Потом принцесса идет досыпать. Сладко спит час, в большой постели, потягивается и краем уха слушает, не проснулась ли Эля. Затем кормит завтраком племянницу и оставляет ее на попечение Риты, чтобы поехать на процедуры.
В больнице больно, иногда страшно, почти всегда — тяжело, но зато каждое занятие приближает меня к моменту, когда я смогу сказать, что здорова, смогу полететь на море или заняться спортом.
Потом принцесса рисует в ожидании принца с работы, чтобы вместе отвезти Элю на тренировку. И там жадно смотрит, как нескладная крошечная девочка уверенно рассекает лед в крошечных коньках и счастливо смеется.
А вечером, после ужина, с принцессой происходит то, что в мультиках и сериалах не показывают. Она каждую ночь занимается любовью с принцем, изучает свои желания, тело, с удивлением открывает в себе новые грани и засыпает, уставшая, чтобы с утра снова погрузиться в размеренную жизнь.
Но такая сказка слишком скучная, чтобы рисовать по ней мультфильмы и писать книги.
Я сижу в кабинете и корплю над подарком для Кости. Теперь рисование отнимает намного больше времени и сил, но врач хвалит, говорит, что я почти восстановила навыки, а скорость придет позже. Так что я стараюсь работать расслабленно, не злясь на себя и не требуя невозможного. Хотя Костя возвращается послезавтра, прямо под елочку, которую Сергей обещал привезти как раз сегодня.
— Ты здесь, Кисточка? — он заглядывает в кабинет.
Сначала заходит Серебров, а потом елка. Небольшая, метра полтора в высоту, но очень пушистая, свежая и пахучая.
— А… в гостиной?
— Там ставят профессионалы, я побоялся, что погребу под ней кота.
Он делает вид, что задумался.
— Зря я их вызвал. Надо было придавить кота. Он вчера подрал мой стул на кухне.
— В глубине души ты его любишь.
— В глубине души я люблю черничный йогурт, а эту пушистую жопу я держу исключительно потому что если намажу его на бутерброд, то получу реку из слез женской половины дома. Что это ты делаешь?
До сих пор Сергей не видел, что я рисую, не хотелось показывать. Но теперь смысла скрывать нет.
— Я хочу нарисовать для Кости картину, взамен той, что порвала. Как тебе?
Замок с драконами почти полностью стерся из памяти, так что я не восстановлю работу, даже если и захочу. Но могу нарисовать новую, и почти сделала это. Всадник сидит верхом на драконе и смотрит на белоснежный город, купающийся в лучах солнца.
Серебров долго стоит над моим плечом, и я уже успеваю испугаться, что рисунок получился плохой. Сейчас он озвучит кучу замечаний, и…
— Кисточка, ты же в курсе, что я ревную, да?
— Что? — Я удивленно моргаю. — Но… я просто хотела поддержать Костю. Он ведь теперь может ходить. И у меня нет для него подарка на Новый Год. Сереж… ты что? Я не способна на такое… я бы так не поступила.
— Я не обвиняю тебя, Кисточка. И не сомневаюсь.
Его глаза темнеют, он склоняется надо мной, заставляя откинуться на спинку кресла, а губы жутко близко, так и тянет податься вперед, коснуться их языком.
— Но если я увижу тебя с кем-то еще, я за себя не отвечаю.
Все же подаюсь и целую, а спустя мгновение мы уже не можем друг от друга оторваться, и его руки на моих ягодицах, крепко прижимают меня к разгоряченному телу.
Я хихикаю:
— Ты бы смотрелся эротичнее, если бы за твоей спиной не падала медленно елка…
Есть три вещи, за которыми невероятно приятно наблюдать: как Сергей работает, сосредоточенно наклонившись к экрану, как он зашнуровывает Эле коньки и как он ставит елку. Ругается, бурчит, чешется от острых молодых иголок, но ставит в кабинете, где я обычно занимаюсь, чтобы новогоднее настроение пришло и ко мне.
Приятно так…
— Ребята! Вот вы где! — в кабинет заглядывает Марина. — А я вас по всему дому ищу. Смотрите, сколько всего мне надарили! Где Эля? Элька, хочешь разбирать подарки?
Я лишь смущенно развожу руками. Если Сергей надеялся на интимный вечер, то пришло время прощаться с мечтами. Марина, с ее энергией, уединиться не даст. Элька тут же прибегает на обещание подарков, и даже я заражаюсь ее энтузиазмом. Рассматривать новогодние коробочки и сумочки жутко приятно.
Еще приятнее, что вместе с Элькой приходит пакет мандаринов с кухни, и, пока мы с племяшкой потрошим школьное богатство, Сергей чистит нам маленькие мандаринки и выдает по дольке. Или чтобы не объелись, или чтобы чаще подходили. Элька вообще любит его внимание, так что готова и за мандаринами бегать, и на руках сидеть.
А я до сих пор не знаю, что между нами происходит. И будущее подернуто туманом…
— Ого, — хмыкает Марина, — сертификат на квест на группу до пяти человек. Круто.
— Что за квест? — спрашиваю я.
В коробке с яркой картонкой еще и офигенно вкусные конфеты, которые я тут же отбираю и прячу в ящик стола — полакомиться, когда буду рисовать в ночи. Иногда так хочется что-нибудь сожрать, а вниз спускаться лень и стыдно.
— Игра такая, на логику и соображалку. Тебя запирают в комнате и надо за час найти ключ.
— А, так она в такую игру позавчера играла, когда забыла ключи от дома, — хмыкает Сергей. — Сидела в машине, пока я не приехал.
— Ну там декорации, комнаты разные интересные…
— Машина у меня неплохая.
— Да хватит вам, — обиженно бурчу. — Хочу на этот квест.
— Пойдем. Только тут от трех человек.
Я вопросительно смотрю на Сергея, но тот качает головой.
— Кисточка, я уже стар для таких развлечений.
— Ладно, — вздыхаю, — позовем Костю? Он будет рад выбраться, скоро ведь возвращается.
Я все-таки немного садистка: с удовольствием наблюдаю за тем, как вытягиваются лица у Сергея и Маринки.
— Почему мой подарок стремительно превращается в наказание?! — возмущается подруга.
— Кисточка, это игра не по правилам.
— Слушайте, у Кости стресс, он снова может ходить. Надо его поддержать! Погулять с ним, сводить вот, на квест. Чтобы он не жалел о принятом решении. Ну что вам стоит? Не хотите на квест, давайте сходим на концерт или в музей. Ну что?! Что вы так на меня смотрите?
— Ладно, — отмахивается Марина, — будешь мне должна. Если этот говнюк согласится вообще с нами куда-то идти.
Сергей тоже сдается, правда, не сразу.
— Если ты кому-нибудь расскажешь, — шепчет он мне на ухо, — что я согласился на детское развлечение, я резко увлекусь взрослым БДСМ.
— Я тебя даже сфотографирую, — хихикаю я.
— Это намек?
— А говоришь, мужики с намеками не дружат, все вы дружите, только когда вам удобно.
