ни мертва, у стены, сливаясь с бежевой плиткой.
К счастью, связи способны если не на все, то на многое. Попрощавшись, полиция уходит, оставляя заинтересованную Элю, перепуганных продавцов и Сереброва с головной болью.
— Я… вы извините, — лепечет администратор, — мы…
— Ладно, — бурчит он. — Будем считать, проявили бдительность. Проявляйте дальше, только мне мозги не еб… кхм… вы поняли. Давайте заканчивайте, ребенок умаялся.
Приходится вызвать Артема, чтобы тот сгрузил все покупки в машину и довез их до дома. А пока охранник бегает из магазина на парковку, Серебров все же заказывает в ближайшем ресторане стакан виски. Элине хорошо, она радуется и покупкам, и мороженому. Вежливая девочка, всем говорит спасибо, умиляя мордашкой, не мешает, почти не болтает. Ну прямо золото. Кстати о золоте…
— Чего сережки не носишь? — спрашивает он.
— У мамы нету денег, — бесхитростно отвечает Элина.
— Хочешь?
Подумав, кивает.
По дороге домой едут в салон, один из тех, которые обожала Вероника. Мысль о ней разливается внутри мерзкой горечью.
Зато Эля через час становится обладательницей двух гвоздиков из хирургической стали в ушах.
— Промывайте два раза в день вот этими салфеточками, и все будет хорошо, через месяц можно подбирать золото, — говорит врач.
