Когда Сергей сажает меня в машину и уходит за вещами, я все же выхожу на улицу. Стою под снегом, рисую каблуком на нетронутом белоснежном полотне узоры, рассматриваю, как снежинки медленно тают на темном меху.
Красиво. Воздух вкусный.
— Вот ты вредина. Простынешь, накажу.
— Хорошо, — смеюсь я.
Мы несемся по городу, и я с жадностью всматриваюсь в зимние пейзажи. Даже не верится, что я еду домой. Что больше не будет больничных стен, надоевшего коридора и людей в белых халатах. Вернее, будут, но не в таком количестве.
Я чувствую себя щенком, которого впервые вывели гулять в снег. Он бегает, прыгает. радуется, ловит падающие снежинки и валяется в сугробах. Я радуюсь снегу, знакомым улицам, воротам дома Сереброва, саду и, собственно, самому дому.
Мне еще тяжело ходить без костылей, так что по ступенькам я поднимаюсь с их помощью, и только в коридоре отставляю в сторону.
— Ма-ма-а-а! — слышится визг Эли.
Мы обнимаемся, и я едва сдерживаю слезы. Как хорошо видеть ее дома, как хорошо знать, что она не уедет через час, навестив меня в палате!
— Евгения Михайловна, — из кухни, чтобы поздороваться, выходит Рита, — рада, что вы дома. На обед готовлю ваше любимое мясо в кисло-сладком соусе.
— Спасибо, Рита! А где Марина и Костя? — спрашиваю Сергея.
— Костя с утра улетел за протезом. А твоя Марина на работе. Но вечером она к тебе зайдет. Элина, ты готова? Мы опоздаем, если поедем позже.
— Куда вы поедете? — удивляюсь я.
— На тренировку!
— А… — непроизвольно у меня открывается рот. — На какую еще тренировку? Почему вы мне ничего не говорили?
— На вот, — Сергей протягивает свой телефон, — там видео найдешь. А мы поехали.
Элька убегает одеваться, я, как ни пытаясь смотреть на Сереброва с подозрением, не добиваюсь внятного ответа и остаюсь мучиться любопытством. Пока мы ждем племяшку, наконец появляется котик, о котором мне прожужжали все уши. Удивительное создание! Черное, взъерошенное, ласковое и маленькое. Он буквально обмякает от счастья у меня на руках, когда я его глажу.
— Смотри, зараза какая, — несколько ревниво произносит Сергей, — валенком прикидывается. Ничего, настанет тот день, когда он укусит тебя за нос, чтобы встала и дала ему пожрать.
Я смеюсь: этот милаш совсем не похож на монстра, каким его представлял Сергей.
— Как его зовут? — спрашиваю.
— Жопа пушистая! — радостно отвечает вернувшаяся Элька.
Сергей кашляет подавившись водой.
— Элина, ты это где услышала?
— Ты сказал!
— Я это говорил не ей, — оправдывается он, а мне так смешно, что я трясусь от хохота, и котенок у меня на руках недовольно косится: мол, чего ты меня трясешь, так хорошо же лежал!
— Но надо ему и впрямь придумать имя… Так, Кисточка, займись неймингом, а мы полетели.
— Осторожнее на дороге! — только и успеваю крикнуть я, а потом за ними закрывается дверь.
Все это очень и очень странно. Я пожимаю плечами — потом выясню, у Марины, что там за тренировки.
Рита уходит на кухню, кот убегает по своим делам, а я брожу по дому и чувствую странное облегчение от того, что сюда вернулась. Мне хорошо в этих стенах, легко. Возле незаконченного рисунка я долго стою, окидывая стену свежим взглядом. Прикидываю, какие внесу изменения и доработки. Хоть какой-то плюс: сейчас, спустя столько времени, видно недочеты.
Потом нога начинает ныть, и я укладываюсь отдыхать. Но мне не хочется лежать в комнате и тем более не хочется ковылять с костылями по лестнице, так что я ложусь на диван в гостиной и вспоминаю об оставленном Сергеем телефоне.
Долго смотрю на глянцевую черную поверхность. Пароля нет, графического ключа тоже, я могу открыть любой мессенджер, любые переписки. Неужели доверяет? Или просто ничего не скрывает? Но я бы не смогла влезть в его личное, даже с разрешения. Поэтому открываю галерею видео и нахожу там единственную запись.
Следующие полчаса я лежу, свернувшись калачиком, и смотрю, как моя девочка катается на коньках. У меня никогда не было времени и денег отвести ее на каток, но если бы я знала, что это принесет ей такую радость, я бы нашла средства. Мне кажется, я упустила непростительно много. Целый этап в ее жизни. И страшно — что с нами будет дальше? И хорошо — я так рада, что Эля была в надежных руках, что она не переживала и не скучала без меня. Сколько ни старайся не думать о том, кто по другую сторону экрана, все равно каждый раз, когда Эля машет в камеру, вздыхаю.
Мне страшно. От того, куда несется моя жизнь, у меня нет вообще никакого контроля над ситуацией. Я думала, что была влюблена в Дэна, но оказалось, я ничего не знала о чувствах. Я понятия не имела, что значит влюбиться, что значит дышать через раз в присутствии человека.
Зачем Денис сделал это? Зачем на меня напал?
Интуиция подсказывает, что делать то, что я делаю, не стоит. Но любопытство сильнее. Наверняка о происшествии что-то писали в прессе. Несколько секунд я думаю, подбирая ключевые слова, а затем останавливаюсь на имени Дениса.
Сердце пропускает удар, я задыхаюсь, когда читаю короткую заметку на одном из новостных сайтов "Тело фотографа найдено в понедельник, семнадцатого сентября". Денис мертв… в это сложно поверить. А еще сложнее — поверить себе, своим догадкам и ощущениям.
У меня дрожат руки, я поднимаюсь с дивана и, не обращая внимания на боль в ноге, хожу туда-сюда по гостиной. В голове, словно молотком по нервам, пьется "мертв, мертв!". Самоубийство…
— Эй, есть кто дома? — слышу голос Марины. — Женька вернулась?
Она врывается в гостиную, счастливая и бодрая, но замирает, рассмотрев мое лицо.
— Ты в порядке? Эй, иди сюда, я так рада, что ты вернулась! Не пойми меня неправильно, я люблю Элю, но это очень странный дом…
Мы обнимаемся, но я и сама понимаю, что выгляжу странно. Ничего не могу с собой поделать, сердце не на месте. Это же замечает и Марина.
— Так, моя дорогая, что случилось?
Я вздыхаю. Если не довериться Марине, то кому вообще можно?
— Я читала новости… о Денисе.
Лицо подруги мрачнеет.
— Да, я слышала. Покончил с собой.
— Я… Марин, а если это не он, а…
Она удивленно вскидывает брови.
— Серебров? Думаешь, помог?
— Я не знаю! — закрываю лицо руками. — Но… он как-то говорил…
— Женя!
Марина берет меня за плечи и встряхивает.
— Женя! Денис тебя убить хотел! Если это Серебров, что с того? Он бы отмазался от обвинений, там все грамотно было сделано. И что, ходить, оглядываться? Эльку под замок посадить, чтобы в следующий раз из окна ее выбросили?
